Академия Эвероу. В объятиях тьмы. Книга 2 - Анастасия Смитюк

— Хорошо, — согласилась я, — Не переживай, думаю я выдержу.

— Я в тебе не сомневаюсь, малышка, — хмыкнул он, — Просто не хочу, чтобы тебе приходилось вспоминать то, что сделает тебе больно.

— Все будет нормально, я уверенна, — поднявшись на носочках, я чмокнула моего волка в щеку.

Рэт удовлетворенно кивнул, хоть и не совсем мне поверил. Когда мы подошли к кабинету, он отварил дверь, пропуская меня внутрь, а после зашел сам.

— Неужели соизволили явиться? — Люк сидел за своим столом, пересматривая какие-то бумаги.

Мужчина был чем-то недоволен. Его светлые брови были сдвинуты, отчего между ними проявились морщинки. На нас он даже не посмотрел, продолжая заниматься своим делом.

Его кабинет не особо отличался дизайном от всего здания, но выполнен был более изысканно. Сразу видно было, что это кабинет не простого Стража, занимающегося обучением новых членов Ордена, а кабинет очень важного человека.

Перед нами находился большой письменный стол из белого дерева, кожаное кресло на котором восседал мужчина, позади на стене висела картина, на которой он был изображен в парадной форме. Два шкафа с большим количеством книг в твердом переплете с золотым корешком располагались справа, слева кабинета находился кожаный диван с приставленным стеклянным столиком, на котором стоял, в хрустальном графине, коньяк и два стакана по бокам.

Были здесь так же цветы в горшках и мраморные статуи в настоящих доспехах. С точностью не скажу, но кажется, они настоящие. Но большее внимание привлекали разные мечи и кинжалы, висящие на стене. Некоторые были настолько древними, что их правильней было бы сдать в музей, а какие-то были новыми с золотой гравировкой и табличкой снизу. Что на ней было написано, с моего место видно не было, но скорей всего они были подарены за какие-то заслуги перед Орденом. Но это лишь мое предположение.

Какое же место на самом деле занимает Люк в Ордене? Я точно знаю, что он не главный, потому что главу Ордена знали все, но Люк точно из числа к нему приближенных.

Странно, ведь всего год назад он был нашим учителем и тренером в Круге, подготавливал нас к поступлению сюда. Он поднялся за этот год или это всегда было его место, а со студентами он просто немного отвлекался от главной работы?

— Прости, немного задержались, не уследили за временем, — ответил за нас Рэт, на что Люк лишь хмыкнул, злости в его глазах не было, но было что-то другое, то ли тоска, то ли грусть.

— Добрый день, — улыбнулась я ему, стараясь как-то замять наше опоздание.

— Добрый-добрый, — задумчиво проговорил Люк, явно думая о чем-то своем, потом вновь вернувшись в реальность, он продолжил, — Присаживайтесь, нас ждет долгий разговор.

Когда мы сели на стулья напротив него, Люк начал свой допрос:

— Итак, Луиза, начнем, пожалуй, с простого. Что первое ты помнишь, когда очнулась в убежище Клана?

Это был не сложный вопрос, на который я могла легко ответить.

— Я была в больничном крыле. Живот и голова ужасно болели, я не понимала кто я, где я и что со мной случилось. Рядом со мной сидел незнакомый мужчина, держал меня за руку. Он искренне обрадовался, когда я пришла в себя, но я все равно его не узнавала, — остановилась я, перевести дыхание, после чего продолжила, — Это был мой отец, он поначалу удивился, что я потеряла память, теперь я понимаю, что это было не искренне, ну а после объяснил, кто он такой, кто я, где мы и что со мной случилось.

Ответив на вопрос, я откинулась на спинку стула.

Было это больше года назад, и я тогда не знала ничего. Мне было страшно, я ничего не понимала, и отец стал тем спасательным маяком, который не дал мне сойти с ума. А я бы сошла. Как бы ужасен не был мой отец, но он помог мне выдержать, хоть и сам довел меня до такого состояния.

Услышав мой ответ, Люк подумал и кивнул.

— И как он тебе объяснил, что с тобой случилось? — задал он следующий вопрос.

— Сказал, что мы вышли на прогулку вдвоем с ним, что все было хорошо, и мы наслаждались солнечным днем, но потом на нас напал Орден и один из его членов ранил меня. Также рассказал, что Клан борется за справедливость и свободу, таких как мы — существ. Рассказал, что мою мать убил Орден. Что это злодеи, которые не жалеют ни чужих, ни своих людей.

— И ты ему поверила?

— У меня не было причин не верить ему.

— То есть тебя намеренно настраивали против Ордена?

— Да. Будто могло быть по-другому, — нервно усмехнулась я, — Орден и Клан враги и естественно они будут настраивать своих, друг против друга.

— То есть ты там была своя? — настойчиво и как-то не дружелюбно продолжил Люк.

Кажется, мои ответы делают только хуже. Я отвечала правду и не видела смысла что-либо скрывать, это ведь Люк. Рэт сидел тихо, лишь переводил взгляд с меня на него и успокаивающе поглаживал мою руку.

— Этот год да. Я же ничего не помнила. У меня не было выбора и вариантов верить во что-то другое.

— Но ты же видела, как там все ужасно происходит, и не смогла подумать, что это неправильно? — спросил Люк.

— Там не было ничего ужасного, не было ничего, что заставило бы меня усомниться в правильности моей веры в Клан.

— То есть, ты хочешь сказать, что там тебе было хорошо? — осуждающе произнес мужчина.

Не знаю, чего добивается Люк, но он будто видел во мне врага и пытался уличить в этом. Я не злилась, но мне было неприятно слышать такой тон и видеть в его глазах недоверие, непонимание и брезгливость.

Я не понимала, что ни так, почему он ко мне так начал относиться. Неужели все дело лишь в моем отце? Но Люк ведь прекрасно должен понимать, что меня пытались завербовать против Ордена, что я ничего не могла поделать, так как ничего не помнила.

— Да, прошедший год мне было там хорошо. Ко мне относились хорошо. Я была любимой дочерью. Меня все уважали и слушали. Я ни в чем не нуждалась и ничего плохого вокруг не происходило.

— Вот как. И ты не знала, что идет война?

— Знала, но на тот момент считала, что Клан делает нечто хорошее, дает жизнь, таким как мы. Борется за наше существование в мире людей.

— Но все было не так, — спокойно сказал Люк.

— Да, но я об этом не знала, — резко ответила я.

Люк продолжал, изучающе, смотреть на меня, с каким-то подозрением. Это был не тот Люк, которого я знала. Этот Люк не был открытым и добрым, а был скорее высокомерным и злым. Я не понимаю, что происходит и почему он хочет меня завалить этими вопросами и вывести из себя. Но я была уже на грани, я была зла от его подачи вопросов. Он будто не спрашивал, а делал выводы этими вопросами. Будто осуждал меня за что-то.

Это был допрос, и я была на месте врага, подозреваемого, предателя.

Мне естественно, было обидно, ведь я считала себя жертвой. Это ведь меня похитили, стерли память и заставили доверять врагам, это ведь я потеряла единственного родственника, и сама чуть не погибла, поэтому мне было непонятно его отношение.