Наперегонки с убийцей - Алексей Макеев

– Тогда почему «достаточно»?

Налет грусти в глазах Крячко так и не испарился, и он по какой-то неведомой причине старался избегать встречаться с Гуровым взглядами. Смотрел либо в стол, либо в сторону, проявляя интерес к лопающимся на поверхности лужи дождевым пузырям. Правая рука, упакованная в гипс, висела на перевязи, а потому поднимать стакан Крячко приходилось исключительно левой.

– Просто мне кажется, что ты и так уже сегодня прилично набрался, старик, – легко и без особого нажима пожурил его Гуров.

Сам он практически не пил, а лишь поддерживал компанию, понимая, что необходим в эту минуту напарнику, и, совмещая полезное с приятным, наслаждался единением с природой.

– Я никому не мешаю, – хмуро откликнулся Станислав и залпом осушил содержимое стакана. Тут же протянул руку и оформил новую порцию. – Сегодня выходной, я не при исполнении, и… мне это нужно, Лева. Ты же не станешь меня упрекать за это?

– Нет, конечно, не стану. – Гуров так и не притронулся к своему стакану. – Но, может, с тобой поделиться хотя бы гамбургером? Или, хочешь, съешь весь…

– Не хочу. – Крячко покачал головой и почти тут же без всякого перехода продолжил: – Скажи мне, Лева, как так получается, что маленькие девочки с косичками становятся агентами ФСБ?

– Опять двадцать пять.

– Нет, серьезно. Как так получается?

– Ну, сколько можно возвращаться к одному и тому же? – На самом деле Гуров отлично понимал, что творится сейчас в душе у напарника, но не позволял себе опуститься до жалости. Знал, что Крячко этого и сам ему не простит. – Судьба часто распоряжается по-своему. И то, что уже произошло, нельзя вернуть. А насчет девочек с косичками, то им приходится… Приходится бороться с загнивающим обществом…

– С чем? – не понял Крячко.

– Не бери в голову. Это Цаплин недавно сказал, а у меня отпечаталось.

Стас отправил в рот очередную порцию водки, шумно выдохнул, но наливать по новой уже не торопился. Гуров с удовольствием отметил, что Крячко покосился в сторону его гамбургера. Минут пять они оба сидели молча.

– Я в школе картошку пек, – неожиданно признался Крячко.

Гуров качнул головой.

– Я тоже, Стас.

– Тогда почему мы не занимаемся этим сейчас? Почему все, что было с нами раньше, воспринимается, как старая прочитанная книжка?

На этот раз Гуров не нашелся с ответом, и вопрос Крячко повис в воздухе.

Дождь пошел сильнее.