Сумеречный клинок - Макс Мах

Действительно, поведение леди Ольги было не просто вызывающим, оно было из ряда вон выходящим. Она все время и самым постыдным образом дерзила своему лорду-супругу, прилюдно оспаривая его решения, а порой и оскорбляя его. Впрочем, похоже, она только выглядела истеричкой. Ума ей хватало, и каждый раз, когда подвергала сомнению решение мужа, делала это таким образом, что сдавать назад приходилось ему, а не ей. Тем более скандальными и оскорбительными представлялись в этом свете ее слова и поступки.

«Неужели ему никогда не хотелось свернуть ей шею?»

Но, по-видимому, Ольга де Койнер хорошо знала, что делает.

— Еще одно… если позволите… мой муж и господин… — Сейчас она не голосила, а говорила тихо и вкрадчиво, почти шептала, но от тихих звуков ее речи мороз по коже пробегал.

— Говорите, миледи! — Судя по тону, лорд Каспар едва не засыпал. Следовало предположить, что лорд сдерживается из последних сил. Традиция, воспитание, честь и долг…

«И это то, чего меня лишили? Стоит ли приз затраченных усилий?»

— Если не ошибаюсь, мастер Керст…

— Мэтр Керст, — поправил ее Каспар де Койнер.

— Как пожелаете, мой муж… Мэтр Керст потребовал судебного поединка, ведь так?

— Так, — кивнул лорд.

— Против кого? — Шепот, только шепот, но отчего тогда так тошно на сердце?

— Ответчиками выступают господа Фейдинх и Йерман.

— Оба…

— Да.

— Стало быть, речь идет о двойном поединке…

— Миледи, это…

— Неужели вы забыли правила, мой муж и господин? — Показалось Сандеру, или она действительно улыбнулась?

— Но это бесчестно! — возразил лорд де Койнер, он и в самом деле выглядел потрясенным. — А вы, господа? — обратился он к Йерману и Фейдинху. — Вы согласны биться вдвоем против одного?!

— Отчего же нет? — пожал плечами кряжистый Фейдинх.

— Возражений не имею, — чуть поклонился высокий, крепкого сложения Йерман.

— Бог с ними, милорд, — поклонился Сандер. — Бог их простит, а я нет. Двойной поединок до смерти, и, значит, если вы не возражаете, я убью обоих.

— Уверены? — прищурился де Койнер.

— А у меня есть другой выход?

— Не думаю.

— Тогда я спрошу еще раз. Вы не возражаете, милорд, если я поднесу в подарок вашей супруге две мертвые головы?

— Не возражаю.

— Благодарю вас, милорд, — поклонился Керст. — И вас, миледи! Да пребудет с вами господь! Позволите начать?

— Извольте, — кивнул де Койнер. — Круг! — скомандовал он. — Все в круг и принесите факелы. Минута, — добавил он, обращаясь к одному Сандеру. — Воды? Вина?

— Не стоит! — Сандер снял плащ и колет, расстегнул и сбросил портупею, обнажил меч и отбросил в сторону ножны. — Я готов! — Он смотрел на своих противников, разошедшихся в стороны.

— Ждите сигнала, — ответил лорд Каспар. Остальных участников конфликта он явно игнорировал.

«Ну что ж…»

Сандер закрыл глаза и выровнял дыхание. Затем чуть двинул правым плечом, приподнял локоть, развернул кисть. Острие меча выписало едва заметный зигзаг — короткое плавное движение, поместившееся в четверть паузы между двумя ударами сердца. Вензель его отца, родовой знак, который по праву принадлежал Сандеру.

— Готовы? — Голос лорда де Койнера заставил его вернуться к реальности, и Сандер Керст открыл глаза.

Практическое фехтование — это мастерство. Искусство не в вычурности, а в простоте, сударь, — маэстро Гехгорн говорил, четко артикулируя каждый звук. — Не думайте о крови и боли, страх унижает. Вступая в схватку, думайте о прекрасном. Нарисуйте поединок, отсекая все лишнее. Только суть. Скупо, но соразмерно. И помните, сударь, бой выигрывает тот, кто лучше чувствует время, расстояние и необходимость. Темп, дистанция, потребные приемы. Ничего лишнего, но побеждает тот, чей арсенал богаче. Стойки, защиты, атаки и ложные выпады. Вы понимаете, о чем я толкую?

«Спасибо, маэстро, я понимаю!»

— Начинайте!

Сандер приподнял меч и впервые за этот вечер встретился взглядом с Адой. Она стояла среди зрителей, войдя в образованный ими круг, на ее руках и ногах поблескивала сталь кандалов. Жестокие преследования леди Койнер имели и физическое воплощение.

«Ты меня удивляешь, — сказал взгляд женщины. — По-хорошему».

«Я стараюсь», — чуть улыбнулся Керст.

«Удачи!»

«Она мне понадобится!» — и он шагнул вперед.

Бой начался.

На поверку Фейдинх оказался не так быстр, как должен был при его силе и весе, а Йерман — недостаточно умен, что, конечно же, не новость. Сандер «прочел» обоих по первым же движениям и более к этому не возвращался. Его интересовало, сможет ли он еще раз дотянуть до той скорости, что показал, сражаясь с Охотником. В принципе в этом не было необходимости, но неожиданно проснувшееся любопытство заставляло попробовать то, чего он пока по собственному желанию еще не делал.

Он парировал выпад Йермана, отметив, что меч мерзавца двигается гораздо медленнее, чем должен, и сам ударил в Фейдинха. Тот успел отскочить, едва парировав выпад, а Сандер уже снова атаковал Йермана.

«На раз!»

Он нашел брешь в защите, шагнул в паузу между двумя движениями Йермана и погрузил меч в его сердце. Острие, закаленное кровью Охотника, разрезало стальные кольца кольчуги, кожаный дублет, мышцы и кости и моментально вышло наружу. Йерман умер, а Фейдринх не успел даже закончить начатого движения. Сандер освободил меч, отступил на шаг, лениво парировал пару выпадов и начал свою собственную встречную атаку. Керст довернул кисть, протягивая руку к груди врага, и сместился чуть в сторону, пропуская мимо себя меч Фейдринха, и тот просто сам нанизался на меч Сандера Керста. Шаг назад, чтобы освободить клинок, поклон и короткий взмах мечом, сбрасывающий со стали чужую кровь.

— Поединок закончен, милорд, — сказал он, распрямляясь. — Мои противники мертвы. — В этот момент Йерман наконец действительно упал на землю, он был и в самом деле мертв. — Я выиграл судебный поединок. — Теперь на траву упал и Фейдринх.

— Где… — начал было лорд де Койнер. — Впрочем. Не важно. Весьма убедительно! Вы удовлетворены, миледи?

— Вполне, — холодно ответила леди Ольга и отвернулась.

И в этот момент Сандер почувствовал жар, и земля встала под ногами дыбом.

«Что за…» Но додумать мысль он не успел, сознание покинуло его, и Сандер Керст упал в обморок.

2

Десятый день полузимника 1647 года

Гонец примчался на рассвете. Ада спала чутко, услышала топот копыт — а он был слышен на плотно утрамбованной каменистой дороге издалека — и проснулась. Не она одна, впрочем. Еще несколько человек сели у костров, обернувшись на восток. Туда же смотрели вставшие на ноги ночные сторожа. Прошла минута, другая…