Цивилизации Древнего Востока - Сабатино Москати

На предыдущих страницах хурритская проблема вставала снова и снова. Вообще, хурритов мы предпочитаем рассматривать именно как проблему, – ведь материал, на основе которого мы можем реконструировать историю и культуру этого народа, чрезвычайно обрывочен и сомнителен, при том что значение его несомненно велико.

Очень примечательно, что материал по хурритам приходит по большей части из мест, лежащих за пределами региона, на который, как предполагается, распространялась их политическая власть: это Тель-Амарна в Египте, Богазкёй в Анатолии, Угарит и Мари. Расшифровки хурритских текстов, сделанные лишь недавно, показывают преобладание обрядовых документов и эпико-мифологических фрагментов; некоторые из этих текстов до сих пор не опубликованы, а другие настолько фрагментированы, что ими практически невозможно пользоваться.

Начнем с истории: табличка на хурритском рассказывает о некоем Тишадале, царе Уркиша; это прямое указание на присутствие хурритского элемента в Месопотамии еще в 2300 г. до н. э. и подтверждение того факта, что появление горных народов на исторической сцене в середине 2-го тысячелетия до н. э. отмечает лишь политический их успех, которому предшествовали многие столетия постепенного проникновения. Около 2000 г. до н. э. месопотамские документы содержат множество хурритских собственных имен; хурритские тексты религиозного содержания, обнаруженные в Мари, датируются примерно 1700 г. до н. э. Это первая фаза хурритской экспансии; материала по ней слишком много, чтобы эти события можно было игнорировать, но слишком мало, чтобы можно было написать их историю. Как мы увидим, ситуация аналогична той, что в результате последних открытий возникла в отношении истории арамеев.

Ближе к 1500 г. до н. э. хурриты основали государство Митанни в Верхней Месопотамии; где располагалась его столица Вашшуканни, до сих пор не установлено. Политическое господство Митанни быстро распространилось на окружающие земли, достигая на востоке городов Нузи и Аррапха в Ассирии, а на западе города Алалах в Сирии. Управление государством находилось в руках наследственной монархии, окруженной, однако, по традиции горных народов узким слоем знати; этот класс, известный как марианну, контролировал средства ведения войны и по-феодальному делил между собой землю.

В документах Тель-Амарны можно обнаружить обширные сведения о правителях Митанни, находившихся с Египтом в тесных политических отношениях, – настолько тесных, что отдавали своих дочерей в жены фараонам. Царь Тушратта, автор длинного письма Аменхотепу III, вынужден воевать с неким Артадамой, царем Хурри; нам же приходится решать: что это – династический конфликт, или Артадама был правителем другого государства, основанного хурритами. В любом случае отношения Артадамы с хеттами привели к столкновению между ними и Митанни. Результаты фатальны: Митанни терпит поражение; сын Тушратты Маттиваза (Шуттарна III) заключает договор с великим Суппилулиумой, – а это, в представлениях хеттов, приравнивалось к признанию вассалитета. Произошло это событие в 1365 г. до н. э.; на нем и завершилась история империи.

Обращаясь к религии хурритов, мы обнаруживаем в божественной паре, возглавляющей пантеон, старых знакомых: это бог грозы Тешшуб и солнечная богиня Хепат. Обе эти фигуры распространились гораздо шире хурритской среды, а особенно сильные позиции завоевали среди хеттов. Из остальных божеств нам известен Кумарби, отец богов и главное действующее лицо многочисленных мифологических историй; от Шаушки и Шимике, солнечного бога, до нас дошли только имена. В пантеон входят многочисленные заимствованные элементы, от месопотамских, среди которых выделяется Иштар, до арийских, таких как Индра, Варуна и Митра, связанных с правящим классом индоевропейского происхождения. Таким образом, мы видим, что культура, обладающая большой проникающей силой, сама также очень чувствительна к проникновению извне и внешним влияниям.

Когда мы больше узнаем о хурритской литературе, непременно окажется, что она сыграла самую фундаментальную роль в культурной истории Ближнего Востока 2-го тысячелетия до н. э. Во-первых, она лежит на пути, который, как нам известно, проделали несколько великих литературных произведений Месопотамии – к примеру, поэма о Гильгамеше, хурритские фрагменты которой были обнаружены, – при движении в хеттский мир. Более того, она чрезвычайно изобретательна сама по себе: из сохранившихся фрагментов хурритских сочинений, общей картины текстов и встречающихся в них имен богов и людей ясно, что значительное число дошедших до нас произведений на хеттском имеют под собой хурритскую основу. Расшифровка этих текстов до сих пор представляется очень сложной и, более того, спорной. В их числе, к примеру, рассказ о прожорливом змее Хедамму (хеттологи относят Хедамму к драконам), который сеет вокруг себя ужас и разрушения, пока богине Иштар не удается наконец все исправить; рассказ об охотнике Кешши, который ради жены отказывается от погони за зверем и навлекает таким образом на себя гнев богов; рассказ о любви горы Пишаиса к Иштар с историей борьбы между богом грозы и морским богом, весьма напоминающей эпизод из угаритского цикла о боге Ваале; и, наконец, рассказ об Аппу, который мы приведем в качестве примера, поскольку сюжет этого рассказа восстанавливается легче, чем большинство других. Аппу – богатый человек, но нет у него детей:

Здесь мы видим жажду продолжения рода, которая так широко распространена во всех древне-восточных литературах и с которой мы еще встретимся. После многочисленных молитв Аппу наконец удостаивается желанной милости:

Во второй раз жена Аппу забеременела. Настал десятый месяц, и жена Аппу родила сына. Повивальная бабка поднесла ребенка, и Аппу ему дал имя Благой: «Пусть его зовут по имени Благой!»

Как сказано, один из двух сыновей Аппу вырастает добрым, другой злым. Когда сыновья возмужали, Злой предложил Благому разделить имущество и лучшую часть взял себе:

Еще один текст – вероятно, продолжение этого, – рассказывает о том, как эта корова приносит человеческого ребенка. Она в ярости и хочет убить его; но солнечный бог спасает этого ребенка и делает так, чтобы его нашел рыбак, который вместе с женой и воспитывает мальчика как своего сына. Существует предположение, что, повзрослев, этот мальчик помогает отцу добиться справедливости от дурного брата; но текст дальше сильно пострадал и практически бесполезен.