Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть! - Ольга Пашнина

– Выиграла-таки, – несколько недовольно вздохнула я. – И что теперь с моим дипломом?

– Я дам тебе новую тему. Она не будет восставать из мертвых, воспевать апокалипсис и вообще проявлять признаки жизни.

– Ты отправишь меня определять остатки жизненного следа в чучелах?

– Нет, я придумаю, как связать твою практику с дипломом. Студенты хоть и раздражают, зато не бегают по всему свету.

– А Персефона?

– Аид с ней сам разберется. Не думаю, что она сделала это со зла. Отчаявшаяся женщина способна на многое. Но мы будем за ней следить.

Вопросов была уйма, и несколько секунд я молчала, решая, какой вытащить на свет первым.

– А как будем решать проблему бессмертия? Пусть Голода и нет, но оно никуда не делось, «Aeternum» продолжает работать.

Ответил папа:

– У людей есть чудная фраза: фарш невозможно провернуть назад. Отобрать бессмертие теоретически можно. Но я не вижу в этом смысла, достаточно взять его под контроль. Я займусь компанией и мягко направлю ее в нужную сторону. Ничего плохого в том, что люди перестанут болеть и будут жить вечно, нет, но пусть тогда начинают осваивать новые места, дабы не захламлять планету.

И тут мою фантазию понесло. Живо вспомнился сон про меня и Макса в космосе, а дальше дело техники. Марсианская смерть, лунная смерть, смерти межзвездных станций. Придется посылать смертей в командировки длиной пару веков, если человечество начнет летать в другие системы. Определенно, я хочу быть в первых рядах тех, кто это увидит.

– У кого-нибудь еще есть вопросы? – спросил Макс. – Если нет, то мне с Джульеттой нужно поговорить, а еще я предлагаю отвести всех детей по домам. Хватит с них приключений.

– У меня есть вопрос, – подняла руку мама.

Взгляды присутствующих устремились к ней.

– Свадьба будет?

Этот вопрос интересовал не только маму, но мы смылись раньше, чем все успели ее поддержать. Я на ходу жевала стащенную сосиску. Когда прошла сонливость, проснулся жуткий голод.

– Давай найдем пустую аудиторию. – Макс потянул меня за руку.

За первой же дверью обнаружилось, что не мы одни такие умные: прямо на кафедре сидели Аид с Персефоной.

– Он что, пытается ее сожрать?

– По-моему, это поцелуй.

– По-моему, когда Аид убеждал всех, что накажет Персефону, он имел в виду немного не то, чего от него ждали.

– Ладно, давай в следующую.

Но и за другой дверью мы нашли еще одну сладкую парочку.

– Вам что, своей академии мало? – прикрикнула я на Софи и Леонардо. – Устроили из приличной академии бордель.

Перед третьей дверью мы застыли в нерешительности.

– Я не готова к тому, что могу там увидеть. Пойдем домой?

– Утром мне нужно быть в академии. Объяснять всем, что тут происходило в последние дни.

– До начала занятий еще часов пять, плюс на первую пару традиционно половина академии не ходит. Собирать пресс-конференцию нет смысла раньше обеда. А поспать в теплой постельке так заманчиво, так приятно!

Постелька – железный аргумент во все времена.

А я начинаю любить дом Макса. И комнату свою, и кота, и даже слегка заросший сад, по которому я ползала все лето и осень.

– Есть еще один вопрос, который я хочу обсудить, – сказал Макс, когда мы оказались уже там.

И как-то странно на меня посмотрел. Ему не был свойственен такой взгляд, приправленный ноткой неуверенности.

– Этот вопрос как-то пересекается с маминым?

Подумав, он улегся, положив голову на соседнюю подушку, и зевнул.

– Ага. В лесу ты сказала, что согласна выйти за меня. Но я списал это на помутнение рассудка от страха. Поэтому спрошу еще раз: Джульетта Мор, ты замуж пойдешь или нет?

Я рассмеялась так громко, что кот с возмущенным «мя-а-ау» шарахнулся прочь.

– Ты даже о замужестве спрашиваешь меня, как ректор академии!

– Ты уже не студентка.

– Формально студентка.

– Я зачту тебе все экзамены. Ты сегодня отработала за весь выпускной курс.

– Ладно.

– Что? – Макс даже моргнул.

– Ладно. Свадьба так свадьба.

– Так просто?

– А ты думал, уговорить меня выйти замуж будет сложнее, чем победить злобный морской коктейль? Я не против замужества. Я против ограничения свободы. Против спектаклей, когда ты притворяешься другим человеком. Против отношений «папочка-дочка», когда меня оставляют дома, а сами идут спасать мир. Против скрытых мотивов, наконец! Чтобы не получилось как тогда, летом.

– Да я шел на такие жертвы, чтобы побыть с тобой!

– Ага, напился и позволил своему бывшему студенту тебя облапать. Вячеслав до сих пор заикается, когда я об этом вспоминаю!

– Мы сейчас говорим о том парне, который перед Новым годом нацепил красный балахон, обмотал косу мишурой и дождиком, чтобы калымить как Дед Мороз?

– Окей, Вячеслав – неудачный пример. Но в следующий раз, когда тебе захочется со мной побыть, не притворяйся алкашом. Притворись, например, вампиром.

– Почему именно вампиром?

– Они сексуальные. Загадочные, бледные. Или оборотнем! Они страстные и волосатые, можно сэкономить на поясе из собачьей шерсти.

– То есть я, Макс, в обычном своем состоянии тебя не привлекаю?

– Не уверена…

Пришлось ему меня поцеловать.

– Все еще не очень.

И еще разок.

– В принципе брови у тебя ничего.

– Джули, у меня времени до обеда, я не успею стать красивым такими темпами.

– Тогда будь каким обычно, – хмыкнула я и сама потянулась целоваться.

– Я тебе это припомню.

Потом мы целовались и, возможно, немного больше. Но об этом не расскажут в книге приключений Джульетты Мор, потому что истории, как она не облажалась, не поставила мир на границу катастрофы и не вляпалась в очередную историю, никому не интересны.

А вот истории о том, как после победы над злодеем герои живут дальше, продаются намного лучше.

* * *

Я сидела в гостиной и в сотый раз зубрила конспект. Кот сидел на спинке дивана и облизывал лапу. Макс ходил по дому, записывал тезисы для конференции и совсем немного издевался над собственной невестой.

– Хочешь, я введу режим чрезвычайной ситуации? И мы перекроем все подходы к академии. А на Харона повесим мигалку.

– Хочешь, я завалю диплом в третий раз и все студенты будут смеяться, что ты женишься на неудачнице?