Золотые волки - Рошани Чокши

Она глубоко вздохнула и почувствовала, как натянулся ее корсет.

– Что?

Приглушенная музыка, звучавшая из зала, становилась все громче. За спиной Зофьи уже столпились гости, желающие попрощаться с хозяйкой дома, и один из слуг настойчиво потянул ее за локоть.

– Что вы сказали о ландшафтном художнике и его коллеге?

Гости, оставшиеся в зале, разразились аплодисментами, заглушая ее слова.

С потолка начали спускаться акробаты. Они сверкали и дышали огнем, от чего в воздухе запахло серой.

– Увидимся на Зимнем Конклаве в России! – Голос матриарха тонул в праздничном шуме.

Человек, стоящий за Зофьей, толкнул ее, и она чуть не упала вперед, но слуга успел ее подхватить. Ей в руку вложили небольшой сувенир на память о посещении Весеннего Фестиваля. Хозяйка дома повернулась к следующему гостю.

Все произошло слишком быстро.

Двери открывались и закрывались. Затем из-под воды появилась лодка, которая довезла ее до причала. В этот раз она плыла в одиночестве.

Им не повезло больше всех.

Она чувствовала себя так, будто кто-то зажал ее мысли в кулак. Что случилось с Энрике и Тристаном?

Зофья без проблем прошла проверку вери́товым камнем и отдала свое приглашение стражникам. Она дождалась кареты, которую заказал Северин, и забралась внутрь.

– Нам нужно проехать два километра прямо, а затем остановиться возле двух кленов, – сказала она кучеру.

Что бы ни случилось с Энрике и Тристаном – она скоро обо всем узнает.

Кучер кружил вокруг территории поместья странными кругами и петлями, по дорогам, на которых больше не было ни одного экипажа. Зофья думала о последних словах матриарха, но вдруг карета остановилась.

– Все чисто, – сказал кучер. – Можете идти.

Зофья вышла на улицу. Согласно украденным чертежам Дома Ко́ры, где-то здесь, между двумя деревьями, находился тескат. Он вел прямо в сады поместья.

Зофья разумно решила, что ей нужно искать объект, похожий на зеркало, но между деревьями не было абсолютно ничего. Она обернулась. Дорога уходила вдаль с обеих сторон, а позади нее вырисовывались очертания темной поляны. Она была совершенно одна, в полной темноте. Зофья потянулась к особой подвеске на своем ожерелье. Найти дверь-тескат можно было только с помощью фосфора. Она надавила на фосфорную подвеску: та засияла бледным голубым светом. Ослепленная новым источником света, Зофья всмотрелась в темноту.

В нескольких сантиметрах от нее стояла темная фигура.

Чуть не закричав, Зофья отшатнулась и снова потянулась к своему ожерелью, но быстро поняла, что фигура сделала то же самое. Зофья замерла на месте в ожидании, пока ее глаза привыкнут к темноте. Ее подвеска не была единственным источником света: точно такое же сияние исходило из руки темной фигуры.

Зофья смотрела на свое отражение. На саму себя.

«Удивительно», – подумала Зофья.

Все знания о том, как сделать тескат в виде чего-то иного, чем зеркало, канули в Лету вместе с Падшим Домом. Но сейчас перед ней было доказательство безграничности их возможностей… Падший Дом не просто маскировал двери под зеркала, а создавал настоящие порталы между двумя отдаленными местами.

Зофья протянула вперед дрожащую руку. Тескат поддался прикосновению девушки, и ее рука исчезла в невидимой поверхности. На другой стороне дул точно такой же легкий ветер, а руки девушки касались листьев плюща. Зофья бросила фосфорную подвеску и раздавила ее каблуком.

Пройдя через тескат, Зофья оказалась в садах Лунного Замка. Теперь, когда почти все гости разъехались, они выглядели пугающе. Музыка, играющая где-то вдалеке, звучала жалобно и криво, словно оркестру подсунули расстроенные инструменты. На земле валялись разбитые бокалы, а от коры деревьев уже начало отслаиваться золотое покрытие. В темноте виднелись очертания оранжереи. В воздухе стоял ядовитый запах, и сердце Зофьи забилось быстрее от волнения. Она боялась, что может встретить тут стражников, но, похоже, Северин оказался прав: они стояли по периметру сада, подальше от оранжереи, чтобы не вдыхать опасные испарения.

На ее плечо опустилась чья-то рука, и Зофья вздрогнула от неожиданности.

– Тсс, это я.

Лайла.

Зофья повернулась к ней и нахмурилась.

– Что случилось с твоим костюмом?

На девушке была короткая блуза и юбка, слишком низко сидящая на бедрах. Эта одежда выглядела гораздо удобнее того, что носили другие женщины на празднике.

Лайла засмеялась.

– Это и есть мой костюм.

– Ясно.

Лицо Лайлы вдруг приобрело обеспокоенное выражение.

– Я кое-что подслушала, пока пряталась в поместье. Боюсь, Тристан и Энрике могли серьезно пострадать.

Ее нижняя губа задрожала, и, больше не говоря ни слова, она направилась к оранжерее. Зофья последовала за ней.

– Все слуги говорят о том, что случилось в садах. Они видели двух мужчин, перевязанных бинтами, и один из них был одет в костюм Энрике.

У Зофьи перехватило дыхание, но не было ничего, что она могла бы сделать или сказать. Либо Тристан и Энрике в полном порядке и ждут их в оранжерее…

Либо нет.

Она оторвала от платья серебряную сетку и порвала ее на две части. Одна для Лайлы, одна для нее. Подходя к оранжерее, девушки накрыли головы и лица серебристой тканью. Ядовитые пары обжигали их лица даже под сеткой.

Двери оказались открытыми, и Лайла посмотрела на Зофью полными надежды глазами.

Но Зофья не спешила радоваться: открытая дверь не означала, что Тристан с Энрике дожидаются их внутри. Возможно, матриарх приказала оставить двери открытыми, чтобы опасные испарения быстрее выветрились.

Зофья сжала кулаки. Сосредоточься. Она начала считать все, что попадалось ей на глаза: две двери, четырнадцать железных прутьев, одна луна, семь липовых деревьев, четыре горгульи с угрожающими улыбками на крыше оранжереи, шесть немигающих статуй между шестью темными дубами.

Три шага до двери. Затем два.

Лайла достала маленький нож и вошла в оранжерею. Изнутри окна были подсвечены лампами.

Все вокруг было сожжено до основания. Они начали рассматривать пол в надежде найти щель или выемку, хоть что-нибудь, напоминающее спрятанную дверь. Вдруг Лайла ринулась вперед и вытащила из темного угла полицейского, чье лицо было обернуто шарфом. Она зарычала и занесла нож.

– Ты… – медленно произнесла она. – Должно быть, ты один из тех, кто причинил им вред. Я не буду раскаиваться в том, что собираюсь с тобой сделать.

Полицейский замахал руками, но его слов не было слышно из-за плотно замотанного шарфа. Зофья почувствовала, как внутри нее клокочет жажда мести: из-за них пострадали Тристан и Энрике. Ее… друзья.