Лживая жена моего отца - Юлия Шевченко

— Через месяц, — как гром среди ясного неба звуча слова Габриэля.

Нет, ну тут я просто не выдерживаю. Нервы сдают. Да как он посмел принять такое решение без меня? А может, я не хочу замуж? Может, меня вполне устраивает свобода? Зачем скреплять все подписями в ЗАГСе?

— Габриэль, ну-ка пойдём поговорим, — спокойным, но елейным голосом.

Поднимаюсь на ноги под насмешливые взгляды Олега и Ларисы. Как же они довольны, что Габриэль взял все в свои руки и объявил о нашей свадьбе. Словно я ему несколько месяцев отказываю, а тут он ставит меня перед фактом.

— Слушаю тебя, малышка, — Росси как ни в чем не бывало хлопает глазками аки ангел, спустившийся с небес.

Он тут лыбится, а меня аж трясёт от негодования. Ногти так и чешутся поцарапать ему мягкие места на теле.

Из столовой перемещаемся в кабинет Олега. Плотно закрываю за собой дверь, чтобы нам никто не помешал, и поворачиваюсь к Габриэлю, жалея, что сковородки под рукой нет… Треснула бы…

— Ты чего это там устроил? Какая еще свадьба? Со мной посоветоваться не нужно было? — от его довольной физиономии аж вою как раненный зверь. — Ты разве делал мне предложение, Росси?

— А зачем оно нам нужно? — равнодушно пожимает плечами и, схватив меня за талию, притягивает к себе. — Вся эта показушность. Вопрос, твое согласие.

— Аааа, — громко фыркаю от его самоуверенности. — То есть ты мой отказ даже не рассматривал, да?

— Конечно нет, — приближается к губам. — Разве можно отказать такому красавчику, как я? — игривый тон, дерзкая улыбка. — К тому же ты без памяти в меня влюблена, Лебедева, — сжимает волосы в кулаке и запрокидывает мою голову назад. — Как мартовская кошка.

Блеск черных глаз с ума сводит, гипнотизирует, а внизу живота невероятная пульсация заводит до умопомешательства. Нижние губки пропитываются влагой, а соски превращаются в твердые камешки. Чертов Росси, снова завел меня до точки кипения, хотя я его и не простила.

— Ты наглый, — мужчина рычит, когда я облизываю пересохшие губы, — беспардонный мерзавец. Бесишь меня больше всех на свете. Доводишь постоянно до нервного стресса, — истину глаголю. — Хочется тебя прибить, закопав под елкой в лесу.

— А я тебя люблю, — округляю глаза, как будто мне военную тайну раскрыли. — Люблю так сильно, что готов всем пожертвовать. Даже вырвать сердце из груди и положить на алтарь любви, — тихонько посмеиваюсь, вспомнив практически такие слова из уст Полины. — Ты мне очень дорога, Юль. И эти два года ничего не изменили, ведь моих в мыслях ты поселилась надолго. А я, мудак, столько боли тебе причинил, столько вреда нанес, — слушаю его, впитывая каждое слово. — Всю жизнь буду прощения просить. Всю жизнь буду доказывать, что ты сделала правильный выбор в мою пользу, а не стала женой этого… — поджимает губы, скрипя зубами. Ноздри раздуваются, а желваки ходуном ходят.

— Тебе не стоит так переживать, ведь, — беру его руку и кладу себе на грудь, — мое сердце бьется только ради тебя. Ты меня собой отравил. Я от тебя зависима, как от самого сильного в мире наркотика. Противоядия нет. Люблю, — нежно целую в уголок губ. — Очень люблю…

По-моему, слышится хруст моего позвоночника, с таким усердием Габриэль сжимает меня в своих загребущих ручонках и увлекает в чувственный, наполненный искренней любовью поцелуй.

Больше не нужно никаких слов, все и так понятно. Два израненных сердца, с болью в прошлом, мы наконец-то нашли исцеление в объятьях друг друга. И пусть только кто-то посмеет разрушить наш райский мирок, тут же поучит пулю промеж глаз или удар битой по почкам.

Сама лично это сделаю.

Габриэль, семь месяцев спустя

— Какого черта, Габриэль? Что это такое?

Юлия, подобно фурии, залетает в мой кабинет и кидает на стол какие-то бумаги с рисунками нашего сына. За ее спиной стоит секретарша, с ужасом в глазах разглядывающая всех присутствующих в комнате. Ведь моя глубоко беременная жена появилась прямо в разгар совещания, ничуть не смущаясь двух мужчин в кресле.

Да-да, я теперь окончательно бизнесом занимаюсь исключительно в России. Спасибо отцу за поддержку и помощь.

— Прошу меня простить, — обращаюсь к присутствующим. — Похоже, у меня намечается серьезный разговор с женой.

— Ну уж нет, — разъяренная блондинка качает головой и встает напротив шокированных парней. Не каждый же день увидишь пузатую девушку с яростным блеском в глазах. — Пусть они узнают, какой ты мерзавец! — тычет в меня пальцем.

Совершенно не понимаю, что это с ней творится. Поэтому решаю взглянуть на рисунки. На всех изображена наша семья. Я, Юлия, Лекс и маленькая коляска. Сынок с нетерпением ждет появления на свет своей сестренки.

Но вот один из них резко отличается. Там вроде как изображен я в темном костюме и… стоящая рядом со мной брюнетка в коротком платье, с короной на голове и букетом цветов в руке. Похоже, именно из-за этого Юля взбесилась.

Из-за чертового рисунка.

— И все же мы пойдем, Габриэль, — первым нарушает тишину мой личный юрист, Глеб Богатырев. Он с трудом сдерживает смех, пробегаясь глазами по нам с Юлией. — Увидимся на ужине.

— На поминках сможете его увидеть! — кричит им и секретарше вслед Юля, а потом поворачивается ко мне. — Этаж у тебя высокий, далеко будешь лететь, милый, — ангельским голоском с нотками ненависти. — Кто эта шалава, которой ты цветы дарил? Лекс сказал, что папа подвозил тетю до дома.

— И ты решила, что я с ней трахаюсь? — порой ее ревность переходит все границы. Или беременности так действует?

— Это я у тебя хочу спросить — кладет руку на поясницу. — Уууффф, — шумно выдыхает, но отказывается от моей помощи.

— Тебе нужно присесть, — подталкиваю к креслу и нежно в него усаживаю. — Врач сказал, что не стоит нервничать и меньше находиться на ногах.

— Так может мне пристрелить тебя, и нервы исчезнут. Что ты на это скажешь?

— Ты слишком кровожадная, — облокачиваюсь на стол и сжимаю ее правую руку в ладони. Какая она холодная. Просто ледяная. — И очень ревнивая, — довольно усмехаюсь, всё же ее собственнические замашки мне импонируют.

Да сам бы разозлился, увидь ее с каким-нибудь упырем. Ему бы руки сломал, а ее запер в доме, а может и паранджу налепил. Или охрану приставил.

— Габриэль, ты…

— Марина просто папин ассистент, — повторяю ей в очередной раз. Мы уже говорили на эту тему две недели назад. — Она замужем, трое детей, — Юля молчит и как-то странно на меня смотрит. — Лекс у нас тот еще фантазер. Приукрасил нашу единственную поездку. Да и ты, дурочка, веришь в то, чего нет. Я лишь тебя люблю. Тебя! — тяжело дышит и морщится. — И вообще, — вскакиваю как ужаленный, — какого хрена ты приехала, раз у тебя постельный режим? Хочешь родить прямо у меня в кабинете?