Наемник пионерки Скворцовой - 2 - Михаил Николаевич Кисличкин

то и больше. И все еще может поменяться, хотя Илья был почти уверен, что он прощается с полковником и Вожатой не навсегда. Просто так коммунары Пузырь не оставят и из своего внимания не выпустят, а участвовавшие в обороне Крепости кадры им еще понадобятся. Но это потом…

Следом за коммунарами домой засобирался Терентьев вместе с Пашей и Костей. Оба помощника майора теперь носили на безымянных пальцах простенькие кольца, вроде тех, что были подарены двум коммунарам. Раненое плечо Кости после утреннего визита в кабинет Мелькора полностью выздоровело, оказалось достаточного одного прикосновения Пузыря. В этот раз Илья рассмотрел кольца внимательно — у всех кольценосцев они немного отличались по цвету и форме. У майора и его людей — серые узкие колечки, такие же, как у коммунаров Бориса и Натальи. У Кати, Ники, «Эльфа» и Толи кольца были чуть шире, с серебристым блеском. А у самого Ильи на пальце красовалось золотое кольцо. «Надо будет при случае подробно расспросить Мелькора о том, что это значит», — сделал себе зарубку в памяти бывший наемник. «Понятно, что нас поделили на ранги и своим создателям Пузырь дал особые артефакты. Но все же следует уточнить этот момент».

— Ну что же, пора прощаться, — сказал переодевшийся в гражданскую одежду майор, поправив рюкзак на спине. — Я бы подвез вас до улицы Коммунаров, но наш уазик шаори раздолбали. Придется новый покупать, а ведь машина еще и года не отъездила. Или с нами пойдете?

— Не, мы чуть позже, — мотнул головой Илья. — Да и не стоит нам всем вместе лишний раз в людном месте светиться. Зачем нам свидетели? На память людей не может повлиять даже Мелькор.

— Логично, — пожал плечами майор. — Тогда звони, если что. А мы пойдем, пожалуй. Мне в отдел надо, и так несколько дней отсутствовал. Да и работы впереди невпроворот.

Когда полицейские скрылись в дымке перехода на дальнем конце центрального моста, Илья, помахав им рукой, повернулся к своей четверке.

— А теперь наш черед. Пойдем в город?

— Пузырь совсем один остается, — неуверенно сказал Леха. — Даже как-то боязно за него.

— Он уже не маленький, сам справится, — мотнул головой Толя. — А мы с вами заслужили увольнительную. Командир прав, пора немного отдохнуть. Двинули народ…

Глава 17. Отпуск

— Ничего не скажешь, квартиру нам Мелькор подобрал не поскупившись, — довольным голосом сказал Илья, стоя в центре комнаты и оглядываясь вокруг. — Да это же почти спортзал, а не гостиная! Если у окошка и двери поставить ворота, здесь в минифутбол играть можно! Никогда таких просторных апартаментов в жилых многоэтажках не видел.

— По документам здесь всего сто пятьдесят пять квадратных метров, вместе с кухней, — деловито ответила Катя, стоя у стеночки с бумагами в руках. — Не так уж и много на самом деле, обычная трехкомнатная квартира. Но место хорошее: тихое, зеленое, почти центр города, третий этаж. И парковка для жильцов имеется. Неплохо, хотя бывает и лучше. Впрочем, две таких квартиры на одном этаже — твоя и моя, это и в самом деле здорово.

— Слова не коммунара, но риэлтора, — усмехнулся бывший наемник.

— Приходиться учиться, — пожала плечиками Катя. — Мне с тобой теперь здесь жить.

— Я смотрю, ты взялась за дело всерьез.

— Так тут ничего сложного нет, — фыркнула пионерка. — Хотя у нас дома все было бы проще и одарили бы нас щедрее. Если бы мы с тобой в Союзе проливали кровь в бою и оказали такие услуги Движению, какие мы сделали Мелькору, то нам бы с тобой отдельный коттедж на помолвку и свадьбу выдали. И не пустой, а с полным набором мебели и техники из зеленой категории. Тебе, Илюша, квартира потому такой большой кажется, что она пустая.

— Не скажи, дорогая, — помотал головой Илья. — Подарок царский. Похоже, со всеми нюансами ты еще не разобралась. Не стоит даже сравнивать какой-нибудь коттедж, в глухой провинции вроде вашего Нежинска, и такие квартиры в центре Краснодара! Цена вопроса другая, разница в удобстве и престиже очевидна. Не, вейга, рановато тебе еще быть экспертом по недвижимости.

— Может, ты и прав, — задумавшись на секунду, кивнула пионерка. — Я все забываю, что у вас люди живут в городах скучено и неравномерно, а ценность вещей относительна. Но то, что квартира пустая, это, конечно, жутко неудобно. Мы первый раз пришли домой, а нам даже присесть негде. Зачем было продавать пустое жилье?

— Ты в самом деле не понимаешь? — удивился Илья. — Это же элементарно. У вас в Союзе разве дома сразу с мебелью продают?

— Я же сказала, что да. И не продают, а дают.

— Не, у нас не так. Смотри — на полу ламинат, причем явно не из дешевых. Обои светленькие, вполне приличные, розетки и выключатели везде выведены как положено, сантехника какая-никакая стоит, даже варочная панель на кухне есть и простенькие люстры висят. Отлично же! Хочешь — оставляй это, хочешь, затевай ремонт и меняй. А что до того что пусто — так покупатели же все равно будут всё под свой вкус подбирать и покупать. Если уж у кого-то нашлась пара десятков миллионов рублей на такую квартиру, то найдется и пара-тройка миллионов на обстановку в ней.

— То есть? — чуть напряглась Катя. — Как на свой вкус? А как же типовые наборы мебели… Хотя, конечно же, у вас же их просто нет…как я сразу не подумала! — лицо пионерки неожиданно расплылось в улыбке. — Надо признать, что в некоторых нюансах ваш мир лучше нашего.

— Не понял? — удивился Илья. — Разве в КСН жильцы не сами себе обстановку выбирают?

— Не совсем, — медленно покачала головой вейга. — У нас есть несколько десятков регламентированных наборов обстановки…в зависимости от жилья, категории гражданских прав и полезности коммунара. Выделяться из коллектива — крайне не рекомендовано. Обстановка идет в комплекте с жильем, каждую замену надо согласовывать с общиной, там очень много правил. Экология, внешний вид, соответствие недвижимости твоей личной полезности, правила городского совета…

— Даже хренов диван для собственной задницы по своему вкусу нельзя выбрать? — удивился Илья.

— Можно. Если община будет не против, — ответила Катя. — Но диван придется делать по индивидуальному заказу. И это все не так просто. Этим надо серьезно заниматься, теряя свою накопленную полезность. Выбор индивидуальной обстановки в доме относится к роскоши и за него положен штраф, как за выбор предметов и действий из красного списка.

— Охренеть, — только и сказал бывший наемник. — Но, кажется, я понимаю идею. Через систему штрафов за роскошь у вас прекрасно борются с обществом потребления, дефицитом