Селестия: Врата осознания - Эннокентий Кактусович

— Ты о чём? — спросил я шуточно, однако, внутри я полностью напрягся. Этот вопрос застал меня неожиданно. И я не понимал, что он хотел этим сказать.

— Хватит прикидываться, — стал он серьёзней. — Как давно ты застрял на пике 1 ранга?

— Чего? — окончательно запутавшись, решил я спросить прямо. — Я не понимаю, про что ты говоришь.

— Ой, ну ладно, подыграю тебе, — подмигнув, он продолжил. — Когда воин накапливает максимум энергии, ему предстоит «прорваться» на следующий ранг. Обычно это не трудно. Но только для начальных рангов. Например, между 1 и 2 рангом. Но есть проблемные места, как например, с 3 на 4, с 7 на 8, и с 11 на 12. Но, наверное, как ты знаешь, выше 12 ранга этот мир не видел воинов, да и магов тоже. Если, конечно, они не прячутся где-нибудь, — сказав последнее, он засмеялся. — В общем, тебе же битва помогла прорваться на следующий ранг? Мне вот почти тоже удалось. Я чувствую, что не хватает совсем чуть-чуть. Ну, так что? Поделишься? — спросил он, глядя на меня.

— Ты бы сразу об этом сказал, — от сердца чуть отлегло. — Не так долго, пару дней. Поэтому-то я и решил отправиться на задание. Стресс же хорошо помогает. Так? — произнёс я вопросительно. Однако, больше следуя его логике, чем говоря правду. Я сказал ему то, что он ожидал услышать.

— Ага-ага. Если есть талант, то можно и без внешних толчков, а просто, за счёт усердия и времени перейти на следующий ранг. Но, так ведь быстрее? — улыбнулся Шелби, лицо, которого, больше напоминало оскал, чем улыбку.

— Верно, но опасно, — согласился я с ним.

— Без риска нельзя добиться успеха, — веско парировал Шелби.

— Слушай, а как дальше будем действовать? Снова устроим битву снаружи? — спросил я, чтобы быть готовым. Лучше знать плохую новость и готовиться к ней, чем жить иллюзиями в ожидание светлого будущего, и, в конце концов, получить гадкую весть.

— Нет. В открытую больше не пойдём. У нас не так много здоровых людей, чтобы выходить из стен. Будем оборонять город внутри. Кроме того, несмотря на то, что в воинах 3 ранга, мы достигли паритета, дальше сложней. Не по количеству, конечно, как хотелось бы, а по силе. Так что тут мы без удачи, или наоборот неудачи, изменений не добьемся. А вот в воинах 2 ранга, у нас и так было сильно проигрышное положение, а теперь и подавно. Осталось не больше сотни воинов. Остальные перворанговые. Таких как ты, кто смог прорваться, немного. Не скажу, что исход битвы решится между воинами 2 ранга, но они внесут существенный вклад. Как только воины 2 ранга закончатся у одной из сторон, то они примутся за воинов 1 ранга. А затем, просто количеством помогут воинам 3 ранга. Кроме того, не стоит забывать, что могут вмешаться и воины 4 ранга, — Шелби изложил не самую приятную картину происходящего.

— Кстати, а что по поводу твоего учителя? Он будет вмешиваться? — уточнил я.

— Побольше уважения, к моему мастеру, — упрекнул Шелби, после чего добавил. — Я не знаю. Он не спешит делиться со мной информацией. Хотя, зная его упёртость и принципиальность, если вражеский командир не вмешается, то он и с места не тронется. Даже если умрут все. Включая нас с тобой.

— Что за бред? Почему? Он будет смотреть, как нас просто добивают? — спросил я. Ведь мне действительно было непонятна его логика.

— Если не смог выиграть у равного противника, то значит, ты недостоин жизни, — ответил он явно фразой своего учителя.

— Извращённая логика. И что значит «равный противник». Есть много разных факторов. У врага может быть лучше оружие, больше опыта. Да, в конце концов, их может быть просто больше. Они могут подряд идти, когда умрёт один, придёт другой. И что значит равный противник? — возмутился я.

— «Равный» — значит, что у тебя есть шанс его победить, без надежды на чудо, — вдруг послышался старческий голос.

— Учитель, — произнёс Шелби. Я вслед за ним поклонился, но промолчал.

— Садитесь, — сказал он и сел сам. — Я понимаю твоё возмущение юноша. Но, увы, вмешаться я не могу. Но не потому, что не хочу. А по другой, весьма печальной причине, — он закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. — Поддержание своего тела в активном положении, просто испуская силу наружу, даётся мне с трудом. Таким темпом я смогу продержаться пару месяцев. А если случится бой, то в зависимости от интенсивности от пары десятка минут до пары часов. И когда враг это поймёт, то попросту измотает меня. И тогда оборона крепости закончится. А если мы сможем победить на другом уровне, то вряд ли он захочет вступать в бой.

— Почему такая уверенность? — уточнил я.

— Если бы он хотел вступить в бой, то сделал бы это в самом начале. Или когда дрались уже вы. Но прошла ночь, наступил следующий день, а он так и не напал. А это значит, либо он чего-то ждёт, либо нападать он не собирался, и не собирается, — лаконично ответил он.

— И где уверенность, что будет именно тот результат, который нам нужен? — спросил я, ведь было интересно, на чём зиждется такая уверенность.

— Я верю, — последовал его ответ.

Гениально. А я верю, что на меня упадёт красотка с мешком золотых. Но что-то я не вижу никого даже близко. В любом случае, я промолчал. Спрашивать и дальше было бессмысленно. Опять отбрешется фигнёй какой-нибудь. И так как делать было больше нечего, именно тут, я решил уйти. Пускай говорят, если хотят. Я попрощался и вышел из кабинета.

— У парня хороший потенциал. Да и мыслит не по годам. Хорошего ученика себе выбрал, — сказал старик, после того, как Маркус вышел из кабинета.

— Ага. С самого детства такой смышленый. Только нелюдимый. Вечно время проводит один. Либо тренируется, либо книжки читает. Бывает, что может запереться в комнате на пару дней и только покушать выйдет. А вот Шарль, он другой. Болтун, душа компании. Его все в ордене знали. Только Маркусу завидовал, вечно нарывался на драку с ним. И не скажешь, что Шарль старший. Хотя, у них у обоих гормоны должны шалить. Так что, наверно, это Маркус слишком спокойный и рассудительный, — предался воспоминаниям и размышлениям Шелби.

— Я очень рад за тебя, что у тебя такие хорошие ученики. Но давай ближе к делу. Если город падёт, то для нас всё закончится плохо. Как тебе противник?

— Сами по себе, они уступают мне в мастерстве. Такое ощущение,