Браки расторгаются в аду - Наталья Андреева

– Зина, он и в самом деле ничего не знает, разве ты не видишь? – мягко сказал Ян.

– Не знаю, – подтвердил Зафир. – Вообще не понимаю, о чем вы говорите.

– Но где живет твой сын, ты, по крайней мере, знаешь?

– Который? У меня ведь их восемь. – Он тяжело вздохнул. – Восемь детей.

– Как восемь? – теперь уже я удивилась. – Было же семь!

– Жена недавно родила, – счастливо сказал он. Поистине чадолюбие этих темнокожих умиляет! – Мальчика.

– Которая жена? Четвертая?

– Зачем же? – с обидой сказал он. – Последняя.

– Поздравляю. Хотя я совсем запуталась в твоих женах. Но меня интересует исключительно Эрик. Помнишь такого?

– Конечно! Только я не знаю, где он живет!

– Это же твой сын! Как так – ты не знаешь?

– Он переехал к своей женщине, – важно заявил Зафир. – А он их постоянно меняет. Но я могу сказать, где он работает.

– Где?

– Инструктором в фитнес-клубе. Он иногда направляет ко мне своих клиенток. А я своих к нему.

– Перекрестное опыление, значит. Где находится клуб?

– Я знаю только название, – растерянно заморгал он. – Я там никогда не был!

– Говори! Ян, запоминай!

Название клуба лично мне ни о чем не говорило, я подумала, что, видимо, придется поискать его координаты в Инете. Только бы клуб не оказался таким же закрытым, как этот массажный салон!

– Туда вход свободный или по звонку? – спросила я у Зафира.

– Я не знаю.

– Ладно, войдем. Получается, ты вообще ничего не знаешь? Об Эрике, об Анжеле? Обо всей этой истории с ее исчезновением?

– Мои взрослые дети живут сами по себе, – серьезно ответил темнокожий массажист. – Я забочусь о них, пока они маленькие, надеясь, что в старости они позаботятся обо мне.

– Поэтому у тебя их так много. Хочешь получить десять стаканов воды, а не один, когда будешь на смертном одре. А ты, оказывается, жадный, Зафир.

– Почему жадный? У нас так принято. Много детей – много счастья. Я в семье восьмой, и не последний ребенок. И у меня тоже еще будут дети. И вы могли бы иметь много детей, – внимательно посмотрел на меня Зафир.

– Бог не послал.

– Потому что вы не старались. Я вам как врач говорю: вы здоровы.

– Мы не мое здоровье пришли обсуждать, – сердито сказала я. – И, между прочим, все началось здесь, в этом массажном кабинете. Точнее, в бассейне. Твоя дочь превысила свои должностные полномочия. Она разбила семью, катая Иван Иваныча на себе по бассейну, – жестко заявила я.

– Я говорил Анжеле, что не надо выходить за этого старика, – сказал вдруг Зафир. – Я сразу был на вашей стороне, Зинаида Андреевна, но дочка не слушалась. Вся в мать. – Он покачал кудрявой головой. – Я потому и ушел от нее, от первой своей жены. Только о деньгах и думала. А делать ничего не хотела. Даже детей рожать не хотела, зачем мне такая жена? Вы, русские, странные. Не понятно, чего вы ищете, чего от жизни хотите? Вот и Анжела была такая же. Вообще не думала, что делает. С работы ушла. Надоело, говорит. А она мне хорошо помогала. Клиент на нее шел. А какие давали чаевые? – Он поцокал языком. – Бросила все, ушла. Надоело, говорит, сама хочу пальцем указывать, чтобы меня по бассейну катали. Хочу быть такой же, как Зинаида Андреевна. Очень она вас уважала.

– Не говори ерунды! – возмутилась я.

– Святая правда! – разгорячился Зафир. И вдруг перекрестился: – Истинный крест!

– Ты что, православный?! – подпрыгнула я.

– А как же. Я человек верующий. Россия – моя вторая родина. В храм хожу, исповедуюсь, причащаюсь.

– И как на тебя смотрят прихожане? Особенно старухи?

– Привыкли, – улыбнулся он. – Помогают даже. Подсказывают, что и как. Я и молитвы знаю, – с гордостью сказал он. – «Отче наш», «Богородица, Дева, радуйся!».

– Только клиентам не говори, что ты патриот России и христианин. А то разбегутся.

– Здесь я вообще молчу. Они все экзотики хотят, особенно дамочки. – Зафир тяжело вздохнул. – А мне семью кормить надо. У меня восемь детей.

– Анжела же умерла! – попыталась я поймать его за язык. – Значит, семь? Или ты мне врешь?

– Я вам правду говорю, Зинаида Андреевна. Эрика я давно не видел, а уж Анжелу и подавно.

– Что ж, поверю. Идем, Ян. Извини, Зафир, но я тебе не заплачу. Нет у меня сейчас денег. От Иван Иваныча я ушла, на работу пока не устроилась. Еще и под следствием нахожусь.

– Не надо денег. Я как-нибудь это устрою, – засуетился он. – Где же вы теперь живете? На что?

– А вот этого я тебе не скажу. Будут спрашивать – ты ничего не знаешь.

– Как скажете, Зинаида Андреевна, – тяжело вздохнул Зафир. – Такая женщина – и в таком положении. Нескладно. Замуж вам надо.

Ян опять покраснел.

– Это я всегда успею. Идемте.

Мы вышли в холл. При виде нас секретарша вскочила и завертелась юлой, даже огоньки засверкали: зеленые, красные, синие. Потом я поняла, что это ее серьги с подвесками. Не бриллианты, но подделка хорошего качества, как и все здесь.

– Все в порядке? Вы довольны? – трещала она. – Зафир вас понял? Он сделал все, как вы хотели?

– Довольны, довольны.

– А деньги?

Я посмотрела на Зафира. Тот кивнул.

– Не беспокойтесь: чаевые щедрые, – заверила я.

– Записать вас повторно?

– Я вам позвоню. Ян, идем.

И еще один рай, точнее раек, я покинула без сожаления, уверенная, что не вернусь сюда никогда. Меня отныне не интересовал массаж ни в каком его виде. И омолаживаться в бассейнах с живой и мертвой водой я больше не собираюсь. Я стала тем, кем мне и положено быть: женщиной средних лет без претензий на оригинальность вследствие тяжелого материального положения. Натянув на себя лягушачью кожу, я, как ни странно, почувствовала себя довольно комфортно. Прежняя гламурная шкурка а-ля королевская кобра трещала на мне по швам. И мужчина, который был сейчас рядом со мной, никогда не пошел бы за Зинаидой Царевой в прежнем ее виде. Не посмел бы.

В общем, я старалась ему соответствовать, и у меня это получалось. Когда мы отъехали от коттеджа, где находился элитный массажный салон, Ян тихо спросил:

– Ты довольна результатом?

– Конечно! Я выяснила, где работает Эрик!

– Мы прямо сейчас туда поедем?

– Нужно выяснить адрес этого фитнес-центра. Если хочешь, я поеду туда одна. Тебе ведь надо работать.

– А кто же тогда будет пугать Эрика? – улыбнулся Ян. – Я твой телохранитель. Как ты сказала? Жуткий головорез!