Свет во мгле ночи - Эллисон Голдон

просто отнять близких мне людей, − неожиданно для себя признала девушка, после чего тихо и грустно усмехнулась.

− Право, это достойная цель, − вдруг поддержал парень. − К такому стремятся только сильные и стойкие люди. Они хотят защитить в большей степени не себя, а кого-то другого. И я рад, что ты столь добрая и достойная личность. Но если будешь думать только о других, загубишь себя. А тогда может не стать ни тебя, ни близких тебе людей. Оттого тебе нужно тоже заботиться о себе или найти того, кто будет это делать вместо тебя.

Ева, услышав данные слова, невольно поёжилась. Девушка до последнего не хотела поднимать на него свои яркие и чистые очи, боясь увидеть на себе его взор. Но долго она не могла бороться с этим неясным и неуловимым желанием, из-за чего васильковые глаза взглянули на него. Мраморные губы лишь слегка дрогнули, будто бы пытаясь подавить улыбку. Его прежние пустые бледно-болотные глаза теперь казались совсем другими. Бронзовая радужка сверкала как самая дорогая и сокровенная медаль, что так и хотелось безмерно оглядывать и любовать. Былой холодной взор будто бы начинал таять, показывая глубокую душу, дно, которой вряд ли можно будет нащупать. В этих очах цвета сладкого кофейного напитка, разбавленного сахаром и молоком, можно было легко утонуть, так и не найдя осадок тёмной гущи.

Девушка невольно вздрогнула, увидев на себе его взгляд. Она тут же перевела глаза на бесконечное количество величественных шкафов, которые окружали со всех сторон, становясь стражниками этого тихого склада умов и знаний.

− Но я хочу ещё всё понять, − начала Ева, дабы разрядить обстановку. − Понять, кто я, что это за мир, какие здесь правила, что такое магия, и как тут выжить. Разобраться, что за сны мне снятся. Они как будто о будущем, − тихо призналась она, раскрыв ладонь. − Не хочу такое будущее. И не хочу жить в одном мире с тем монстром.

Джексон лишь молча, оглядел девушку опечаленным взором, но тут же отвёл свой взгляд в другую сторону. Ева на мгновение невольно улыбнулась и посмотрела на очередную полку книг.

Вдруг без какой-либо причины раздался громкий звук, который разносился, кажется, по всему городу, округу или даже королевству. Этот режущий слух сигнал невольно напоминал сирену.

− Господи, что это?! − закричала Ева, прикрыв уши руками и зажмурившись.

− Только не это, − тихо выдал Джексон.

− Что?! − переспросила она, увидев только открывающийся рот и абсолютно ничего не слыша.

Сирена тут же стихла, но раздался новый звук, который пугал не менее предыдущего.

− Объявлено военное положение. Всеармейские силы и добровольцы, срочно направляйтесь в канцелярии замка, − вымолвил ломанный электронный голос.

Глава 20. Погибшая истина

Вероника

− Что? Что ты делаешь? − возмутилась Вероника, желая высвободить свою руку. Но Николас продолжал крепко держать сестру, которая то и дело извивалась, пытаясь выбраться из его хватки.

− Ты хочешь в Пустоши застрять? − лишь тихо и довольно спокойно процедил он.

Тут же под ногами оказался каменный светлый пол, из-за чего Вера чуть не упала. От столкновения с землёй её удержала лишь рука брата, что по-прежнему сжимала тонкое запястье девушки.

− Теперь-то отпустишь? − сухо прошипела Вероника.

Николас, громко вздохнув и поджав губы, ослабил хватку, из-за чего девушка тут же прижала свою руку к груди. Переступившись с ноги на ногу, она отошла от брата и Марата подальше. Её ультрамариновые очи озарились яростным блеском, который так и пожирал парней.

− Нам всё равно надо было возвращаться сюда, − начал Марат, дабы разрядить обстановку.

− Вот-вот. Тем более искать Адалию по всей Столице втроём не получится. Помощь со стороны комиссаров, да даже родителей не будет лишней, − вдруг уже легко добавил Николас. − И теперь Ванесса-то точно нам поможет.

Вероника продолжала хранить гнетущее молчание. Она как-то растерянно смотрела то на Марата, то на брата. Но вдруг девушка отвела ультрамариновые глаза в сторону и оглядела комнату. Просторное помещение утопало в ярких лучах солнечного света. Прозрачные шторы колыхались от прохладного ветра, который заносил в комнату лёгкий и душистый ароматов цветов. Рядом с просторными окнами стояли небольшие кресла и диванчики, а посередине расположился длинный стеклянный стол. Стена, напротив, была полностью обставлена шкафами, на полках которых находились разные книги. Вдруг тёмная двустворчатая дверь с шумом отворилась, и в комнату вошли двое рослых мужчин, что работали здесь стражами.

− Ваши Высочества и господин Агатов, прошу, пройдёмте с нами, − проговорил один из них, положив руку на сердце и низко поклонившись.

Вероника на это лишь кивнула и быстро подошла к стражникам, которые синхронно развернулись и с одной ноги зашагали вперёд. Николас и Марат, моментально выровнялись с Верой, идя с ней бок о бок.

−В замке что-то произошло во время моего отсутствия? − вдруг спросила девушка, глядя на мужчин.

− Никак нет, Ваше Высочество, − чётко выдал один из них, на что Вера тихо и протяжно вздохнула.

Выпрямив спину, она вложила ладонь в ладонь и вскинула голову вверх. Стража остановилась у двустворчатых дверей и с шумом отворила их, пропуская девушку и парней вперёд. Вероника спокойно зашла в столовую, где уже сидела Екатерина. Николас и Марат тоже переступили порог, но остались слегка позади девушки. Королева перевела взгляд на дверной проём и моментально поднялась со своего места. Белые волосы, которые всегда аккуратно уложены и заплетены, сейчас же были распущены и растрёпаны. Прежний взволнованный взор вновь закалился. И как только двери с шумом закрылись, Екатерина тут же устремилась к подросткам.

−Во имя Света, больше так не делай,− тихо сказала она, не осмеливаясь обнять дочь. −Я рада, что с вами всё хорошо. Но это не отменяет факт вашего глупого поступка.

После этих слов двери вновь отворились, и на пороге показались Генри с Аббастой. Николас шумно вздохнул, глядя на отца, который еле сдерживал бушующий в нём гнев, что так и плясал в его сапфировых очах. Король Столицы подошёл поближе к детям, отчего стало слышно его частое дыхание. Аббаста, с едва различимым на лице испугом, пожелал обойти родителей с детьми и сел за стол, дабы и ему не прилетело под руку.

− Вероника, с тебя и впредь глаз нельзя будет спускать? − тихо спросил Генри отчего-то хриплым голосом.

Девушка же молчала, продолжая спокойно смотреть на отца. Но такое поведение дочери только ещё больше злило правителя Столицы.

− Подскажи, пожалуйста, как тебе на такое хватило ума и здравого смысла?