Твоя по контракту - Айрин Лакс

Оксана удивилась.

– Арсений хочет, чтобы я составила ему компанию. Я не стану отказываться, – заставляю себя улыбнуться Оксане.

– За тебя. Удачи! – подняла бокал Оксана.

Арсений

– Что ты хотел, Вань? – спросил у брата, как только мы оказались в кабинете. – Дай угадаю. Это касается сделки с Ветлицким?

– Ты прав. Тут такое дело… Ветлицкий отправляет товар прямиком к покупателю, минуя наши склады, чтобы не задерживаться, – сказал Ваня, вертит бокал в руках, разглядывая янтарную жидкость.

– Вань. Прямо скажи, что это липа. Я же не осел, – попросил я, потому что не хотелось злиться и портить вечер ссорами. – Документы скоро придут, да? На приход. И нужно будет отписать товар кому надо и по той цене, что назовет Ветлицкий.

– Ты прав, да. Так и есть. Но я пошел на это, чтобы дать нашей фирме необходимую прибыль.

– Мы это уже обсуждали. Под твою ответственность. Если что-то пойдет не так, ты мне больше не брат. Ясно? И это последний раз. Дальше возись с мутными схемами сам.

– Арс, не руби с плеча и не злись на меня. Я хотел, как лучше…

– Вань, я своего решения не изменю. Если это все, что ты хотел обсудить, я вернусь к Алене.

– Постой, – придержал меня за локоть брат. – Ты реально на ней женился?

– Нет, блядь, понарошку! Вань, это моя семья, мой ребенок и мои решения. Я сам несу за них ответственность. Твоего мнения, разрешения и благословления спрашивать не собираюсь!

– Ты и не спросил, – возразил Ваня. – Может, мне по-настоящему обидно, что младший женился тайком от меня. Как будто я тебе враг!

– Пусти скупую слезу – поверю. Я начинаю жить нормально. И мне нет дела до твоего скепсиса по этому поводу…

Ваня смерил меня долгим, тяжелым взглядом.

– Ты не был на сорока днях Миланы.

– Не был, – ответил ровным голосом. – Что еще?

– Послушай, только не кипятись. Богдановы еще не в курсе, что твоя жена – почти копия их мертвой дочери. После сорока дней они улетели из страны, к родственникам Богданова, в Литву. Судя по всему, надолго. Но они же вернутся! Если ты всюду будешь таскать за собой Алену, демонстрируя, что это твоя жена, до них дойдут слухи! Думаешь, они обрадуются? Богданов в Милане души не чаял…

– Какое отношение к этому имеет Алена? – поинтересовался я. – У Богдановых была всего одна дочь – Милана. Да, так совпало, что Алена и Милана похожи. Бывают и более удивительные совпадения. И что с того?

– Богданов может решить, что ты над ним смеешься.

– Вань, не мели чепуху! Мне чисто по-человечески жаль Богданова, как родителя, потерявшего ребенка. На этом все. Меня не интересует, кто и что подумает по поводу моей Алены…

– Твоей? Держится она, словно гостья в доме. Пусть так оно и будет, идет? Я вижу, что нет у нее к тебе чувств. Возможно, ты захотел оставить себе ребенка, решив, что он твой. На парковке я слышал часть разговора про договоренность. Договор – это хорошо. Придерживайся его. Создай все условия для вынашивания и рождения ребенка здесь, в доме.

– Ты слышишь себя? Предлагаешь запереть Алену в доме? Держать пленницей? – повысил голос, забыв, что хотел держать себя в руках. – Знаешь, что, Ваня? Держи лучше взаперти свою шалаву-жену, чтобы не позорила тебя по барам. Вот это будет намного лучше! А теперь извини, но вам лучше уехать.

– Выгоняешь нас? – изумляется Ваня.

– Уже довольно поздно, Ваня. А я надеюсь провести остаток вечера спокойно, в обществе матери своего ребенка. Без негатива.

– Ты променяешь семью на чужую девушку? – спросил Ваня. – Ты ее даже не знаешь!

– Она не чужая. Сейчас Алена мне ближе всех родных. У нас будет семья.

– Хорошая семья, должно быть, получится! Жена и мать по контракту!

– У меня будет настоящая семья! Я все сделаю ради того, чтобы стало именно так!

– Эх, Арс… – с сожалением посмотрел на меня Ваня. – Я думал, что ты оклемался в клинике. А ты вбил в голову себе новую блажь. Тратишься, соришь деньгами. Один кулон на шее твоей жены по договору чего стоит!

– А ты присмотрись к кулону, Вань! – огрызаюсь я. – Оксана сказала, что у тебя с фантазией туго, что ты за мной повторяешь. Заказываешь любовницам такие же эксклюзивные украшения по моим лекалам. Облегчить тебе жизнь? Могу дать номер ювелира!

Ваня переменился в лице.

– Семья, называется! – презрительно выплюнул я. – Ты украшения своим шлюхам заказываешь те же самые, что и я. Твоя жена от ревности в баре ко мне клеится, как гуляющая девка. Может, хватит жить, оглядываясь на меня, а?

– Оксана так сказала? – нахмурился брат.

– Твоя семья, конечно, эталон семейного счастья! – рассмеялся я.

– Сучка… – зло выдохнул Ваня. – Вот что этой твари мало, а? Деньги, дети, курорты. Все для нее!

– Спроси у Оксаны. Еще лучше спроси у себя, почему ты от нее гуляешь? Может, дело не в ней?

– Ага… Дело в тебе, на хрен! Как Оксана тебя видит, так глаза стекленеют, мысли разлетаются. Спит и видит рядом с собой тебя, а не меня, – Ваня отставил пустой бокал в сторону. – Так что первопричина измены и наличия шлюх не во мне.

– Мне плевать. Разбирайтесь сами. Только без меня.

– Разберусь! – решительно заявил брат.

Он стремительно вышел из кабинета, позвав жену:

– Оксана! Оксана!

Его жена появилась в коридоре.

– Что-то случилось?

Ваня дернула ее за локоть:

– Случилось. Дома поговорим.

– Вань?

– Ни слова, Оксана, – прошипел Ваня. – Одевайся! Живо!

Старший брат со своей женой собрались почти мгновенно.

– Вань, – позвал я брата. – Наши дрязги не должны касаться детей, запомни. Я Димку с Наташкой люблю.

– Я не идиот, Арс. Дети есть дети. Племяши в тебе души не чают. Спокойной ночи!

В доме стало очень тихо после ухода брата с женой. Тихо, но не пустынно. Я вернулся в гостиную, столкнувшись с Аленой на середине пути.

– Уже уехали? – едва заметно улыбнулась она. – Какой ты негостеприимный!

– Абсолютно, – ответил ей широкой улыбкой. – Много услышала?

– Было сложно не услышать про семью. Ты очень громко говорил.

– И что ты об этом думаешь?

– Думаю, что ты очень настойчивый и нетерпеливый мужчина.

Я обвил Алену за талию одной рукой, ведя по коридору.

– Я самый терпеливый мужчина, которого только можно вообразить, – возразил я. – Знала бы ты, чего мне стоит держаться вдали от тебя. Воздержание дается мне нелегко.