Жажда - Ю Несбе

– Как ты додумался до этого 3D-принтера, Харри?

– Я разговаривал с Олегом о принтерах и оружии и…

– Оставят свои нынешние дела, Харри? Чтобы сосредоточить все усилия на том, что пришло тебе в голову во время разговора с Олегом?

– Да.

– Вот именно такие альтернативные версии ты и должен проверять со своей партизанской группой, Харри.

– Она по-прежнему состоит из меня одного, и мне нужны твои ресурсы.

Катрина загоготала:

– Если бы тебя звали не Харри Холе, я бы уже повесила трубку.

– Тогда хорошо, что меня так зовут. Послушай, мы три года безуспешно искали Валентина Йертсена. Это наш единственный новый след.

– Дай мне подумать над этим после окончания телешоу; мы скоро выходим в эфир, и моя голова забита вещами, о которых я должна сказать и о которых не должна говорить. А в животе у меня трепыхаются бабочки, если уж совсем честно.

– Мм…

– Советы теленовичку?

– Откинься назад и будь расслабленной, гениальной и остроумной.

Он почти услышал, как она улыбается.

– Именно так ты обычно вел себя на телевидении?

– Я не обладал ничем из перечисленного. И да, будь трезвой.

Харри спрятал телефон в карман. Они приближались к тому месту. К месту, где улица Шлемдалсвейен пересекает улицу Расмуса Виндеренса в районе Виндерен. Загорелся красный. Они остановились. И Харри не смог сохранить спокойствие. Ему никогда не удавалось сохранять здесь спокойствие. Он бросил взгляд на перрон на другой стороне рельсов метро. Место, где он полжизни назад потерял контроль над полицейской машиной во время погони, перелетел через трамвайные пути и врезался в бетон. Его коллега, находившийся на пассажирском сиденье, погиб. Насколько Харри был пьян? Его так и не проверили на содержание алкоголя в крови, а в составленном рапорте значилось, что он находился на пассажирском сиденье, а не на водительском. Все для блага подразделения.

– Вы сделали это, чтобы спасать жизни?

– Что именно? – спросил Харри.

– Стали работать в отделе убийств, – пояснил Виллер. – Или чтобы ловить убийц?

– Мм… Ты думаешь о том, что сказал Жених?

– Я помню ваши лекции. Я думал, что вы стали следователем по раскрытию убийств, потому что просто любили эту работу.

Харри покачал головой:

– Я поступил так потому, что только это я умею делать хорошо. Я ненавижу эту работу.

– В самом деле?

Харри пожал плечами, и тут загорелся зеленый. Они поехали дальше в направлении района Майорстуа и ночной мглы, которая ползла в их сторону из котлована, где располагался Осло.

– Высади меня вон у того бара, – сказал Харри. – У бара первой жертвы.

Катрина стояла за кулисами и рассматривала маленький пустынный островок, расположенный прямо в круге света. Островок представлял собой черную площадку с тремя стульями и столиком. На одном из стульев сидел ведущий программы «Воскресный журнал», который вскоре представит ее в качестве первого гостя. Катрина пыталась не думать о море глаз, готовых устремиться на нее. Не думать о том, как сильно бьется ее сердце. Не думать о том, что Валентин в данный момент находится где-то там и, хотя они никогда не были так уверены в том, что это он, ничего не могли сделать, чтобы помешать ему. Вместо этого она повторяла про себя инструкции Бельмана: быть убедительной и уверенной, когда она будет говорить о том, что дело раскрыто, но преступник остается на свободе и существует вероятность того, что он сбежал за границу.

Катрина посмотрела на выпускающего редактора с папкой в руках и в гарнитуре, стоявшую между камерами и морем глаз. Она прокричала, что до эфира осталось десять секунд, и начала обратный отсчет. И совершенно неожиданно Катрине в голову пришла мысль об одной идиотской мелкой ерунде, случившейся раньше в тот же день. Возможно, мысль пришла оттого, что Катрина устала и нервничала, а возможно, мозг просто отдыхал с помощью такой ерунды, ведь то, на чем он должен сосредоточиться, велико и ужасно. Ерунда заключалась в том, что Катрина заскочила к Бьёрну в криминалистический и попросила его поторопиться с анализом технических улик с лестницы, чтобы она могла воспользоваться результатами на телешоу для пущей убедительности. Вполне естественно, в воскресенье в криминалистическом отделе народу было немного, а те, кто там находился, занимались убийствами вампириста. Возможно, из-за пустоты в помещении ситуация выбила Катрину из колеи. Когда она, как обычно, зашла прямо в узкий кабинет Бьёрна, перед его стулом стояла женщина, да, она почти склонялась над ним. По всей вероятности, было сказано или произошло что-то веселое, потому что и женщина, и Бьёрн смеялись. Они повернулись в сторону Катрины, и она поняла, что женщина – это недавно назначенная начальником криминалистического отдела как-ее-там Лиен. Катрина вспомнила, что, когда Бьёрн рассказал ей об этом назначении, она подумала, что девушка слишком молода и неопытна и что должность должна была достаться Бьёрну. Или, точнее, Бьёрну следовало согласиться на эту должность, потому что ему предлагали занять ее. Но в том ответе был весь Бьёрн Хольм: зачем избавляться от довольно неплохого криминалиста, чтобы получить довольно плохого начальника? С этой точки зрения фру или фрекен Лиен стала хорошим выбором; Катрина, во всяком случае, не слышала, чтобы какая-нибудь Лиен отличилась в профессиональном плане в Полицейском управлении. Когда Катрина высказала свою просьбу об ускоренном проведении анализа, Бьёрн спокойно ответил, что решать будет его шеф, потому что приоритеты расставляет она. И как-ее-там Лиен с как бы доброжелательной улыбкой сказала, что спросит у других криминалистов, когда они смогут закончить работу. В этот момент Катрина немного громче, чем надо, пояснила, что «спросить» недостаточно, что сейчас главным делом полиции являются убийства вампириста и что это понимают все имеющие мало-мальский опыт. И будет не слишком хорошо, если с экрана телевизора ей придется сказать, что она не может ответить, поскольку новая начальница криминалистического отдела считает это дело недостаточно важным.

И Берна Лиен – вот теперь она вспомнила ее имя, потому что оно было похоже на имя Бернадетт из «Теории Большого взрыва», малышки в очках и со слишком большой грудью, – ответила: «А если я дам этому делу приоритет, обещаете никому не говорить, что я считаю издевательства над ребенком в Акере и убийства чести в Стовнере недостаточно важными?» Катрина не поняла, что ее умоляющий тон – игра, пока Лиен не сказала нормальным, серьезным голосом: «Я, конечно, согласна, что это очень срочно, если это может помешать совершению новых убийств, Братт. Но только это, а не ваше выступление по телевидению может повлиять на мои оценки. Я свяжусь с вами через двадцать минут, хорошо?»

Катрина Братт только кивнула и ушла. Она поехала прямо в Полицейское управление, заперлась в женском туалете и смыла косметику, нанесенную перед поездкой в криминалистический отдел.