Наследство рода Болейн - Филиппа Грегори

— Она знает? — шепчет прямо мне в ухо тихий голос, и я поворачиваюсь к герцогу Норфолку. — Думаешь, она знает?

— Она все знает, ей известно, что с ней станется.

— Не может она знать. — Он глаз с нее не сводит. — Откуда ей, слишком глупа, в жизни не догадается, что ее ждет.

— Она отнюдь не глупа и все понимает. Просто она невероятно храбрая. Отваги ей не занимать.

— Да уж, отвага ей понадобится. — Нет, ему ее отнюдь не жалко. — Я отсылаю Екатерину.

— Забираете ее у короля?

— Да.

— Большой риск. Королю может прийтись не по нраву, что у него забирают любимую игрушку.

Герцог качает головой не в силах скрыть торжество.

— Король сам приказал мне услать Екатерину подальше от двора. Он на ней женится, как только избавится от Анны. Он хочет, чтобы ее увезли. Нечего ей оставаться при дворе, быть предметом сплетен, пока он избавляется от поддельной королевы. — Дядюшка прикусывает губу, чтобы не расхохотаться. — Король не хочет, чтобы и тень сплетни коснулась незапятнанного имени Екатерины.

— Поддельной королевы? — Что за странный титул.

— Она не имела права выходить замуж. Брак так и не осуществился. Бог его спас от завершения подложного брака с поддельной королевой. От фальшивых заявлений — коли они сказаны королю — недалеко и до государственной измены.

Я только моргнула. Король, как представитель Бога на земле, в своем праве, ему судить, но нам, простым смертным, трудновато следовать за причудливыми переменами Божьей воли.

— Так с ней всё? — киваю в сторону молодой женщины в ложе, она как раз привстала, чтобы приветствовать победителя, помахала рукой толпе, выкрикивающей ее имя.

— С ней покончено, — отозвался герцог.

— Покончено?

— Покончено.

Я только головой качаю. Значит, ее пошлют на смерть.

Вестминстерский дворец, июнь 1540 года

Брат в конце концов прислал документ, из которого следовало — я не была замужем до приезда в Англию, мой брак с королем — первый, он законен, что, впрочем, знала и я, и все остальные. Гонец прибыл сегодня, однако посол не смог передать бумаги королю. Тайный совет заседал почти без перерыва, но мы не знали, что они обсуждают. Сначала сами настойчиво требовали документ, а теперь не желают на него взглянуть. Боюсь даже гадать, что означает такое равнодушие.

Одному Богу известно, что они задумали. Вот обвинят меня в чем-нибудь позорном, погибну я в этой далекой стране, и далее мать поверит — ее дочь умерла потаскушкой.

Знаю, добром это не кончится — мои друзья тоже в опасности. Лорд Лиль под арестом, никто не знает, какие обвинения ему предъявлены, а ведь он был так добр ко мне в Кале. Его жену я тоже больше не вижу, она исчезла, не сказав ни слова, даже не просила вступиться за мужа. Одно из двух — или его собираются казнить без суда, боже милостивый, может быть, уже и казнили, или она понимает, что я не имею никакого влияния на короля. В любом случае, горе ему, горе мне. Никто не может сказать, где прячется леди Лиль, честно говоря, я боюсь спрашивать. Если ее мужа обвинили в измене, лучше не показывать, что он мне друг.

Их дочь, Анна Бассет, все еще у меня на службе, но объявила о своей болезни и слегла в постель. Я собиралась ее навестить, но леди Рочфорд объяснила — девочку лучше оставить в покое. Дверь в ее спальню заперта, ставни закрыты. То ли она опасна для меня, то ли я для нее — спрашивать не решаюсь.

Послала было за Томасом Кромвелем, он у короля в чести, пару недель назад стал графом Эссексом. Может, Томас Кромвель остался мне другом, хотя придворные дамы и перешептываются в ожидании несчастья. Увы, милорд Кромвель не отозвался. Кто-то же должен мне объяснить, что происходит.

Хорошо бы вернуться в Хэмптон-Корт. Становится жарко, я заперта, как полярный сокол в тесной клетке. Белая, как зимний снег, птица рождена летать на свободе в холодных диких просторах. Хорошо бы вернуться в Кале или даже в Дувр, но впереди у меня Лондон, мне предстоит стать английской королевой. Надежды еще не оставили меня. Почти всюду лучше, чем здесь. Гляжу в окошко с частым свинцовым переплетом, смотрю на ясное голубое небо, гадаю, где сейчас мой друг лорд Лиль, не в Тауэре ли, да почему мой сторонник Томас Кромвель не откликнулся на настойчивое приглашение. Он мог бы прийти, объяснить, почему совет столько дней заседает в такой тайне, куда делась леди Лиль, за что арестован ее муж. Разве не мог он прийти?

Открываются двери — это он! Нет, не Кромвель и не кто-то из его людей, а всего лишь малютка Екатерина Говард. Бледное личико, в глазах застыл ужас, на руке дорожный плащ. На меня накатывает волна тошнотворного страха — ее тоже собираются арестовать, обвинить в каких-то преступлениях. Бросаюсь к ней, хватаю за руку.

— Китти, что случилось? В чем тебя обвиняют?

Она рот раскрыла от удивления.

— Я в безопасности, просто еду ненадолго домой, к бабушке.

— Почему? В чем ты провинилась?

Ее лицо кривится от горя.

— Я больше не буду вашей фрейлиной.

— Нет?

— Я пришла попрощаться.

— Что ты натворила?! — Я срываюсь на крик. Какое преступление мог совершить этот ребенок? В чем можно обвинить Екатерину Говард, кроме тщеславия и флирта, а разве английский двор карает за такие грехи? — Не позволю тебя забрать, встану на твою защиту. Ты хорошая девочка, что у них может быть против тебя?

— Меня ни в чем не обвиняют, просто лучше уехать, пока все не кончится.

— Что все? О Китти, расскажи быстрее, что тебе известно.

Она манит меня к себе, я наклоняю голову, и она шепчет мне в ухо:

— Анна, ваша светлость, дорогая королева, Томас Кромвель арестован за измену.

— Измену? Кромвель?

— Ш-ш-ш! Да.

— Что он сделал?

— Сговорился с лордом Лилем и папистами колдовством извести короля.

У меня кружится голова, я не все понимаю.

— Что? Что они сделали?

— Томас Кромвель наложил проклятие.

Она видит — я никак не могу взять в толк, нежно берет мою голову в ладони, наклоняет и повторяет шепотом прямо в ухо:

— Томас Кромвель нашел ведьму. — Она говорит медленно, без всякого выражения. — Томас Кромвель позвал ведьму убить его величество короля.

Она наклоняется назад — посмотреть, поняла ли я. Ужас в моих глазах ясно говорит — да, я поняла.

— Это правда?

Она кивает.

— Кто эта ведьма? Что она успела сделать?

— Она наложила заклятие, и король лишился мужской силы. Теперь король проклят, у него не будет от вас сына.