Много шума вокруг волшебства - Патриция Райс

– У вас все хорошо?

Ее рыжеватые волосы поблескивали под падавшими в верхнее оконце солнечными лучами.

– Хорошо, все хорошо. Возвращайтесь поскорее, чтобы мне не пришлось вас искать.

– Обязательно заприте дверь, здесь не самое приятное соседство, – предостерег он, согретый ее словами. Давно ему не приходилось слышать, чтобы женщина беспокоилась о его благополучном возвращении.

Трев дождался, пока она задвинет засов, после чего пересек двор, направляясь к черному входу гостиницы. Если дед объявил за его поимку награду, то он отдает себя прямо в руки солдат, осмелившись появиться там, где его знают. В кухне не могло быть его знакомых, поэтому он изобразил на лице хитрую цыганскую усмешку и вошел в помещение, где над плитой поднимались клубы пара.

Худая служанка бросила мыть посуду и испуганно уставилась на него. Повариха тут же обернулась, поймала ее взгляд и окриком приказала ей вернуться к работе, а сама двинулась на чужака, воинственно размахивая деревянной поварешкой.

– Пошел вон, цыганское отродье! Проваливай отсюда! Не хватало, чтобы ты отравил мои бисквиты!

Цветы и комплименты, напомнил себе Трев, и низко поклонился толстухе. Он протянул ей желтый цветок, сорванный во дворе, и ослепительно улыбнулся.

– Вижу, такой ловкой леди вряд ли понадобятся услуги жалкого лудильщика. Здесь не найдешь ни одного горшка, не начищенного до блеска!

Это было жуткой, лживой лестью! Кухню загромождали закопченные и жирные горшки и кастрюли. Повариха только подозрительно фыркнула на его комплимент, бережно положив цветок на грязный стол. Трев взял одну из старых кастрюль, валявшихся рядом.

– Но если миледи пожелает, я могу залудить вот эту дырку, тогда как заказчик должен платить за любую работу, вам я починю всю посуду бесплатно, если только вы позволите мне предложить мои услуги вашим гостям.

– А что моим гостям может понадобиться от лудильщика? – спросила она раздраженно, хотя было заметно, что ее соблазняла возможность без затрат починить посуду.

– А я еще умею чинить цепочки для часов и всякую упряжь, – заявил Трев. – У меня есть девушка, которая согласится выйти за меня замуж, если я куплю ей золотое колечко. Вы не откажетесь помочь влюбленному Цыгану?

Толстая повариха уже более снисходительно посмотрела на Трева.

– У нас и пытаться нечего, лучше тебе пойти к богатым. Так и быть, попытай счастья в таверне, а за это залуди мне вот эту сковородку.

И она с победоносным видом сложила руки на могучей груди. Трев мечтал треснуть этой сковородкой по ее грязному чепцу, но только благодарно ей улыбнулся.

– Конечно, моя добрая леди. Вот только найду свои инструменты.

И вместо того чтобы выйти через заднюю дверь, он быстро прошел через кухню в коридор, который вел в переднее помещение гостиницы. Повариха чертыхнулась ему вслед, но он не обратил на нее внимания. Ему важно было не попасться на глаза солдатам.

Приоткрыв дверь, Трев осторожно заглянул в зал. На скамьях ни одного красного кафтана… и вообще ни одного человека. Но из таверны, находящейся в глубине постройки, доносились мужские голоса и вырывались клубы удушливого табачного дыма. Солнце еще не зашло, так что рыбацкие лодки вряд ли вернулись с моря, но старики уже поджидали их.

Трев тихонько пробрался по второму коридору и прислонился к стене, довольный, что черная одежда делает его незаметным в темноте. Старательно прислушиваясь к разговорам, он вдруг уловил знакомый голос:

– Верно, граф даже послал своих головорезов на борт «Подружки пирата», чтобы они его там встретили. Только подумать, чтобы так обращались со свободным человеком! Как будто это какая-нибудь Франция!

Это был голос Калеба, и у Трева упало сердце. Значит, по распоряжению деда солдаты захватили его корабль!

Синда подняла голову от альбома, когда к фургону быстро подошел Трев и остановился, недовольно глядя на нее. Она вырвала лист и вручила рисунок молоденькой девушке, та восхищенно ахнула и в качестве платы за работу передала ей ленточку для волос. Синда убедила себя, что рисовать карикатуры не так опасно, как портреты.

Девушка взглянула на Трева, смущенно засмеялась и, прижимая к пышной груди рисунок, как какую-то драгоценность, бегом вернулась в гостиницу.

– Вам не следовало выходить из фургона. – Он подошел к лошади и стал снимать уздечку.

– Но мне понадобилось в туалет, и эта девушка меня увидела. Я и подумала, что будет вполне в стиле цыганки выменять у нее ленточку для волос за рисунок. – Синда недоуменно смотрела, как он распрягает лошадь, но не стала его расспрашивать: судя по его мрачному виду, в гостинице ему сообщили что-то недоброе.

– И теперь сюда скоро сбегутся все женщины со своими лентами, а за ними потянутся и мужчины! Я и оглянуться не успею, как они станут требовать, чтобы вы для них сплясали. По-моему, я и так привлекаю к себе достаточно внимания. Я заказал комнату на ночь, так что идемте скорее, пока на вас не наткнулся кто-нибудь еще!

– А я думала, что, поскольку вы купили этот фургон, нам не нужно будет останавливаться в гостиницах, – заметила Синда, спускаясь без его помощи со скамейки.

– «Подружка пирата» находится в порту, но на ее борту солдаты. Мне нужно придумать, как туда проникнуть и избавиться от непрошеных гостей. А вы тем временем как следует выспитесь в нормальной кровати.

Не глядя на нее, Трев быстро залез в фургон и появился оттуда со шпагой, прикрепленной к поясу.

Синда испуганно вздрогнула, поняв, что ему может предстоять серьезная схватка.

– Сейчас мы недалеко от Соммерсвилла. Вы могли бы отвезти меня туда, – предложила она в надежде уберечь его от опасности.

Уводя лошадь в конюшню, Трев громко фыркнул.

– А еще могу оставить вас здесь, Чтобы вы сами вернулись к кузине, и тогда мне не придется рисковать своей головой. Успокойтесь, я уже перебрал все варианты.

Синда отлично понимала, что история с их поездкой не могла закончиться ничем хорошим. В конце концов их выследят либо солдаты, либо ее родственники, и тогда им придется расплачиваться за свое отчаянное предприятие. Но если бы ей удалось как-нибудь самостоятельно вернуться в Соммерсвилл, дело могло обойтись и без слишком громкого скандала.

Правда, с тех пор как она убежала из дома Кристины, чтобы помочь Тревельяну, ничего не изменилось. Она по-прежнему считала себя виноватой за то, что над ним тяготело обвинение в убийстве кузена. А сейчас, возможно, у нее в руках были ключи к местонахождению виконта. Как же она может оставить Трева?

– Что вы намерены предпринять? – наконец спросила она, зная, что унывать не в его характере.

– Все солдаты сейчас на моем корабле, так что гостиница не представляет для нас опасности. Зато здесь оказались несколько человек из моего экипажа. Вместе мы что-нибудь придумаем.