Мой бой - Анастасия Малышева

— Подумать только — наша рыжая Хоук и рок-звезда.

— Не верится, да? — улыбнувшись, спросила Настя.

— Да нет, почему же, — покачала я головой, — Ты заслуживаешь счастья.

— Ты тоже, — посерьезнев, сказала Набокова, — Карина, всё что я могу тебе сказать — выбирай сердцем. Ты знаешь теперь, какой этот твой Артем. Он поступил так раз, поступил два — и признался, что будет и третий. Если тебя устраивают такие отношения, если ты чувствуешь, что он — твой человек, то борись. Но если нет — не мучай себя. Отпусти, переболей — и станет легче, вот увидишь.

— А если я так и не встречу своего человека? — спросила я тихо.

— Знаешь, лучше одной, чем с тем, кто о тебя вытирает ноги. И мне почему-то кажется, что одна ты точно не останешься. А вообще, — улыбнулась вдруг Настя, обнимая меня за плечи, — Тебя бы с моим другом познакомить. Он отличный парень. Только вот молодой, но, с другой стороны — когда это останавливало женщин в вашей семье?

Я хихикнула, качая головой:

— Я пока с этими отношениями не разобралась, чтобы в новые кидаться. И вообще — как теперь смотреть на мужчин и доверять им? Я ведь в каждом буду подвох чувствовать.

— Не все такие, Карин. Что бы там твоя старикан не говорил. Есть еще нормальные парни. Я в это верю.

И тот пыл, с которым рыжая это сказала, на секунду смог поколебать мою уверенность. Всё же хорошо, что именно она мне позвонила.

Мы еще немного посидели, болтая уже о пустяках. А потом Насте позвонил её парень — оказывается, всё это время они записывали новую песню — и мы спешно засобирались. Набокова подкинула меня до работы и, крикнув напоследок, что в случае чего, она поможет мне навалять Левину, умчалась на встречу со своим любимым. Я же, села в машину и осталась наедине со своими мыслями.

Мне предстояло принять действительно важное решение. Черт, ну почему именно я?!

*Дарья Ставрович — вокалистка из группы «Слот»

**Слот — «мой бой»

Глава 21

Черт, как же хочется курить. На меня редко нападает подобное желание, и обычно я легко ему поддаюсь. Но не в этот раз. Всё что я могла — это сидеть в своей машине и нервно барабанить пальцами по рулю, изредка поглядывая в окно на мрачно нависшую многоэтажку. И думать, размышлять, взвешивать.

Этим я занималась последние три дня. Параллельно работая, рыча на сотрудников и посещая тренировки. Поездку в Крым мне одобрили, поэтому я всеми силами старалась вобрать в себя как можно больше того, чем делился тренер.

Самый важный шаг, который я сделала — это поблагодарила Уварову. Мне пришлось буквально наступить себе на горло, но я это всё же сделала. Потому что эта девчонка действительно помогла мне открыть глаза на действительность. Извиняться за прошлое я не стала, поскольку всё еще уверена, что она это заслужила. Но небольшой шаг к человеческим отношениям мы все же сделали. И то хорошо.

Но всё это — работа, дом, тренировки — не помогало мне избавиться от навязчивых мыслей. Которые бешеным роем крутились в моей голове, мешая спать, есть, пить — да просто спокойно функционировать. Я анализировала всё, что мне в свое время сказали Олег, Юля и Настя, и пыталась понять, чего же я всё-таки хочу.

Да хрен его знает, чего я хочу, если честно. Хочется, чтобы было правильно, но у каждого свое понимание этого слова. Левин, вон, твердо уверен, что поступает именно так. Хорошо хоть, что в эти дни он меня не беспокоил — видимо, остатками мозга понимал, когда нужно оставить меня в покое.

Я честно попыталась нарисовать себе возможную картину будущего при двух вариантах — если я прощаю Артема, и, если я посылаю его на все четыре стороны. И, покрутив их в голове, я, наконец, приехала к дому Левина.

Чуть посидев, я вздохнула и вышла, из машины, прихватив с собой сумку. Это как эшафот — перед казнью не надышишься. Так и сейчас — решение нужно принять, и медлить больше нельзя. Поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь. В душе я надеялась, что никого нет дома, но меня ждало разочарование — в замке завозился ключ, дверь распахнулась — и передо мной предстал Артем.

У меня на секунду перехватило дыхание от его вида. Взъерошенный, в одних джинсах, спущенных на бедра так низко, что, кажется, они держались на одном честном слове. Сонные карие глаза смотрели настороженно, и это было неудивительно — я была боевая машина. Об этом красноречиво говорил слегка припухший нос мужчины.

— Карина? — голос Левина быть чуть хрипловатым, будто он только проснулся.

— Как видишь, — слегка нервно улыбнулась я, — Пустишь?

— Конечно.

Артем посторонился, впуская меня в просторный и светлый коридор. Я скинула на пол свои черные лодочки на шпильке, сразу становясь как-то ниже ростом. Левин окинул меня внимательным взглядом — распущенные волосы, прямые джинсы с завышенной талией, асимметрично порванные в нескольких местах, черный топ на тонких бретельках и светло-бежевый кардиган. Да, я сегодня прихватила с собой тяжелую артиллерию в лице своей врожденной очаровательности и харизмы. Иногда их всё же стоит доставать из подвала.

— Эм…кофе будешь? — спросил мужчина, отводя, наконец, взгляд.

— Не откажусь, — спокойно кивнула я и прошла на кухню.

Здесь мало что изменилось с тех пор, как я была здесь в последний раз. Так и не скажешь, что пару недель здесь жила другая женщина. Так, стоп, Карина, мысли побежали не в ту сторону. Сейчас ты снова начнешь психовать и сделаешь всё не так. Соберись!

Между тем Левин уже поставил передо мной кружку с ароматным напитком, и сам сел напротив. По его бегающим глазам и напряженно сжатым губам я поняла, что он нервничает. Заслужил. А вообще — всё это напоминает какой-то театр абсурда. И меня упорно не покидает чувство дежавю. Только в прошлый раз было вино, это был мой дом и как попало одета была именно я. Только вот острое чувство вины и безысходности было тем же.

— Ты молчала все эти дни, — наконец, заговорил Артем, — И я подумал, что…

Но я перебила его, как обычно:

— Я тоже много думала. Обо всем. О тебе, нас, и многом другом.

— И? что надумала?

Взгляд мужчины был напряжен, будто он с опасением ждал моего ответа. Хмыкнув, я достала из сумки небольшой пакет и передала ему.

— Для начала, решила вернуть тебе это.

Приподняв удивленно бровь, Артем заглянул в пакет, и спустя секунду вытащил из него сложенный в несколько раз плотный сверток из светло-серой ткани.

— Но это же…

Я кивнула, подтверждая его слова:

— Твоя футболка. Мне не стоило ее брать.

Это стало одним из моих решений. Если я хотела идти дальше, развиваться как личность и искать свое счастье — не стоило цепляться за отголоски прошлого. И все эти трофеи — футболки, чтоб их — я больше не гордилась ими, и мне больше не хотелось их носить. Нет, один их вид вызывал у меня тошноту. Вернуть владельцам я их не могла, поскольку подавляющее большинство видела всего один раз. Поэтому я их просто выкинула.