Виновата любовь? - Дэни Аткинс

– Наверное, все из-за стресса, – проговорил он после долгого напряженного молчания.

– Что именно? – поинтересовался Джимми.

– То, что я не помню, как рассказывал о таком. Да, наверняка. Я так перенервничал, что у меня случилось… ну, что-то вроде амнезии.

Повисла долгая пауза. Бросив быстрый многозначительный взгляд на Джимми, я серьезно кивнула:

– Да, такое бывает сплошь и рядом.

* * *

После того как принесли наш заказ, долго мы в пабе не задержались. Кажется, только у Джимми был хоть какой-то аппетит. Ну, может, Джо еще поест, когда мы уйдем.

В туалете паба у меня произошла еще одна безумная встреча. Выходя из кабинки, я наткнулась на Эмили Фрост, стоявшую у зеркала над раковиной.

– Привет, – тепло улыбнулась я, в очередной раз забыв, что та не знает ни о якобы назначенной тут у нас встрече, ни кто я вообще такая.

В ответ она настороженно посмотрела на мое отражение в зеркале, и я вдруг почувствовала, что ужасно устала быть чужой среди людей, которых так долго знала. Хватит, пора уходить отсюда.

* * *

Джимми протянул руку Джо:

– Рад был познакомиться.

Тот не ответил, хотя со мной попрощался чуть теплее, после того как я сказала:

– Простите, что заставили вас понервничать. Искренне надеюсь, что у Мюриэл все сложится хорошо.

Мы повернулись, чтобы уходить, и Джимми крепко взял меня под руку.

– Э-э… Рейчел? – неожиданно окликнул Джо.

Мы разом обернулись к человеку, который так натерпелся из-за нас сегодня.

– Ваш отец… Как он? Как у него сейчас дела?

Я улыбнулась, тронутая заботой старого друга.

– Ему лучше, Джо.

– Кажется, этот Джо хороший человек.

Я промолчала, не отрываясь от пролетающих за окном видов лондонских предместий.

– Похоже, нам все-таки удалось его убедить, что мы не чокнутые.

Я снова не ответила.

– С тобой все в порядке? – заботливо спросил Джимми, на секунду оторвав руку от руля и ободряюще сжав мою ладонь.

– Он меня не узнал, – без выражения проговорила я.

Джимми различил боль в моем голосе.

– Да, я понимаю.

– Ничего удивительного, конечно, этого следовало ожидать. Просто из всех встреченных сегодня Джо – первый, кого я знала действительно близко, кто мне по-настоящему небезразличен. Господи, мы ведь были друзьями, а теперь он понятия не имеет, кто я такая! – Я вспомнила наполнявших паб знакомых, никто из которых не обратил на меня ни малейшего внимания.

Джимми не нашелся как меня успокоить, но его сложно было упрекнуть – что вообще можно сказать в такой ситуации?

– Как будто не у меня амнезия, а у всех остальных! Меня словно стерли у них из памяти!

– Ты же не собираешься опять разводить тут научную фантастику, а? – спросил Джимми, вспомнив, очевидно, мои слова в прошлый наш приезд в Лондон – о параллельном мире, слегка отличающемся от того, в котором мы находимся сейчас.

– Это ведь только теория… – нерешительно проговорила я.

– Безумная теория.

– Но вдруг все так и есть на самом деле? Вдруг что-то произошло, когда я ударилась головой, и я поменялась местами с другой своей версией?

Джимми коротко рассмеялся.

– Рейчел, ты же не можешь всерьез так думать, – проговорил он мягко. – Я знаю, у нас куча вопросов без ответов, но я не верю, что люди способны вот так запросто перемещаться во времени и скакать из одной своей жизни в другую.

– Я и не говорю о путешествиях во времени. Может быть, просто случившееся той ночью создало… ну, какую-нибудь аномалию в пространственно-временном континууме.

– Ты вообще знаешь, что это такое?

– Нет, но можно попытаться найти кого-нибудь, кто понимает, какого-нибудь ученого… который сумеет объяснить происходящее.

И не сочтет меня сумасшедшей, мысленно добавила я.

– Рейчел, милая, такое бывает только в кино и книгах. В реальной жизни безумного ученого в «желтых страницах» не отыщешь. Где мы его возьмем?

– Не знаю, – упрямо ответила я. Я понимала, что он прав, но все равно не желала слушать.

– Хочешь, скажу, что я считаю по этому поводу?

– Давай.

– Я думаю, от удара головой с тобой действительно что-то произошло. Очень странное и необычное. Что позволяет тебе… читать мысли, воспринимать какую-нибудь там психическую энергию и преобразовывать ее в воспоминания…

– Почему же тогда тесты не показали никаких нарушений в мозгу?

Он покачал головой:

– Не знаю. Но я же говорю, это что-то уникальное. Даже если оно и отражается в результатах тестов, врачи не в состоянии его распознать, потому что никто никогда не сталкивался ни с чем подобным.

Надо отдать ему должное, предположение было не лишено смысла. Но в эту схему в отличие от моей укладывалось далеко не все. Передо мной лежало два пути – либо продолжать отстаивать свою, фантастическую, версию с риском полностью утратить его поддержку, либо повести себя умнее и оставить этот разговор. Я выбрала второе.

– Значит, я такая одна на свете, да? – слегка улыбнулась я. – Единственная и неповторимая?

– Я не сомневался в этом ни минуты с тех пор, как узнал тебя.

Уголки моих губ невольно приподнялись, еще немного, и я стала бы походить на какую-то безумную версию Чеширского Кота. Джимми – я не могла не заметить – такой реакции был только рад.

Позади остались еще несколько миль серой ленты дороги, когда я все-таки вернулась к прежней теме.

– Но что, если мы так никогда и не докопаемся до истины? Не найдем ответов? Что тогда?

Несколько томительных секунд Джимми молчал.

– Ну, – проговорил он наконец, – первые восемнадцать лет своей жизни ты ведь помнишь?

– Да. Вплоть до вечера аварии.

– Тогда получается, что речь идет только о небольшом отрезке твоего прошлого, который ни с того ни с сего… ну, в общем, взял и потерялся. Тебе просто нужно решить, сколько времени и сил ты готова потратить, пытаясь его вернуть. – Голос Джимми стал ниже и проникновеннее. – Лично меня куда больше волнует будущее.

* * *

Папа буквально просиял от удовольствия, когда я появилась в дверях с коробками и чемоданом, полными моих вещей.

– Ты не против, если я у тебя задержусь? – спросила я, переступая порог.