Воля к власти. История одной мании величия - Альфред Адлер

Последовательность событий обычно примерно следующая. Наш честолюбец добивается какого-нибудь привилегированного положения, отходит в сторону от главного течения жизни и, стоя в сторонке, наблюдает за возней остального человечества с некоторым недоверием; в каждом себе подобном он видит врага. Тщеславным людям всегда приходится занимать наступательные и оборонительные позиции. Часто мы видим их погруженными в сомнения, запутанными в важных соображениях, которые своей мнимой логичностью дают им сознание правоты; однако, занимаясь этими размышлениями, они упускают свои возможности, теряют контакты с жизнью и обществом и уклоняются от общеобязательных дел.

Присмотритесь к ним повнимательнее — и вы увидите, что, хотя тщеславие является общим фоном, желание всех покорить принимает тысячу разнообразных форм. Тщеславие сквозит в каждой их социальной установке, в их манере одеваться, говорить и контактировать с другими. Короче говоря, куда бы мы ни бросили взгляд, мы видим тщеславных, амбициозных индивидуумов, которым безразлично, каким оружием завоевывать превосходство над другими. Поскольку проявления таких чувств не очень приятны, тщеславные люди, если они умны и понимают, насколько противопоставляют себя обществу, всячески пытаются замаскировать внешние признаки своего тщеславия. Так мы видим индивидуумов, которые внешне скромны, неряшливо одеваются и пренебрегают своим внешним видом, чтобы показать, что они не тщеславны! Существует рассказ о том, как Сократ сказал некоему оратору, взошедшему на трибуну в старых и оборванных одеждах, следующее: «Юный афинянин, твое тщеславие смотрит из всех дыр твоей хламиды!»

Есть люди, которые глубоко убеждены в том, что они начисто лишены тщеславия. Они принимают во внимание только внешнюю сторону, между тем как тщеславие лежит гораздо глубже. Тщеславие может выражаться в стремлении всегда пробиваться в центр внимания своего социального окружения, играть на публику, судить о ценности того или иного коллектива в зависимости от своей способности всегда быть на авансцене. Также тщеславный человек может отказаться от жизни в обществе и стараться его всячески избегать. Это стремление уйти от общества может выражаться разнообразными способами. Отказ от приглашений, опоздания или привычка заставлять хозяина долго уговаривать или улещивать себя, чтобы прийти, — это типичные симптомы тщеславия. Другие индивидуумы выходят в свет только на строго определенных условиях и тешат свое тщеславие своей необыкновенной «недоступностью». Они гордо объявляют это похвальной чертой характера. Между тем есть и такие, тщеславие которых проявляется в желании присутствовать на всех светских приемах.

Мы не должны считать эти детали несущественными; они очень глубоко укоренены в психике. На самом деле в душе человека, грешащего ими, не осталось места для социального чувства; он скорее враг, чем друг общества. Чтобы запечатлеть типы таких людей во всем разнообразии их вариаций, нужны поэтические способности великого писателя. Здесь мы лишь даем их беглые наброски.

Для всех форм тщеславия общим является один мотив. Тщеславный индивидуум ставит перед собой такую цель, которой в этой жизни достичь невозможно. Ему хочется быть важнее и удачливее всех на свете, и эта цель — не более чем прямое следствие его чувства неполноценности. Есть основания предполагать, что всякий человек, чье тщеславие сильно выражено, имеет заниженную самооценку. Могут встречаться индивидуумы, которые осознают, что причиной их тщеславия является чувство неполноценности, однако это знание для них бесполезно, если они не сумеют его с пользой применить.

Тщеславие развивается в раннем возрасте. Обычно в нем есть нечто очень инфантильное, и в результате тщеславные индивидуумы всегда поражают нас своей ребячливостью. Имеются различные ситуации, благоприятные для развития тщеславия. Из-за неправильного воспитания ребенок может почувствовать себя отверженным и угнетенным собственной малостью и слабостью. Другие дети приобретают некое высокомерие, поскольку в их семье оно по традиции считается фамильной чертой. Мы можем не сомневаться в том, что их родители также приобрели эти «аристократические» манеры, чтобы отличаться от других и гордиться этим.

Надменное поведение создает новую элиту из людей, рожденных в семьях, которые «лучше» всех остальных, они «более способны» и «более восприимчивы», а потому считают, что им по праву рождения положены некие привилегии. Требование таких привилегий также дает направление их жизни и определяет тип их поведения. Поскольку жизнь, как правило, без всякой жалости разбивает подобные иллюзии, а людей, которые требуют для себя особого положения, встречают либо враждебностью, либо насмешками, многие из них тихо удаляются от общества и превращаются либо в затворников, либо в шутов. Пока они сидят дома, где ни за что ни перед кем не отвечают, они могут сохранять свою претензию на величие и подкреплять свою социальную установку верой, что смогли бы достигнуть своей цели, если бы обстоятельства сложились по-другому.

Иногда в этой группе можно обнаружить людей с выдающимися способностями, которые сумели достичь в своем развитии огромных высот. Если бы они поделились своими талантами с миром, эти таланты могли бы иметь какую-то ценность, однако они употребляют свои способности только на то, чтобы и дальше заниматься самообманом. Они требуют от общества непомерной цены за свое сотрудничество с ним. Например, они могут устанавливать неприемлемые временные рамки, заявляя, что если бы они что-то сделали, чему-то научились или что-то узнали ранее, они смогли бы достигнуть большего. Также они могут искать отговорки в природе вещей, заявляя, что мужчины или женщины должны по-другому действовать или думать. Их условия, даже с наилучшими намерениями, невозможно выполнить. Поэтому нам следует сделать вывод, что на самом деле такие условия суть не более чем отговорки, такие же бесполезные, как и гипнотические или токсические наркотики, которые освобождают нас от необходимости думать о зря потерянном времени.

Такие люди очень враждебно настроены по отношению к другим и склонны относиться с безразличием к их боли и страданиям. Таким путем им удается полнее ощутить свое величие. Ларошфуко, великий знаток человеческой природы, сказал, что большинство людей «легко переносят чужую боль». Враждебность к обществу зачастую выражается в том, что манера поведения становится резкой и критичной. Эти враги общества все время порицают, критикуют, высмеивают, судят и осуждают мир. Ничто их не удовлетворяет. Однако мало только признать существование зла и осудить его. Мы должны спросить себя: «Что я сделал, чтобы это стало лучше?»

Некоторые индивидуумы используют свой бойкий ум для того, чтобы возвысить себя над остальным человечеством, и протравливают характеры других концентрированной кислотой своей критики. Неудивительно, что у подобных индивидуумов порой вырабатывается отличная техника критики, так как у них накапливается обширный опыт в этой области. Среди них можно встретить величайших острословов, чья быстрота реакции и находчивость достойны удивления. Острый язык не менее опасен, чем любое другое оружие, и сатирики ставят издевательство над другими людьми на профессиональную основу.

Резкая, неконструктивная,