Крайности Грузии. В поисках сокровищ Страны волков - Алексей Бобровников

Те, кто погибают молодыми, проявив задатки величия, но не успев ощутить в себе признаков тлена, всегда становятся героями.

Альпинизм, как и космонавтика, пришел в упадок после развала империи, но Михаилу не пришлось пережить закат былой славы – он погиб на скалах итальянского Суальто в расцвете сил.

Спустя полвека после его гибели, полноправной главой клана Хергиани можно назвать его младшую сестру. Назо – очень элегантная, стройная грузинская женщина лет семидесяти.

Еще десять лет назад ее можно было видеть карабкающейся на скалы во время альпиниад, а в 90-е она принимала участие в восхождении на ту самую итальянскую вершину, где когда-то разбился ее знаменитый брат.

«Когда он покорил Ушбу?» – спросил я у сестры Михаила.

«Покорить? У нас нет такого слово „покорить“. Это русские придумали, что гору можно покорить… Мы говорим – „подняться“».

Хергиани не признают такой роскоши, как лыжные подъемники: они привыкли, что для того, чтобы спуститься на лыжах с горы, нужно сначала подняться на вершину своими ногами.

«Теперь детей учат другому, самому вредному – цивилизации», – любит повторять Назо.

Двоюродный дядя Назо, Габриель Хергиани, участвовал в экспедиции на Эльбрус в 1942 году, чтобы водрузить на вершине горы флаг СССР вместо нацистской свастики, которую подняли туда завладевшие районами Северного Кавказа немецкие войска.

Муж Назо – альпинист Нугзар Нигуриани поднимался на Ушбу одиннадцать раз, а его дед в 30-е годы совершил восхождение в составе группы того самого Алеши Джапаридзе, который впоследствии участвовал в поисках легендарного грузинского сокровища.

Говорят, что последние десятки метров по обледенелым скалам Ушбы дед Нугзара прошел босиком.

Дом Хергиани всегда полон детей, племянников, внуков и туристов, и все в этом доме держится на Назо.

Чтобы уйти на пенсию, нужно потерять ногу, как ее муж, если же ты ходишь на своих двоих – будь добр, тащи сани в гору.

На маленькой веранде с видом на вершину Тетнульд и уличные фонари (освещенные улицы в Местии – новшество, вызывающее недоумение сванов) я разговариваю с госпожой Хергиани.

Одна из девочек, игравшая поблизости, споткнулась, упала и начала плакать. Бабушка прикрикнула на ребенка и крепко шлепнула ее.

Тут же забыв о начинавшемся страдании, девчонка побежала дальше, как ни в чем не бывало. «Не слушают… Разбаловались совсем», – сетует Назо.

«Почему разбаловались?» – я смотрю на нее с восхищением. Никакой жалости к мелким страданиям, никакого сочувствия к притворной боли. Разве это не лучший способ воспитания детей в династии альпинистов?

«Разбаловались… – повторяет она, – раньше, когда я кричала на них, они тут же прятались под кровать!»

Говорят, в 90-е Назо Хергиани боялись даже взрослые сваны, – такой жесткой и авторитарной была эта женщина.

Одна из немногих тем, которые могут заставить ее расчувствоваться – разговор о брате.

Назо рассказала, как в детстве просила Михаила взять ее с собой в горы. Тот вечно отшучивался – мол, пойдешь, когда сможешь сама взобраться на сванскую башню.

Однажды Назо, схватив его за руку, потащила брата к одной из самых высоких башен в Местии.

«Смотри!» – воскликнула она, и, забросив кошки, в мгновение ока оказалась на крыше.

«Ну что, возьмешь теперь меня с собой!?» – прокричала сверху.

«Закончи сначала школу!» – ответил Михаил.

Это был единственный случай, говорит Назо, когда брат нарушил данное обещание…

Назо – не из тех, с кем можно вести разговоры о рыцарских орденах или легендарных сокровищах. Она слишком прагматична, чтобы верить в мифы, и слишком умна, чтобы раскрывать тайны.

Но в одном Назо не чужда мистицизма: она верит в духов.

Так же, как древние сваны верили в богиню Дали, здесь, в доме Хергиани верят в дух старшего брата, неотступно следящего за каждым шагом и помогающего в трудные минуты.

Сын Назо рассказывал, что однажды, во время восхождения на Памир, почти лишившись сознания, он слышал голос у себя в голове: «Дыши так, ставь ногу туда.»

Парень убежден – в тот день с ним говорил его дядя, Михаил Хергиани.

День, когда умер старший брат, Назо помнит с первой и до последней минуты.

Проснулась от звука тысяч плачущих голосов. «Я услышала, как плачет вся Местия», – говорит Назо.

«Единственный раз в жизни сваны так плакали. Они шли к нашему дому. Тысячная толпа. Женщины плакали, а мужчины плакали, как женщины…»

Когда тело Михаила перевезли в Местию, его отец Виссарион достал из гроба все альпинистское снаряжение.

«Чтобы хотя бы ТАМ ты уже не ходил в горы…» – произнес старик над телом сына.

Накануне в доме неподалеку умер старый сван.

Все сванские старейшины придут завтра проводить одного из махшви.

Семья покойного – одна из немногих в Сванетии, у которой сохранилась собственная, фамильная церковь, а ведь по легенде именно в таких церквях некогда хранились сокровища сванов, перевезенные и спрятанные в тайниках после иноземного нашествия.

«Здесь без колокола никого не провожают», – сказал сын старика Ходжелани, которого хоронят сегодня на фамильном кладбище в городке Местия.

«Но в церкви Ходжелани нет колокола!» – почему-то подумал я.

И тут я вспомнил: колокол по-грузински – «зари». То же название носит и хор, отпевавший покойников, – традиция, в наши дни сохранившаяся только у сванов.

Однажды я уже слышал «зари» – это протяжное, сванское многоголосое «Ой». С тех пор стоит мне услышать это название, как по спине пробегают мурашки.

Во дворе дома Ходжелани старики-певчие ждут начала обряда и, сидя на пороге дома, подтрунивают друг над другом.

«Я в 60-е в Украине работал. Проходчиком был».

«Каким проходчиком? Ты носильщиком был», – подзуживает его другой.

«Видишь, как меня ранило в шахте», – говорит тот, кто был проходчиком, указывая на свой нос. Нос огромный, кривой, сильно скошенный влево.

«Ты – сван. У тебя и должен быть такой нос», – возражает его визави.

«Чтоб ровнять такой нос, надо тебе по носу дать… Изнутри!» – вмешался в разговор третий.

«А еще у меня что-то плечо побаливает, – сказал носатый, не обращая внимания на их ремарки. – На меня недавно ЗИЛ с камнями опрокинулся. Теперь в плече какое-то неудобство! Может, к врачу сходить?»

«Выпей чачи! От радиации, кстати, тоже помогает!» – вставил третий.