Благосклонная фортуна - Юрий Иванович

– Третий, тот самый обжора, самый тяжелый. Придётся его по очереди нести… Или по частям, если не нужен?

– Нужен, нужен! – зашипел им в ответ эмиссар его святости. – Ночь только началась, а так хочется услышать массу интересного!

Сам он оставил свой пост, ибо теперь горящие перед невысокой стеной костры освещали частично тропу, да и мимо них никто бы не проскользнул незамеченным. Получалось, что теперь бандиты опасались малочисленных противников, сами до сих пор так и не укладываясь спать, а продолжая интенсивно укреплять своё открытое всем ветрам и тучам пристанище. Поэтому с наблюдением за потенциальной угрозой легко справлялся его высочество Ирин-тэ Шахов.

Так что пока мэтры мотались в третью ходку, дело на скале нашлось для каждого. Даже для виконта Алого, который со вздохом принялся тормошить вопросами доставшегося ему монаха. Как ни странно, но ни тот, ни второй, на которого насел Менгарец, отвечать не спешили. Оказались чуть ли не фанатиками своего преступного ордена, готовыми идти ну любую мученическую смерть, но не сказать ни слова о своих подленьких секретах.

Слышно было, как Сандер-тэ Алый несколько стушевался от такого отпора, стал нервничать и сорвался на банальные зуботычины. Хотя со стороны маркиза и понёсся совет:

– Делай, как я. Или подожди ещё полчасика, пока у меня этот бандюга не наговорится.

Методы Хроммеля и в самом деле можно было считать самыми действенными при допросе мужчин. Но ни виконт, ни эмиссар себя пересилить не могли, слишком уж они брезговали применять такие приёмы. Зато Менгарец знал точки: если нажать на них, человек сходил с ума от боли и орал как оглашенный. Именно подобными знаниями он пользовался прошлой ночью, когда пытался отпугнуть от себя более многочисленную погоню на дороге от форта.

Вот и сейчас он их применил. Вначале не вынимая кляп у пленника изо рта. Потом, подумав, с вынутым кляпом. Подействовало. Когда кляп вновь оказался во рту и пленник чуть восстановил сорванное криком дыхание, то моргал глазами с невиданной скоростью, показывая готовность отвечать на любые вопросы. Что интересно, узнанного крика товарища хватило и второму монаху для чистосердечных покаяний. А со стороны разбойника вообще последовало такое быстрое бормотание, что Хроммель не выдержал и прикрикнул:

– Не части! Раздельно слова выговаривай. Тогда великий демон к тебе и подходить не станет…

Ну и признания о монастыре Лысых Вещателей понеслись со скоростью горного потока. Слушая словоохотливых пленников, так и хотелось их задавить собственными руками сразу и здесь же.

По сути своего устава и всего смысла существования, здешние монахи гордо именовали себя собирателями низости. То есть скрупулёзно собирали и накапливали истории о наибольших подлостях, о людоедстве и предательстве, о наипаскуднейших мерзостях и о самых кощунственных человеческих злодеяниях. А для этого выпытывали данные низости у своих пленников, калеча и ломая волю, а потом в специальных клетках заставляли вытворять друг с другом то, что мучителям взбредало в голову. А взбредало им в голову порой даже такое, чего не было в их многовековых летописях.

Большинство монахов здесь же рождалось от замучиваемых насмерть пленниц, и здесь же умирало от ветхости и старости. Огромную долю свежего пополнения составляли промышляющие в данных горах и вокруг них разбойники, ну и некоторую мизерную часть составляли проявившие себя в особых низостях пленники. Те самые, которые хотели жить любой ценой и за это порой натурально съедали своих кровных родственников живьём.

Во все времена численность монахов колебалась от нескольких сотен, если вдруг они вымирали от каких-либо эпидемий, до полутора тысяч. Большее количество людей имеющийся сад и огород прокормить не мог. Но всегда, в худшие годы или в лучшие, все традиции чтились, уставы соблюдались и преступления творились с фанатичным блеском в глазах во имя великой истории. О прародителях монастырского устава и о строителях крепости-монастыря к данному времени смутно знали лишь сам настоятель и особо приближённые к нему О-Низы. Так называли командиров боевых сотен и командиров особых внутренних служб. Но это не мешало фанатически рваться к злу и прославлять творящееся безобразие, словно великую заслугу.

По сути дела, монахи и сами не гнушались постоянными набегами на дальние тракты и отдаленные селения. А далёкие потому, что всё-таки старались поблизости не светиться. Под руководством одного О-Низа сотня вышколенных вояк уходила в поход и приводила из него в первую очередь полонянок, которые внутри монастыря становились живой разменной монетой, за которую и с которой совершались дальнейшие низости.

Иных разбойников монахи быстро заводили в «своё стойло устава», а слишком независимых или обезображенных романтикой справедливости безжалостно убивали в пыточных клетках. Те огромные банды, которые появились в окрестностях за последний месяц, были результатом огромных пертурбаций на материке: падения диктатуры империи Сангремар, войн Союза Побережья, резкого наступления армий Севера и появления массы вооружённых дезертиров без роду и племени. Монахи пока только пытались с ними контактировать и договариваться, не чураясь в то же время схватить несколько десятков в плен и пополнить свои хроники новыми низостями. Сами же почти не выбирались в свет, но совсем не по причине вдруг охватившего их миролюбия.

Так уж случилось, что в данное время Лысых Вещателей оказалось в неприступной крепости ничтожно мало по сравнению с лучшими временами. Три года назад твердыня чуть ли не пала под ударом невидимого врага, заразной болезни, которая унесла жизни трёх четвертей обитателей. Как понял инопланетянин, в монастырь заявился гепатит особо тяжёлой, прогрессирующей формы. Который к тому же распространялся и посредством полового контакта. Так что наверняка заразились все, а вот выжили лишь самые сильные. И, что интересно, менее пьющие.

Как следствие, вот уже два года в монастыре царит сухой закон, который должен гарантировать выживаемость братии. Разрешено пить только по большим праздникам, один раз в несколько месяцев. К примеру, сегодня как раз один из таких дней. С наступлением ночи настоятель проведёт торжественную литургию, а потом будет шикарное застолье и развлечения. Когда ночь перевалит на вторую половину, будет проведена Святая литургия, после которой разрешается всё, чего душа пожелает. Даже у потерявших человеческий облик пленных в голосе чувствовалось сожаление, что им сегодня пришлось идти в ночной дозор. Не соображая, насколько мерзко выглядят, пожаловались, что их котомки с пищей и водой проверяли на отсутствие самогона.

Узнав о пристрастиях садистов именно к самогону, Виктор Палцени мысленно удивился:

«Как эти твари вообще все во время эпидемии гепатита не передохли? Сивушные масла и эфирные, которых полно в подобной самогону алкогольной продукции, – это смерть для печени. Рак и цирроз – гарантированы! Ну… разве что у них есть такой же самый «омолодитель», который имеется в распоряжении хранителей Ворот…»

Вот и всё, что удалось узнать о подлой братии, кощунственно называющей свою твердыню монастырём, а свод бандитских низостей – святым уставом.