Хочу Румынию! Подлинная история Влада Цепеша Дракулы - Максим Андреев

Мы с Владом также закончили школу на горе Цецино, могли появляться ниоткуда и исчезать в никуда. Господарь любил проводить разведку боем, всегда во главе своих воинов, и, как все остальные, совершил рейд за Дунай до Никополя и захватил янычарского агу. Я любил проводить тайную операцию так, чтобы ее никто не видел и до конца не знал, что мы сделали и узнали, а что нет.

Пройдет пять лет, и никто и никогда не будет знать, где находится и что будет делать господарь Влад. В Буде, Вене, Кракове, Праге, Стамбуле визири и вельможи будут докладывать своим государям, что «о планах валашского князя ничего достоверно не известно».

Сотни наших мастеров и конфидентов действовали в Венгрии, Чехии, Австрии, Польше, Турции, при этом я очень редко, только для дезинформации, имел дело с сановниками и вельможами, за деньги легко продававшими родину направо и налево, а только с их помощниками и секретарями. У тайной стражи господаря Влада везде были тайные убежища с запасами оружия, одежды и денег.

Как будто чувствуя надвигающуюся беду, я купил второй бриг «Альба Юлия» и вооружил его основательнее «Альбы Регии». Теперь сразу пятьсот воинов, а если надо, и больше, могли быстро оказаться за ночь совсем в другом месте и совсем не там, где их ждали.

Я запретил мастерам безрассудную удаль и дурацкую смерть. Они были осторожны, терпеливы, умели подчинять все свои чувства и мастерство достижению поставленной цели. Воины сами обдумывали способы выполнения труднейших заданий, если ситуация неожиданно менялась, добивались успеха и при этом оставались живыми. Витязи Дракулы умели быстро сеять хаос, а позднее и ужас во вражеских войсках, вызывали в них панику, а затем чувство обреченности и накатывающейся гибели. Их действия просчитать было совершенно невозможно.

Тайная стража Влада Дракулы по ценам на рынках и товарам, перевозимым на торговых путях, могла определить, ведется ли в стране подготовка к большой или малой войне, а также на кого и когда она собирается нападать. В этой страже служили великие воины и потрясающие мастера своего дела, которым не было равных во всей Европе и Азии.

Валашский отряд Влада Дракулы стерег Черновицы, возводил Хотин, учился в школе на горе Цецино, совершал походы на запад, север и восток. Ветер шумел в парусах наших бригов, не раз по Пруту и Дунаю выходивших в Море, Карпатские горы принимали нас как родных и одна за другой открывали свои секреты. Влад, я и мы все были молоды и счастливы, хотя и понимали, что вернуться в Тырговиште и победить сидящего там Дана, которому покровительствовал регент Венгрии Ян Хуньяди, нам самим не удастся. А вместе с Молдовой мы сможем, наконец, объединить Цара Ромынеяскэ и даже войти в родную Трансильванию. Мы трудились для счастья Валахии день и ночь год за годом, и, казалось, ничто не предвещало беды. Она случилась, эта беда, и предусмотреть и предотвратить ее не смогла бы никакая тайная стража в мире, в котором вдруг грянул 1451 год.

Однажды на позднем зимнем рассвете нового 1451 года к нам только с двумя воинами на взмыленном коне прискакал князь Штефан. За несколько часов до этого в Сучаве люди Петра Арона зарезали его отца, молдавского господаря Богдана, и новый узурпатор тут же объявил о том, что Молдова переходит под протекторат Польши, а он сам становится вассалом короля Казимира.

Этим же утром колокола Каменца-Подольского рассказали нам, что в город и крепость одна за одной входили польские хоругви, а на следующий день ожидался приезд самого короля.

Помочь занять Сучаву Штефану Влад и его тысяча могли, но удержать столицу и отбиться от поляков одной Молдове было невозможно. Штефан еще возбужденно рассказывал брату о страшных событиях прошлой мартовской ночи, когда я почти со всеми витязями Дракулы рванулся в Сучаву, из которой без боя, но не без шума, вывез мать и двух сестер Влада и всю семью Штефана. Оба Брига уже ждали нас на Пруте у Батошан, мы посадили на них вырванных, к счастью, из рук Петра Арона Дракулешты и Драгошей, и обе «Альбы», на которых находилась половина наших воинов, рванулись на веслах к Дунаю в стылой весенней воде. Я со своими мастерами и кандидатами через заранее подготовленные подставы на последнем дыхании вернулся к Владу и Штефану, нагнав их отряд уже у Жванца по дороге к Хотину.

Мы могли в новой крепости отбиваться хоть год, но это, конечно, не имело ни малейшего смысла. Хотин был пограничной молдавской крепостью, ее бывший господарь Богдан был убит, а его семнадцатилетнего сына в Сучаве ждал только убийца Петр Арон, которого уже признало большинство молдавских бояр. Было ясно, что обоим князьям нужно как можно быстрее уходить из Буковины. Они и ушли, а я, конечно, с ними, успев надежно спрятать в Хотине наши валашские тайны и свернув лагерь на горе Цецино.

В Каменце, Могилеве и Рыбнице стояли польские хоругви, да и делать на польской земле валахам было совершенно нечего. С юга собирался идти к Черновицам Петр Арон, чтобы присягнуть польскому королю, и родная Валахия была для нас закрыта. Через Рашков и Ставучаны мы ушли к Карпатам, и у Вижницы нас приняли в объятия наши родные горы.

Это был совсем не конец, а только начало. Внук Мирчи Великого и сын Влада Дракона не собирался сидеть всю свою жизнь в горах. Мы все понимали, что ему пока закрыта дорога не только в Молдову Петра, но и в Валахию Дана. Штефан сказал, что Казимир совсем не друг регенту Венгрии, а значит, надо просить покровительства Яноша Хуньяди.

Влад сидел черный, и не только потому, что Хуньяди был фактически убийцей его отца. На Дунае в наших бригах, нигде не пристававших к берегу, находились семьи его и Штефана и половина наших воинов, и с этим тоже надо было что-то делать. В этот тяжелый день в наш лагерь у Рахова добрались два моих мастера, которые рассказали, что в Эдирне сменился султан, и теперь Османской Портой правит уже не Мурад, а Мехмед Второй. Когда Влад и я услышали эту весть, мы облегченно вздохнули, потому что смена власти в Турции меняла все дело.

Не успев принять султанский венец, Мехмед, который вошел в историю с титулом Фатих-Завоеватель, сразу же объявил о том, что уничтожит остатки Византии с Константинополем, а затем займет все Балканы. Угроза потери независимости Венгрии стала почти осязаема, и главным ее врагом становилась совсем не католическая Польша, с которой всегда можно было договориться, а безжалостная Османская Порта, с которой договориться было нельзя.

Я попросил у Влада разрешения перехватить гонцов Дана к новому султану, чтобы получить доказательства его измены Хуньяди, и господарь согласился. Мои мастера как серые тени в пасмурный день ушли на Дунай, а к Хуньяди за покровительством поехал князь Штефан. Он вез с собой письмо Влада венгерскому регенту, в котором он просил Хуньяди разрешить его семье жить в Трансильвании, в собственном доме в Сигишоаре.

По моей настоятельной просьбе Влад написал в письме, что хочет защищать Трансильванию от поляков и от османов. Теперь, после заявлений Мехмеда, этой решимости бороться с султаном-захватчиком была совсем другая цена. Если Хуньяди не сумасшедший, а он точно в здравом уме, которому может позавидовать половина европейских правителей, то он использует подконтрольный ему меч Второго Дракона не только для отражений османского нашествия, но и для того, чтобы заменить занервничавшего в Тырговиште Дана на своего ставленника, которым может посчитать Влада. Мы были не против, и я собирался содействовать этому всеми силами. Владу Дракуле был очень нужен сейчас переданный ему в держание за военную службу замок в Карпатах. А там видно будет. Я послал своих мастеров узнать, в каком состоянии находятся интересовавшие меня еще раньше предкарпатские замки Унгвар, Мункач и Хуст, с которым мистическим образом была связана жизнь и судьба второго Дракона.