Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа - Эмилио Сальгари

Калабар и Нун. Ширина его истока всего два фута — слабенький ручеек, да и только. Но чем дальше, тем полноводнее он становится, вбирая в себя многочисленные притоки, омывающие царства Бамасин, Янина, Сегу и Дженне, пока наконец его ширина не достигает четырех — шести километров, а глубина — двенадцати метров.

В своем верхнем течении Нигер носит имя Темби, затем — Баба́ и Джолиба. За Тимбукту он зовется Бара-Исса, а еще дальше — Куарра.

Как сказано выше, эта водная артерия, пронизывающая богатейшие земли Западной Африки и доходящая почти до самой Сахары, еще в восемнадцатом веке была неведома европейцам. Они знали, что в этой части Черного континента существует какая-то таинственная река. Но какая именно? Геродот слыхал о ней от греков, живших в Кирене, однако счел Нигер притоком Нила. В более поздние времена географы решили, что Нигер впадает в озеро Чад.

Доказательства его существования были получены лишь в 1795 году. Доставил их смелый шотландец по имени Мунго Парк. Его небольшая экспедиция с неимоверными усилиями прибыла в царство Бамбара. Мунго Парк первым из европейцев воочию увидел величественную реку.

Второй раз он вернулся туда в 1797 году вместе со своим шурином Александром Скоттом, но на сей раз ему не повезло. Сначала ряды экспедиции прореживает лихорадка, затем их лодку атакуют негры, она тонет, а несчастного первооткрывателя и его спутников убивают.

В 1822 году англичанин, майор Ленг, предпринимает новую попытку и добирается до гор Конго, где находятся истоки реки. Пять лет спустя он повторил свое путешествие, но угодил к туарегским фанатикам. Те предложили ему перейти в магометанство, а когда майор гордо отказался, задушили его.

Французу Рене Кайе повезло больше. Он в одиночку, без чьей-либо помощи, проявив чудеса героизма, пересек Сахару и, притворившись арабом, первым посетил Тимбукту. С 1827 по 1828 год исследовал Нигер, вновь преодолел пустыню и вернулся на родину, заработав десять тысяч франков от Парижского географического общества.

В 1829 году капитан Клаппертон, воодушевленный успехами Кайе, перебирается через Нигер в Бенин, где попадает в плен к туземцам царства Сокото и умирает от дизентерии на руках верного друга Ричарда Лендера.

Лендер вместе с младшим братом Джоном решает продолжить дело погибшего товарища. В 1831 году он спускается по течению Нигера, однако погибает, застреленный в стычке с дикарями у самого устья великой реки.

Нигер, как прежде Нил, Конго и Замбези, собрал кровавую жатву.

Четверо мехари, непрерывно понукаемые, скакали все быстрее и быстрее, вытягивая, точно страусы, шеи и раздувая ноздри. Животные как будто понимали, что от них зависит жизнь седоков, и вихрем неслись вперед, поднимая тучи пыли.

Маркиз, ехавший последним, при каждой возможности оборачивался, проверяя, далеко ли всадники, выехавшие вслед за ними из Тимбукту. Он был уверен, что это погоня, ведь те тоже направлялись в сторону Кабары. Их было человек двадцать. Маркиз видел, как блестит на солнце оружие. Хотя верблюды выбивались из сил, оторваться беглецам пока не удавалось.

— Это за нами, — крикнул де Сартен.

— Дело плохо, маркиз, — сказал Бен. — Против двадцати кисуров мы не выстоим.

— Переплывем Нигер, доберемся до Коромеха и будем спасены.

— Кисурам ничто не мешает купить лодку и последовать за нами. Маркиз, надо уходить дальше, хотя бы в Герго. В этом отдаленном поселении чихать хотели на султана. Бедуинов берем с собой?

— Нет, Бен. За их верность подарим им наших верблюдов. А с собой лучше взять Эль-Хагара. По-моему, он к нам привязался.

— Это верно. Когда доберемся до Марокко, наградим его как следует. Если бы не он, моя сестра уже стала бы наложницей султана.

— Я бы скорбел об этом до конца моих дней, — произнес маркиз, глядя на Эстер, ехавшую рядом с Рокко. — Что это? Пушечный выстрел? Вы тоже слышали?

— Наверное, какой-то сигнал, — с тревогой сказал Бен. — Еще один!

— Посмотрим-ка…

Маркиз обернулся к северу, туда, где остался Тимбукту. Кисуры продолжали погоню, хотя и приотстали: лошадям трудно было состязаться в скорости с мехари.

— Боюсь, пушечными выстрелами дают знать о нашем побеге властям Кабары. — Де Сартен нахмурился.

— Думаете, нам помешают отплыть? — забеспокоился Бен. — Маркиз, у меня душа не на месте.

— У меня тоже. Впрочем, до реки осталось минут десять. Если нас попробуют задержать — не жалейте патронов, друзья. Бен, ваша винтовка заряжена?

— Заряжена, маркиз.

— Тогда, вперед.

Кабара, служащая портом Тимбукту, была уже в двух-трех километрах.

В этом крохотном городке обитают всего несколько тысяч жителей. Канал, на котором он построен, судоходен лишь в сезоны дождей, однако значение его трудно переоценить. Сюда прибывают множество судов из Нопти, Дженне, Сана, Герго и Бамбы.

В Кабару свозят товары, столь необходимые Тимбукту. Особенно продовольствие, ведь сам Тимбукту не производит ничего, кроме табака. С юга приходят лодки с рисом, просом, баранами, чаем, сахаром. Из французской колонии Сенегал везут ткани, пряжу, кремневые ружья и прочее в таком же роде.

Если Кабара в одночасье исчезнет, Тимбукту не только столкнется с нехваткой еды, но и обнаружит, что караваны обходят его стороной. Именно так и случилось в 1885 году, когда Царицу Песков едва не покорило царство Масина, причем без единого выстрела, просто чуть не уморив голодом.

Прибытие отряда де Сартена вызвало оживление на кабарской набережной. Откуда-то выскакивали и вновь исчезали негры с копьями, а навстречу султанским кисурам спешно выехали всадники. Видимо, пушечные выстрелы встревожили власти Кабары, и те поторопились отправить гонцов в Тимбукту.

— Друзья, — сказал маркиз, — ни в коем случае не останавливайтесь. Если негры попытаются нас задержать, скачите прямо на них. Рокко, держись рядом со мной. Бен, вы поезжайте в арьергарде. Эстер — спрячьтесь за нашими с Рокко спинами. Повторяю, патронов не жалеть, но стрелять по моей команде.

Мехари в несколько минут преодолели последний отрезок равнины, сбив с ног негров, засевших с копьями и какими-то допотопными кремневыми ружьями у двух полуосыпавшихся земляных валов.

Тогда на дорогу вышел их командир, мускулистый негр в красном уазроце. В руке он держал длинный посох с серебряным набалдашником.

— Стойте! Здесь нет прохода!

— С дороги! — Маркиз поднял винтовку.

— Без разрешения от султана вы не пройдете.

— Друзья, цельтесь!

Четыре мехари неслись на стражников. Те быстро раздались в стороны и попрятались за земляными валами. Командира, который то ли не успел укрыться, то ли был слишком уверен, что чужаки ему повинуются, верблюды опрокинули в пыль, где несчастный и остался лежать с переломанными конечностями и в разорванном плаще.

— Скорее! Скорее! — подгонял маркиз, демонстративно угрожая неграм винтовкой.

Верблюды пронеслись между валами и поскакали по улицам городка. Река была уже совсем рядом. Однако крики и выстрелы привлекли всеобщее внимание. Отовсюду сбегались все новые и