Опережая бурю - Дмитрий Самохин

Получив первые деньги, Чарли, не задумываясь ни о чем, закутил на всю сумму. Когда же они кончились, тут же поспешил найти новый секрет, который можно было бы выгодно продать. Его не остановил тот факт, что первая его продажа закончилась самоубийством торгового агента из торгового дома «Бейкер и сыновья». Несчастный влез в петлю в своем кабинете, где его и нашел пятилетний сын.

Чарли такие сантименты не волновали. Только хрустящие фунты, которые он мог расходовать по собственному усмотрению. Первое время он действовал осмотрительно, потом все больше и больше входил во вкус. На втором году ученичества у Боддама Чарли разработал свой прейскурант на секреты и потерял всякую осторожность.

Дважды он находился на грани провала. Старик Боддам подозревал, что под его носом происходит что-то нечистое, но поймать за руку ученика не мог. Он стал замечать, что юноша ходит в дорогой одежде, которую не смог бы позволить себе на скромное жалование подмастерья. У Чарли в сюртуке лежала золотая луковка часов на золотой цепочке, тоже удовольствие не из дешевых. Часто от него поутру пало дорогим парфюмом и алкоголем. Боддам пару раз пытался расспросить его отца, не помогает ли тот деньгами, но ничего толком добиться не смог.

Хромая по вонючей и темной улице, Чарли в который раз пообещал себе быть осторожнее. Ногу можно залечить, а вот воскреснуть вряд ли удастся.

Последнее время старый Боддам перестал ему доверять, отстранил от самых важных дел, и старался поменьше допускать к себе в кабинет. Доверие клиентов к конторе Боддама изрядно пошатнулось. С этим надо было что-то делать, иначе о деньгах можно будет забыть как о прошлом ночном кошмаре, а вместе с этим и о том образе жизни, к которому он успел привыкнуть. Но как вернуть расположение старика? Над этим придется изрядно потрудится, на время потуже затянув пояс.

Позади него послышался подозрительный шорох, он отвлек Чарли от размышлений. Неужели муженек Милены что-то заподозрил, и решил догнать нерадивого любовника. Чарли обернулся, но ничего не обнаружил, кроме мусора и котов. Постояв немного, он продолжил путь. Только теперь все его внимание было сосредоточено на звуках вокруг. Отчего-то этот шорох заставил его нервничать.

До конца улицы оставалось совсем ничего. Если бы не проклятая нога, он бы уже давно вышел на ярко-освещенную соседнюю улицу и поймал бы пролетку, а там через каких-то полчаса и он уже дома. Когда позади вновь послышался шорох. Чарли мигом вспотел, резко обернулся и увидел две алые точки, горящие в темноте. Они приближались к нему медленно, но неотвратимо.

Чарли заледенел от ужаса. Из глотки вырвался хрип, руки выпустили костыль, и он стукнулся о тротуар.

Сквозь темноту он смог разобрать грузный силуэт обладателя горящих глаз. Надо бежать и звать на помощь, спасаться, но ноги точно приросли к месту. Неужели ему предстоит умереть здесь среди нечистот и вони.

Меж тем огненноглазый приближался. Отдаленно он напоминал грузного сутулого человека, задержавшегося в трактире и изрядно накачавшегося вином, только схожесть эта была обманчивой. Массивное тело прикрывала порванная во многих местах одежда. Из прорех торчала рыжая жесткая шерсть, точно у собаки. Большая голова помимо огненных глаз удивляла еще и выдающимся вперед лбом, нависающим над лицом точно горный уступ. Из полураскрытого рта лилась слюна на волосатую грудь. Острые выпирающие точно у вампира клыки и сросшиеся густые черные брови пугали больше всего. Черные измазанные в земле руки свисали безжизненно вдоль туловища.

Чарли дернулся в сторону. До спасения оставалось каких-то метров сто. Если удастся выбраться на освещенную улицу, то может это чудище туда не сунется, и он выживет, но не успел.

* * *

Добыча находилась перед ним на расстоянии вытянутой руки. Неупокоенный настиг жертву, от страха она потеряла возможность ходить, схватил и впился зубами в горло. Он мог бы убить человека и съесть его остывающего, но ему нравилось живое мясо, в котором еще теплилась жизнь.

Голод не давал забыть о себе. Он все сильнее и чаще подавал голос, заглушая все остальные звуки. Он уже и не слышал зов Сокровища, которое все дальше и дальше удалялось от города на когда-то привычном, но ныне казавшемся странным сооружении под названием «паровоз».

Когда Неупокоенный пробудился от сна под названием «смерть», Сокровище находилось в городе, и он направился на его зов. Только после долгого нахождения под землей, переродившееся тело слабо слушалось его. Ватное малоподвижное оно сковывало его. И требовались усилия, чтобы заставить тело двигаться в нужном направлении. Да и проснувшееся чувство голода не давало ему быстро передвигаться к намеченной цели. По дороге ему приходилось охотиться. Кладбищенский сторож стал первой жертвой на пути Неупокоенного, но не последней.

С каждым новым шагом и убитой жертвой его движения становились более уверенными. Он передвигался быстрее, но все равно недостаточно быстро, чтобы успеть за похитителем его Сокровища. Ему приходилось пережидать день и каждый раз в новом месте. Логово он выбирал то в подвале старого дома, где жили в основном одни ветхие старушки, помнящие те дни, когда в фундамент здания заложили первый камень. Их мясо было невкусным и жестким, но все-таки насыщало желудок. То логовом становился чердак в шумном и многолюдном доме. Последним прибежищем для него стал мусорный бак. Мусора и помоев в нем было до краев, так что ему не стоило труда зарыться на самое дно, вывалив лишнее на тротуар. Дышать Неупокоенному не нужно. Он мог в мусорном баке годами под толщей отходов жить. Здесь он и учуял поздним вечером внезапно появившегося откуда-то сверху человека. Он спрыгнул на тротуар, повредил ногу и поранил ее. Тонко запахло кровью. Хоть Неупокоенный и не нуждался в дыхании, он почувствовал запах крови и потенциальную жертву. Настала пора подкрепиться перед сложным и выпивающим силы ритуалом.

Сокровище удалялось от него все дальше и дальше. Если двигаться своим ходом, ему вовек не настигнуть похитителя и не вернуть утраченное. Воспользоваться паровозом он тоже не мог. Кто его перерожденного пустит хотя бы на вокзал, что уж говорить о вагоне. Единственный способ настигнуть похитителя Сокровища, Тропа Мертвых. Выйти на Тропу Мертвых мог лишь Неупокоенный. Только он один мог открыть ее, и, пройдя по Запределью, выйти в любой точке Земли или Близнеца. Но ритуал открытия Тропы требовал очень много энергетических затрат, вот поэтому он и сидел в логове, вылавливая одного за другим неосторожных людишек, становящихся его мясом, свежим, сочненьким мясом, в котором так много энергии.

Насытившись и утерев кровь с лица, Неупокоенный открыл врата на Тропу Мертвых. Пространство улицы разрезала тонкая линия и два дома, тротуар между ними, перпендикулярная улица впереди отогнулись в сторону, точно были нарисованы на большом холсте. Впереди горела чернота, в которую он и вступил. Врата схлопнулись за ним, отрезая от ткани реальности.

Карлу доводилось летать и раньше. На могучих многоуровневых фрегатах, похожих на воздушных слонов, надежных и, казалось, вечных. С ними ничто не могло приключиться, даже если они попадут в грозу или шторм, не говоря уж о вражьих пушках. На маленьких и юрких стальных ваншипах, способных избежать любой опасности. Ваншипы походили на юрких стальных пчел, их даже раскрашивали в желто-черную полоску. Чтобы поймать и уничтожить ваншип, нужно быть настоящим мастером воздушного боя. Он даже прыгал с парашютом, хотя это занятие не пришлось ему по вкусу.