Семья Рэдли - Мэтт Хейг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь мы общаемся с сообществом напрямую. — Она делает небольшую паузу, видимо проверяя, доходят ли до собеседника ее слова. — Разговариваем с ними. Устанавливаем доверительные отношения и получаем информацию.
Джефф замечает в окошке голову Дерека и кидается к двери с банкой в руках.
— Дерек? Дерек?
Но комиссар едва останавливается. В его обычно спокойных синих глазах безошибочно угадывается страх, когда он быстро оборачивается, чтобы повторить сказанное по телефону:
— Делай, как она говорит, Джефф.
И вот уже седые волосы и черная спина Дерека удаляются прочь по коридору и исчезают за углом.
— Ну и чего вы от нас хотите? — спрашивает Джефф, возвращаясь в кабинет. — Зарядить пистолеты святой водой?
— Нет, — отвечает Элисон, закрывая ноутбук и убирая его в сумку. — Понимаете, нам удалось сократить число подобных инцидентов почти вдвое. Достигли мы этого благодаря взаимному уважению и обоюдному соблюдению ряда правил.
Элисон рассказывает ему об Обществе Шеридана и списке неприкосновенных.
— Так, дорогуша, давайте разберемся. Вы заявляетесь сюда со сценарием типа «Место преступления: Трансильвания» и рассчитываете, что я поверю, будто нас окружают целые стаи Дракул, черт их дери, а потом добавляете: дескать, мы ничего не можем сделать, чтобы их остановить?
Элисон Гленни вздыхает:
— Суперинтендант, мы много чего делаем, чтобы их остановить. В настоящее время у вампиров куда меньше шансов избежать наказания за убийство, чем когда-либо ранее. Просто мы предпочитаем косвенные решения. Вампиры против вампиров. Нужно же в первую очередь заботиться о благополучии населения. Наша главная цель — не предавать эту борьбу огласке.
— Ага. А если я решу предать это огласке?
— Вас уволят и объявят душевнобольным. Вы никогда больше не сможете работать в полиции.
Джефф набирает полный рот газировки, какое-то время держит шипучую жидкость во рту и только потом глотает. Эта женщина отнюдь не расположена к шуткам.
— Так чего вы от меня хотите?
— Мне нужны все материалы по делу Стюарта Харпера, какие у вас есть на данный момент. Все. Понимаете?
Обдумывая этот вопрос, Джефф смотрит на чешуйки слоеного теста и небольшой кружок жира, оставшийся на бумажном пакете, в котором лежал третий пирог.
— Да. Я понимаю.
Во время большой перемены ученики старших классов в Розвуде неосознанно разделяются по половому признаку. Мальчишки более активны, они играют в футбол или чеканят мяч, дерутся в шутку или по-настоящему, больно лупят друг друга по рукам или крутят за рюкзаки. Девочки сидят и разговаривают группками по три-четыре человека на скамейках или на траве. Если они и смотрят на мальчиков, то скорее с недоумением или жалостью, нежели с телячьим восторгом. Можно подумать, они принадлежат не к противоположному полу, а к иному виду. Мудрые, гордые кошки вылизывают лапки, с презрением глядя на неряшливых экзальтированных спаниелей и агрессивных питбулей, пытающихся отвоевать территорию, которая им никогда не достанется.
Объединяет их в этот ясный день одно: все они, как девочки, так и мальчики, спешат выбраться из старого викторианского здания школы на солнышко. Как правило, в такие дни Клара Рэдли выходила с подругами под золотые лучи, скрывая мигрень и тошноту.
Но сегодня все по-другому. Сегодня, несмотря на то что с ней Ева и Лорелея Эндрюс, девочка, которая никому не нравится, но в то же время умудряется доминировать в любой ситуации, именно Клара ведет их на скамейку, стоящую в тени.
Она садится. Ева садится рядом, а Лорелея пристраивается с другой стороны и проводит рукой по ее волосам.
— Невероятно, — говорит Лорелея. — Как бы это… что случилось?
Клара смотрит на запястье Лорелеи, на толстые голубые вены, вдыхает аромат ее дурманяще густой крови, и ей становится страшно от того, насколько все может быть просто — закрыть прямо сейчас глаза и поддаться инстинктам.
— Не знаю, — выдавливает она. — Диету сменила. Папа какие-то пищевые добавки принес.
— Ты вдруг стала прямо сексапильная. Какую основу используешь? МАК? Или даже Шанель? Явно ведь что-то дорогущее.
— Да никакую.
— Ой, ну не вешай мне лапшу.
— Честно.
— Но ты на линзы перешла, да?
— Нет.
— Нет?
— А еще ее больше не тошнит, — добавляет Ева. Клара отмечает, что внезапный интерес Лорелеи к подруге ей неприятен. — Это самое главное.
— По всей видимости, мне не хватало витамина А. Так мой папа сказал. И я понемножку начала есть мясо.
Ева выглядит озадаченной, и Клара вспоминает почему. Ей же она соврала что-то насчет вируса. Уж не рассказал ли ей отец правду о семье Рэдли? Если и рассказал, она ему, очевидно, не поверила, но, возможно, как раз сейчас у нее зарождается подозрение.
Есть у Клары и другие поводы для беспокойства.
Например, торжественная речь о Стюарте Харпере, которую миссис Стоукс произнесла сегодня утром на собрании.
Разговоры ребят из Фарли в автобусе.
Вчерашняя ссора родителей.
То, что и Роуэн начал пить кровь.
А также простая неопровержимая истина: она убила человека. Что бы она ни делала и ни говорила дальше, это останется фактом до конца ее жизни.
Она убийца.
А тут еще эта несносная пустышка Лорелея. Она гладит Клару по волосам и без умолку изливает свой восторг, она бы и к Гитлеру так же липла, если бы тот сбрил усы, стильно подстригся и надел джинсы в обтяжку. Эта девчонка несколько недель отказывалась от еды после того, как ей не удалось пройти отбор на телешоу на канале VIVA под названием «Королева красоты среди молодежи — Часть 2: Модницы против ботаничек».
— Ой, ну ты просто шикарно выглядишь, — повторяет она.
Лорелея все никак не оставит в покое ее волосы, а Клара между тем чувствует, что к ним кто-то приближается. Обернувшись, она видит высокого парня с чистой кожей и даже не сразу осознает, что это ее брат.
— О господи, у нас сегодня что, день преображения Рэдли? — вопрошает Лорелея.
Клара вжимается в спинку скамейки, когда новая, улучшенная версия ее брата останавливается перед ними, глядя на Еву с пугающей самоуверенностью.
— Ева, я хочу тебе кое-что сказать, — произносит он без запинки.
— Мне? — обеспокоенно переспрашивает Ева. — Что?
И Клара слышит, как ее брат говорит то, что она сто раз советовала ему сказать. Теперь же она взглядом умоляет его замолчать. А он не слушается.