Пришлая - Алана Русс

— Счастливо, Гарей. Заходи к нам обедать!

Телега, подпрыгивая, вновь покатилась по мощеной камнем дороге. Ее содержимое: корзины и коробы заходили ходуном.

Мгновение спустя послышался пронзительный скрип: Главные ворота по команде Гарея отворили, и мы наконец оказались за пределами Онтаса. Или, как когда-то при первой встрече сказал мне Барбус: столицы и сердца Федеративного людского государства.

* * *

Крышка надо мной резко открылась, и я заморгала, готовясь после корзинных потемок ослепнуть от обилия солнечного света. Но ничего подобного не случилось. Телега стояла в каком-то полутемном сарае с высоченной крышей.

К сожалению, пока это все, что я смогла увидеть через круглое отверстие корзины.

— Приехали, — коротко бросил Нолан. — Выбирайся. И давай пошустрее.

Я попыталась вдохнуть полной грудью воздух, пахнущий сеном и напитавшейся солнцем древесины, но не вышло: чересчур тесно. Попытка пошевелиться и выбраться из плетеного кокона также не увенчалась успехом.

— Господин Роджи, — тихонько простонала я. — Я не могу выбраться.

Мужчина, распрягающий лошадь, снова забрался в телегу.

— Снова застряла? — встревоженно поинтересовался он.

Я бросила жалостливый взгляд на Нолана, упершего руки в боки.

— Я просто не могу пошевелится, — скривила я лицо, готовясь сдерживать подступающие слезы. — Ничего не чувствую! Ни рук, ни ног.

Мужчина запустил обе руки в горлышко корзины, ухватил меня за плечи. Потянул.

— Понравилось тебе, видно, в корзине-то, — сопел он, силясь вытянуть меня, словно репу. — Ты погляди! — прекратил попытки он. — Никак.

Я заскулила, силясь рвануться и высвободиться наконец из плетеного плена. Снова провал. Тело как дрожжевое тесто расплылось.

— Да не лей ты слезы! — нахмурился Нолан, доставая охотничий нож, висящий у него на поясе. — Сейчас освобожу тебя.

И он принялся аккуратно, прутик за прутиком разрезать корзину. Сделав пару внушительных надрезов, он ухватился за края и, поднатужившись, разломил плетенку надвое.

Вывалившись на дно телеги бесформенной кучей, я попыталась встать. Не вышло.

«Похоже, гусенице не суждено стать прекрасной бабочкой, — лежала я на боку, беспомощно сопя. — Уж точно не сегодня».

Правда руки уже немного отходили от онемения, и я начала ощущать покалывание сотен тысяч иголочек.

— Нда… — грустно протянул Нолан Роджи, отбрасывая в сторону обломки собственноручного изделия. — Хорошая была корзина. Добротная.

— Да уж, — простонала я. — Просто отличная. Вы только в следующий раз делайте корзины чуть попросторнее, повместительнее что ли. А то беглянкам чересчур неудобно сидеть.

Мужчина вздохнул и присел на корточки передо мной.

— Ей помогаешь, рискуя собственной жизнью, а она язвит, — покачал он головой.

Я устыдилась.

— Простите, — еле слышно прошептала я. — Я не хотела…

— Горе мне с тобой, — проворчал Нолан и принялся растирать мои ноги, возвращая им способность передвигаться. — А еще магом называешься, — попенял он. — Толку от вашего брата никакого.

— Я не называю себя магом! — возмущенно приподнялась я на руках, усаживаясь и принимаясь тереть окаменевшие плечи. — И если уж на то пошло, толк от них все же есть. Наверняка в мире найдется парочка магов с силой, какая вам даже и не снилась. И не обязательно эта сила темная! Уверена, что есть те, кто на стороне добра.

И, разумеется, в этот момент я подсознательно думала о Велоре. Который представлялся мне не просто кем-то, кто обладает магической силой, а величайшим, всесильным магом.

«Ведь он победил Натану, — вспомнила я, продолжая мять плечи. — А это чего-то да стоит!»

Однако Нолан Роджи ничего больше не сказал. Только смею предположить, что моим словам о «светлых и добрых магах» он все же не поверил.

Обретя наконец дееспособность, я сползла с телеги.

— Благодарю, господин Роджи, — кивнула я. — Подскажите, куда мне идти дальше и я пойду.

— Да постой ты, — недовольно пробубнил мужчина, вытягивая мой вещевой мешок из-под вороха испорченных овощей. — До острова Авэль добраться из Федеративного порта невозможно. Наши корабли туда не ходят.

«Вот так новость!» — чуть тут же не села я на покрытый соломой дощатый пол.

— Вы же говорили, что только там я смогу скрыться! — в отчаянии заголосила я. — А теперь, оказывается, что туда мне тоже хода нет?

— Угу, — промычала я. — Поняла.

— И еще, — вдруг посерьезнел мужчина. — Что бы там ни говорила тебе моя жена, не возвращайся больше в людские земли. Забудь дорогу в наш дом. Свой долг мы перед тобой оплатили, так что…

Кажется, Нолан слегка смутился и отвел в сторону небесной синевы взгляд.

— Я понимаю, господин Роджи, — выдавила я из себя улыбку, хотя сердце все же предательски сжалось. — Жизнь за жизнь. Так вы сказали? — Нолан кивнул. — Это честно. Я спасла Ию, а вы меня. А большего я от вас и не потребую.

Мужчина облегченно выдохнул и, приоткрыв высоченную амбарную дверь, махнул рукой мне на прощанье.

— Постойте, — дернулась я, — а что за остров-то этот Авэль?

Нолан озадаченно приподнял брови, моргнул. И, готова поклясться, его губы под пышной бородой в эту самую секунду изогнулись в направлении, противоположном улыбке.

— Там такие, как ты, — просто ответил он. — А больше я и сам не знаю. Говорю же, люди туда уж полвека не плавают.

От тревоги и неизвестности скрутило живот. Я сглотнула.

— А можно еще вопрос? — мужчина нетерпеливо кивнул. — Господин Роджи, вы же догадывались, что это я помогла Ияри.

Нолан сузил глаза. Они вдруг живо блеснули в амбарных потемках.

— Удачи тебе, Елизавета, — только и промолвил он, пошире распахнув дверь. — Ты уж береги себя.

— И вам удачи, — откликнулась я, поняв, что ответа не дождусь. Да он и не требовался. — Еще раз спасибо вам за все.

Аккуратно потянув поводья, я, до боли закусив губу и ведя лошадь неторопливым шагом, выехала из душного сарая. Впереди у меня, очевидно, долгий, опасный путь. Но я справлюсь. Непременно справлюсь.

Иппор прекрасен. И пусть он так похож на наш мир, есть в нем все же что-то такое, что заставляет замереть в немом восторге. Что-то неуловимое, волшебное, дикое.

Невероятно глубокое синее небо раскинулось над полями, густо усеянными цветами. Высокие, почти изумрудные травы колышет легкое дыхание ветра, а в воздухе стоит пряный, пьянящий аромат. Аромат свободы.