Завтрашняя запись - Стив Миллер

— Здесь, — хрипло сказала она и напряглась под взглядами десятка пар глаз Экипажа.

„Я не дрогну, — сказала она себе. — Я не заплачу. Я не буду умолять. Я — Корбиньи Фазтерот, Разведчик Планет и Искатель…“

— Это не моя дочь! — заявила Мейл Фазтерот.

На причале воцарилась тишина, которую нарушил Велн. Он подбежал к ней, застывшей на месте с подгибающимися коленями и задохнувшейся, и уставился ей в лицо.

— Кузина Корбиньи?

Его лицо сморщилось от огорчения. Ей мучительно хотелось обнять его и успокоить.

— Да, — прошептала она, а потом откашлялась. — Да, Велн.

Он закусил губу, неуверенно протянул руку и дотронулся до косы, спустившейся ей на плечо.

— У тебя вид… — его глаза стали вдвое больше обычного и наполнились слезами, — …совсем не такой.

— Я стала другой, — сказала она, и на этот раз ее голос звучал ровно, в привычном ритме рассказа. — Меня… избили грабители, и мое старое тело… умерло. Но на Хенроне есть место, которое называется Синим Домом. Там берут память и… душу человека и переселяют их в тело, оставшееся без памяти и души.

Она оторвала взгляд от лица мальчика и посмотрела на мать, которая стояла с каменным лицом и молчала.

— Я — Корбиньи Фазтерот! — горячо сказала она, презирая себя за мольбу. — Во всем, кроме тела…

Она замолчала и опустила голову, сжав зубы, чтобы остановить слезы, подступившие к глазам, несмотря на ее решение не плакать. Дальнейшие слова были бесполезными — или даже хуже того.

Мейл Фазтерот повернулась к ней спиной.

— Так вот как, — осведомился Анджелалти обманчиво жизнерадостным тоном, к которому он прибегал, когда желал задеть собеседника, — Экипаж вознаграждает преданность? Вот благодарность, заслуженная следованием долгу до смерти — и за ее гранью? Буду знать, исполняющая обязанности Капитана.

Корбиньи подняла голову, задохнувшись. Лицо Мейл Фазтерот было неподвижным, губы побелели.

— А я-то боялся, — продолжил Анджелалти все так же весело, — что мое прошлое будет для Экипажа бесчестьем, поскольку меня растили и учили быть вором. Я с облегчением вижу, что…

— Анджелалти! — воскликнула Корбиньи, выбросив руки вперед и переплетая пальцы в каком-то чужом жесте волнения. — Анджелалти, не надо!

Он повернулся лицом к ней, и его глаза таинственно блеснули в неверном желтом свете:

— Ты столько для них сделала — выполнила свой долг во всем. И ты просишь, чтобы я их не укорял, Корбиньи?

Ты просишь, чтобы я стерпел оскорбление, какого не стал бы терпеть ни один планетник и ни один вор?

— Они не хотели тебя оскорбить, — поспешно сказала она. — Тебе рады. Анджелалти, это ничего не значит.

— Ничего не значит? — Он воззрился на нее. — Корбиньи…

— Ничего не значит, — твердо заявила Мейл Фазтерот. — Это — вопрос Суда Экипажа… Капитан Кристефион. Капитана это занимать не должно. Это… не относится к административным вопросам, по которым я буду рада ввести Капитана в курс дела. Вахтенные журналы в порядке. В распоряжении Капитана будет управляющий компьютер. Мне не хотелось бы, чтобы данный инцидент исказил взгляды Капитана на нас после столь долгого отсутствия. Мы действительно рады твоему возвращению, и рады, что ты готов занять место, причитающееся тебе по праву.

Она обвела взглядом серьезные, усталые лица. Один за другим люди кивали и говорили:

— Добро пожаловать, Капитан.

— Нам нет нужды стоять на причале, — решительно заключила она.

Отдав взглядом приказ двоим — Корбиньи увидела, что это Зандора и Эйл, — Мейл шагнула вперед с намерением взять Анджелалти за руку.

Он отступил назад, ловко избежав прикосновения, и вместо этого вложил ей в протянутую руку бакен.

— Вы очень любезны, сударыня. Хотя я боюсь, что этот элемент скоро будет нуждаться в подзарядке. Как я уже сказал, у меня плохое зрение, а у моих спутников…

— Конечно, мы понимаем твои затруднения, — сказал Мейл. — Подзарядить бакен будет несложно. С твоего разрешения, мы даже можем перевести некоторые сектора корабля на полусвет. Я покажу тебе схемы…

С этими словами она заставила его повернуться, а остальные окружили его, так что ему пришлось уйти с ними, и Свидетель тоже пошел следом — хотя он на секунду задержался, чтобы бережно поставить свой бакен на пол.

Корбиньи стиснула зубы и заставила себя настроить мысли на терпение и стойкость перед лицом трудностей. Зандора подошла и встала по правую руку от нее. Эйл схватил ее за левую руку, намеренно грубо. Испытывая ее.

Она посмотрела ему в лицо.

— Я знаю дорогу, кузен.

Она не ожидала пощечины. А Зандора при этом схватила ее, не дав уклониться.

— Я тебе не родня, планетная сука! Ты думала выведать наши обычаи, убить нашу родственницу, скормить нам сумасшедшую идею насчет переселения душ и выманить у нас ключи от Корабля?

На этот раз он плюнул, а Зандора продолжала ее держать, не позволяя вытереть щеку. Она заставила себя повторить процедуры спокойствия и расслабила мышцы.

Эйл ухмыльнулся, поднял руку и намотал ее косу себе на руку. Он дернул, потянул — и быстро зашагал. В эту же секунду Зандора ее отпустила.

Корбиньи удержалась на ногах, не имея желания волочиться лицом вниз по трем уровням Корабля. Она удержалась на ногах и не издала ни звука.

Но ей пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Всю дорогу до гауптвахты.

— Конечно, — сказала исполняющая обязанности Капитана Фазтерот, — нужен период привыкания, когда управляющий компьютер будет настроен на тебя, а остальные системы Корабля будут постепенно подключаться. Через дюжину вахт большая часть систем уже будет под вашим командованием.

— Через дюжину вахт? — пробормотал Лал, мысленно делая пересчет и следя за тем, чтобы не нахмуриться.

Стандартная неделя на ввод и активизацию пароля? Даже несколько паролей, связанных с отменой всех других, не должны потребовать больше часа или двух. Да он сам мог бы это сделать меньше, чем…

— Когда Корабль принимает тебя, — резко сказала Мейл Фазтерот, — он принимает кровь и плоть. Капитан и Корабль — это одно целое, имеющее общую душу. — Она пристально посмотрела на него. — Неужели твоя мать тебе об этом не рассказывала?

— Моя мать, — мягко напомнил ей Лал, — умерла, когда мне было восемь лет. После этого мой дядя разговаривал со мной только для того, чтобы унизить. Я сожалею об обстоятельствах, вызвавших столь прискорбные пробелы в моем образовании.

— Конечно, конечно! — откликнулась мать Корбиньи со смущенной поспешностью, которую ее дочь презрела бы. — Вахтенные журналы находятся в распоряжении Капитана, а там подробно обсуждаются эти таинства. Что до остального…