Лилии распускаются в полночь - Маргарита Малинина

– Ага, – машинально ответствовала я и осталась на месте, когда Никита, напряженно улыбнувшись и махнув мне ручкой, отправился к лестнице.

«Что это означает?» – начала я шевелить мозгами. Первый вариант: Лавинин все выдумал. Подпункт «а» – специально, «б» – у него разыгралось воображение. Если специально, то зачем? Нагнать на меня страха? Привлечь к себе внимание? Насчет «б» – все понятно, он напуган в связи с кончиной предыдущих жильцов злополучной каюты. Тут и не такое померещится. Но есть и второй вариант: за ним правда следят. Для чего? Чтобы убить? Но каким образом? Смерти выглядят как естественные. Только высококлассный киллер может подстроить такое. Выходит, он здесь, на теплоходе. Что ему надо в люксе? «Попадешь в люкс – получишь разгадку», – эхом отдавались слова Громова в моей голове.

– Я не могу ждать так долго! – крикнула я псевдоантичному мраморному Давиду, красовавшемуся в нише стены, и припустила за Никитой.

Куда он делся? Вышел на главную палубу? Я спустилась на два пролета и выскочила в фойе. Народ толпился, ожидая скорого прибытия в Чебоксары. Вряд ли бы Никита находился тут один, без друзей. Так, может, он отправился за ними? Несясь через ступеньку, я спустилась на нижнюю палубу. Заглянула за угол: Никита как раз входил в комнату Руслана. С плеч упала гиря: с ним все в порядке. Я что, с катушек съехала?

Покачав головой от негодования на себя любимую, я стала подниматься наверх, достигла площадки между пролетами, но тут решила посмотреть вниз. Какая-то тень шевельнулась в пространстве под лестницей, недалеко от входа в машинное отделение. Оттуда очень хорошо просматривался вход в любую из кают нашей палубы. Ближайший источник света висел далеко, и разглядеть человека было нереально. И все же, мне почудилось, что он смотрит снизу прямо на меня.

Когда удалилась Любимова, я почувствовала досаду и нечто, похожее на страх. Я осталась совсем одна на этой многолюдной вечеринке. Что я здесь буду делать? Вероника сидит далеко, с ней не пообщаешься. Громов вроде и не чужой человек и первая неловкость, которая имеет место при новом знакомстве, уже миновала, но все же он излучал что-то… и отталкивающее, и притягивающее одновременно. Короче говоря, особо комфортно я себя с ним не ощущала. Тем более, после того, как призналась Катьке, что он мне начал импонировать (не как мужчина – как человек нетривиальный, воспитанный и обладающий чувством юмора!), а он вроде бы это слышал.

Ощутив мой взгляд, Громов обернулся.

– Ну, что ты там понаписала?

– Всяких словечек. Труднопроизносимых.

Тут как раз в помещение вошли Чайлин с Никой.

– Я в тебя верю, – ободряюще изрек собеседник и потрепал по левому плечу, мол, удачи.

– Чайлин! – подозвала я. Оба, улыбаясь, подошли к нам ближе. «Ну, с богом!» – мысленно напутствовала я сама себя и развернула салфетку. – Аньён хасимника! – что означало «здравствуйте». Если я правильно переписала, конечно. И если люди с форума сумели обозначить слова иностранного языка более-менее сходными по звучанию буквами нашего алфавита.

Чон поклонился, приложив одну ладонь к груди, и ответил мне что-то диковинное. Очевидно, на корейском. Я бегло просмотрела свой список и осознала, насколько он скуден. Ничего подобного в нем не было. Впрочем, попроси кто записать русскими буквами то, что он сейчас сказал, я бы затруднилась.

Юбиляр тем временем куда-то сходил и вернулся с красным блестящим шариком в форме сердечка, который подарил мне.

– О! – «Это работает!» – Спа… – Я запнулась. Зачем благодарить по-русски? У меня же есть подсказка! Итак, продолжаем ублажать «новорожденного». – Кам-са-ха-гнида. Ой, то есть не так!!! – заорала я, поняв, что один звук сказала неправильно. – Кам-са-ха-мнида!

Кореец повел себя странно. То ли он впечатлился первой фразой с «гнидой», то ли я все равно сказала что-то некорректно, но Чайлин пошел красными пятнами. Потом поправил ворот тельняшки, словно его что-то душило, заговорил какую-то тарабарщину, при этом быстро качая головой из стороны в сторону, дескать, нет-нет-нет, и в следующую секунду выбежал.

Я физически ощущала, как сильно горят щеки.

– Ника! Беги, спроси, что я сделала не так, умоляю!

Девушка сама была в шоке, но после моей просьбы выпрыгнула следом за возлюбленным, а Владлен с громаднейшим интересом выхватил у меня салфетку.

– Хм…

– Что? Что?!

– Да не ори. Ничего не понимаю. Я бы так же прочитал.

– Это из-за «гниды», да? – Я спрятала лицо в раскрытые ладони от стыда.

– Да брось ты. Никто не заметил. Ерунда.

– Ага, ерунда! – Я ткнула пальцем в дверь, чтобы добавить что-то вроде «такая, что он пулей вылетел», однако не успела: вернулась Волостнова.

– Юля, ты откуда взяла это слово? Оказывается, в их языке очень много тонкостей. Есть слово «спасибо» для разных уровней взаимоотношений. То, которое выбрала ты, говорят только высокопоставленным лицам.

– О как, – хмыкнул Владлен Сергеевич.

– То есть я его не обидела? Это, наоборот, комплимент? Уф, – утерла я пот со лба.

– Понимаешь, восточные люди – они такие… Все должно быть к месту. Если их похвалили не тем словом, это хуже оскорбления. Он сказал, что, ладно бы вы были одного статуса, тогда это можно принять за «огромное спасибо».

– А я что, выше? Он хоть знает, сколько я зарабатываю, чтобы так говорить?

– Да, но ты пассажир лайнера, на котором он работает. То есть, пока идет круиз, он как бы работает на тебя и для тебя.

– Так передай ему, что я вовсе не знаю языка! Я просто переписала парочку слов из дурацкого форума-самоучителя, чтобы ему сделать приятно!

Она понимающе кивнула и вышла.

– Офигеть, – высказалась я в никуда. – Кореец не может принимать благодарность от пассажирки теплохода!

– Да, однако он может спать с пассажиркой теплохода, – язвительно заметил Владлен, я выпучила глаза, вторично покраснела и попыталась спрятаться под столом (вокруг же люди сидели! Кто-то мог слышать!), но тут Громов смущенно охнул, чертыхнулся и кинулся оправдываться: – Забыл, что не с Катей рядом сижу. Это я по привычке, не обращай внимания.

– Хороши привычки, – пробурчала я недовольно.

– Давай лучше вот что сделаем. – Громов полез в айфон, что-то посмотрел и через пару секунд велел: – Бери ручку, записывай.

– Вы нашли другое «спасибо»? – догадалась я. В ответ прозвучало что-то неразборчивое. – А? – Он повторил. Лучше не стало. – Вы по-русски умеете разговаривать?

– Это по-корейски. Пиши, как слышится.

Я уже говорила, что данный господин умеет удивлять? То ли он придуривается, на ходу копируя акцент Чайлина, то ли и вправду этим языком владеет. Представляю, как он внутренне хихикал, когда я то злополучное слово пыталась сказать.