Превращение - Кэрол Берг

Я не мог идти искать его. Если он сохранил рассудок, он придет. Если нет, не хотел бы я оказаться рядом с ним. Ожидание давалось с трудом. Дважды я слышал шаги и крики совсем близко от себя. Каждый раз я припадал к земле и подтягивал поближе к себе кучу гнилых листьев. Прошел час. Если он не вернется в ближайшее время и не превратиться в человека, мы не сможем воспользоваться темнотой. Его «приступы» каждый раз длились по два-четыре часа. Если он задержится, наступит рассвет.

Второй час ожидания подходил к концу, когда негромкое урчанье сообщило мне о приходе принца. Я выглянул из-за своей кучи листьев и увидел темный силуэт, пробирающийся по саду. Зверь часто замирал, принюхиваясь. Я встал и негромко позвал.

– Мой господин.

Огромная кошка с янтарными глазами в несколько прыжков оказалась рядом со мной и заходила кругами, словно пытаясь понять, кто я.

– Все в порядке? – Спросил я, усаживаясь на перевернутую тачку. Он сел на землю передо мной. – Вы устроили там переполох, – я болтал чепуху, поглядывая, не светлеет ли небо. Он начал превращаться только через полчаса. На этот раз, превращаясь в человека, он не издал ни звука, чтобы ненароком не привлечь стражников. – Идемте, – я набросил ему на плечи плащ Бореша, как только превращение закончилось. Я помог ему встать и повел, несчастного и дрожащего, в заросли за прачечной. Я был уверен, что Дурган все приготовил. – Настало время покинуть Кафарну.

– Я никуда не поеду, – он помотал головой, с трудом выговаривая слова. – Я пойду к отцу…

– Как вы собираетесь заставить его поверить вам? Вы признались в том, что убили его брата, он поверил в эту ложь. Вы сообщили ему, что келидцы демоны, которые превратили вас в дикого зверя, он не принял эту правду. Почему он должен поверить вам теперь?

– Я буду спокоен. Я объясню все. Я расскажу о Дмитрии. Я возьму меч и покажу ему.

– Если лорд Каставан там, я не смогу помочь вам. Он будет следить за мной. Если вы не сможете контролировать зверя в себе, а под взглядом демона именно так и произойдет, вы, скорее всего, просто убьете своего отца. Вы этого хотите?

Не думал, что он может побледнеть сильнее.

– Я не могу бежать. Я воин. Я наследник трона.

– Они не допустят вашего помазания, пока не получат вас. Вы сами должны избавиться от заклятия, иначе вы станете повелителем демонов.

Он ничего не ответил.

Мы шагнули в кусты, густые заросли ольхи, выросшие на тощем клочке земли за прачечной, там, куда стекала грязная вода. В кустах нас ждал Муса, конь принца, радостно хрумкающий лежащим перед ним сеном. К седлу были привязаны три сумки, на толстой ветке висел тюк с теплой одеждой. Я снял его и помог принцу переодеться в сухое: плотную рубаху, толстые штаны и добротный тяжелый плащ вместо тощего плаща Бореша.

Пора. Я хотел бы снова поверить в богов, которых я мог бы молить простить меня за предательство, которое я едва не совершил.

– Единственное, чего я жду после всех событий этой ночи, что вы не используете во вред то, что я собираюсь сообщить вам. Есть люди, которые могут помочь вам… но они из тех, кто по дерзийским законам должен быть обращен в рабство. Я вынужден просить вас дать слово, что вы не сделаете этого с ними.

– Тебе нужно мое слово? Как ты смеешь торговаться со мной? – Даже теперь он изумлялся моей наглости.

– Господин, я ничего не скажу, пока не заручусь вашим словом. Вы, разумеется, можете поступать со мной, как вам будет угодно, – я глядел ему прямо в глаза.

На этот раз первым отвел взгляд Александр.

– Я, конечно, даю слово.

– На рыночной площади Кафарны стоит бронзовая скульптура: умирающий воин, который только что зарубил сказочного зверя, гирбеста, крылатого льва, – я прикрыл глаза, стараясь отогнать слова песни, которую я пел умирающему Ллиру. – Вы знаете эту статую?

– Да.

– Поезжайте туда. Отбросьте печальные мысли и коснитесь зверя. Вы тут же мысленно увидите карту и узнаете, куда вам ехать дальше. Следуйте полученным указаниям, позже вас встретят и доведут до места. Вы им не понравитесь. Им не понравится то, что вы, дерзиец, узнали путь. Но вы объясните им, что на вас лежит заклятье, федхар, и вы пришли просить помощи. Они должны все узнать о демонах, о келидцах. И передайте им мои слова, что вы несете в себе феднах. Тогда они не смогут отказать вам.

– Я не запомню все это. Ты сам скажешь им эти странные слова.

– Меня там не будет.

– Как это не будет? Разве мы поедем не к твоим людям… Рога Друйи, ты что, собираешься остаться здесь? На тебе и так уже кровь, держу пари, что сегодня ночью кого-нибудь убили. Ты проживешь после моего отъезда не больше часа. И то, если тебе повезет.

Проклятый упрямец.

– Я навлеку на вас неприятности. Побег эззарийца всполошит всю Гильдию Магов. Они мало что умеют, но их много, и они прекрасно выслеживают. Ваш отец и келидец не станут объявлять, что они ищут вас, вместо этого они объявят о моем побеге…

Александр похлопывал по шее коня и глядел на меня, не отрывая глаз, пока я не умолк.

– Ты худший из всех лжецов, которых я когда-либо видел. Ты даже не удосужился изобразить испуг. У тебя должны бегать глаза, ты должен побледнеть. Попробуй еще раз. А лучше скажи мне правду, не то я не сдвинусь с этого места. Почему ты не хочешь сам отвести меня к своим?

Я обхватил руками свои голые иззябшие плечи и опустил глаза.

– Я не могу. То есть, я могу, но это не принесет пользы ни одному из нас. Они будут смотреть мимо меня, как будто меня не существует. Они не услышат моих слов. Если вы станете говорить от моего имени, они не станут слушать и вас. Я могу убить кого-нибудь из них, и он не станет сопротивляться. Я умер для них в тот день, когда меня взяли в плен, я ужасающе, невыразимо испорчен, утратил чистоту. Я не имею права возвращаться.

Это был самый худший миг моей жизни. Я не раз повторял эти слова про себя, но я ни разу не произносил их вслух. Они прозвучали и обрели вес. Они стали могильным камнем, тяжким символом смерти, вдавившим меня в землю.

– Ты утратил чистоту? Они что, глухие, слепые или вы все там не в себе?

– Это наш закон. И он имеет под собой веские основания.

Александр взял меня за подбородок и заставил поднять голову. Его глаза лихорадочно блестели.

– Ты хоть представляешь, что ты для меня значишь, Сейонн? Я и шага не сделаю без твоего присмотра, не взглянув тебе в глаза, чтобы узнать, что ты думаешь о моем поступке. Ты сдерживаешь мой дурной нрав, ты заставляешь меня быть лучше, чем я есть. Сотни раз я был на волосок от того, чтобы всадить в тебя нож, ведь ты не испытывал ко мне ни ненависти, ни страха. Я не понимал, как такое возможно. Ведь ты просто раб. А теперь ты собираешься позволить моему отцу вспороть тебе брюхо или вздернуть тебя, поскольку ты решил, что какие-то ненормальные сочтут, что ты недостоин их общества?