Воительница. Жажда мести - Дин Андерссон

— Некоторые утверждают, — с сомнением заявил Магнус, — что Ран, повелительница морей, родная сестра Локи. А Хель как-никак его дочь.

— Да, — подтвердил Гримнир. — Хель и Ран — родственницы. Но прежде, Магнус, мы столько раз побеждали их. Каждый раз, когда воину приходится вступать в битву, он вынужден играть в прятки со Смертью. Если не рискнешь помочь нам, мне придется обратиться к Наялу.

— У Наяла не корабль, а груда сгнившего дерева.

— Согласен, — кивнул Гримнир. — «Разрезатель Волн» — лучшая снеккью, когда-либо бороздившая плоскую крышу дворца Эгира.

Магнус задумался, потом рассмеялся:

— Представляешь, я уже никогда более не рассчитывал побывать на острове ульфбьернов. Помнишь Зару? — спросил он Гримнира и невольно бросил лукавый взгляд в сторону дома. — Может, и она еще не забыла меня? Тогда я был куда моложе, ладный такой, сильный парнишка. В ту пору я еще не встретил Уллу, мою жену. Такие дела… «

— Женщины-ульфбьерны в любви ведут себя так же, как в бою, — обращаясь к Песни Крови, объяснил Гримнир. — Тот же напор, те же отвага и безоглядная решимость получить все. — Заметив недоуменный взгляд воительницы, он торопливо добавил:

— То есть, я хотел сказать, сокрушить врага.

Магнус расхохотался, на этот раз неудержимо. По-видимому, он был очень веселый человек, этот Магнус-мореход.

— Долго вы будете рассказывать сказки? — сурово поинтересовалась Песнь Крови. — Может, все-таки займетесь кораблем. Моя дочь в плену у этой Тёкк, и одним богам известно, что она сделает с ней, если я не поспею вовремя.

Магнус и Гримнир смутились.

— Мы сможем отплыть следующим утром, — пообещал Магнус.

— Как насчет сегодняшнего полдня? — спросил Гримнир.

Магнус было запротестовал, потом случайно глянул на лицо Песни Крови и махнул рукой:

— Ладно, в полдень.

Вершина горы уперлась в набежавшие с востока тучи. Скоро блеснули молнии, раздались первые раскаты грома, а тучи все прибывали и прибывали. Полуденный свет на глазах таял, надвигался какой-то странный мрачный сумрак. На земле пропадали тени.

Вот тогда и началось безумство. Молнии одна за другой принялись бить в землю. Вокруг грохотало, с неба обрушивались потоки воды. И как заметил Тирульф, небесные огненные стрелы метили именно в то место, где находились люди. По крайней мере, всплески белого огня ложились и слева, и справа, и впереди, и позади.

Они ехали по поднимающейся предгорной равнине, когда далеко на горизонте обозначились контуры вставшей выше облаков горы, Весь день они двигались в том направлении, только после полудня добрались до подножия. Тогда и началась гроза. Пришлось искать укрытие. Устроились всадники под выступом скалы. Здесь было более-менее спокойно, если бы не блеск молний и грохот грома, после которого долго звенело в ушах.

— Кому придет в голову поселиться на вершине горы, — недоумевала Ялна. — Даже тот, кого ты назвал Хранителем крови молний, должен чувствовать себя там неуютно.

— Это не я его так назвал, — ответил Тирульф, — а люди. В преданиях, между прочим, говорится, что вершина возвышается над облаками. А кто он или что он, этот Хранитель, я не ведаю. Но для того, чтобы одолеть подъем, тебе придется пройти и через бурю.

Ялна не сдержалась:

— Пусть Скади проклянет Тёкк, и Ковну, и всех других, подобных им негодяев! Люди в своем большинстве отлично уживаются друг с другом, выбирают мир и покой. Так нет, всегда найдутся завистники, которым и это не так, и то. Силу им девать некуда, а тут лезь наверх в самый ливень.

— Спасите боги тех, кто последует за таким вождем, как ты, — вздохнул Тирульф. — Послушай, Ялна, что ты все стонешь? Таков наш удел. Ты смогла бы заняться хозяйством, разводить кур и гусей, ткать… Помолчи, я отвечу. Никогда, тебе это просто не дано, так что воюй, влезай на крутые склоны во время грозы, спускайся в пропасти, дерись на поединках, участвуй в битвах.

— Я не вижу ничего зазорного в разведении кур и гусей, — огрызнулась девушка, но уже без прежней дерзости, скорее, по привычке, нежели со зла. — Некоторое время она изучала, как бы побыстрее взобраться к черным, поливающим склоны дождем тучам, наконец проговорила:

— Я вовсе не всегда была воином, а меч взяла в руки по одной простой причине — тебе известно по какой. Чтобы никто и никогда не посмел вновь сделать меня рабыней. Если бы не Нидхегг, Тёкк, Ковна и прочие отъявленные мерзавцы, немеренно расплодившиеся в нашем мире, я никогда бы не лазила по горам в сырую погоду.

На этот раз Тирульф не стал спорить с ней. Его самого очень волновало, как девушка отыщет холм, доберется до вершины. Ему-то путь туда был заказан.

Молния ударила совсем близко, и почти без паузы грянул гром такой силы, что в ушах оглушительно зазвенело. Уши на какое-то время словно ватой заложило.

— Ялна, постараемся без спешки. Сначала отыщем холм, передохнем, оглядимся. По рассказам, курган расположен у подножия горы. Имей в виду, что люди приходят туда только для того, чтобы почтить богиню Жизни, принести ей дары. Так что будь особенно внимательна, не пропусти опасности, — предупредил Тирульф.

— Ладно, — откликнулась Ялна. Она проверила меч в ножнах, подвигав им туда-сюда, убедилась, что щит и кинжал закреплены надежно, потом глянула на Тирульфа:

— Ты хочешь сказать, что они вряд ли одобрят, если кто-нибудь попытается покуситься на их святыню?

— Точно, — кивнул Тирульф, — прошу, будь осторожна.

Ни Тирульф, ни Ялна не ожидали увидеть картину, какая открылась перед ними, когда они подъехали к высокому погребальному холму. То, что холм был насыпной, сомнений не возникало — он был правильной округлой формы, ровные склоны уже густо поросли травой. Каждый, кому ранее приходилось встречать подобные курганы, с первого взгляда определил бы, что в его недрах скрыт прах какого-то знаменитого воина. Другое дело, что этот холм был неимоверно велик, высотой в несколько десятков человеческих ростов. Когда и кто насыпал курган, сказать никто не мог. Свидетелем какого нашествия он был и кто не поленился вознести его на такую высоту, тоже. На вершине кургана зеленело могучее дерево. Приблизившись, Тирульф различил дубовые листья. Крона его раскинулась широко, покрывая почти всю вершину холма. Толстенные узловатые корни, местами обнажившиеся и скрученные, казалось, всей своей мощью вцепились в почву, старый дуб намертво врос в курган.

Наверху, поодаль от дуба вырисовались три фигуры. Они наблюдали за всадниками, подъехавшими к кургану. Когда гости подобрались совсем близко, один из этой троицы поманил их.

— Полагаю, нам придется спешиться, — тихо проговорила Ялна. — Мы прибыли сюда просить Фрейю о помощи, поэтому никаких бряцаний оружием, никаких угроз. Не хватало еще поссориться с Покровительницей Жизни. Коней лучше оставить внизу и подняться пешком.