Академия Хаоса. Лабиринт стихий - Ольга Ярошинская

— Любите море?

— Очень, — кивнула она. — Но Джемма Кристо сказала, что я точно не маг воды, если вы об этом.

Сейчас он вовсе не хотел слышать имя Джеммы.

— Вы не могли бы отвернуться? — попросила Арнелла, и Родерик послушно повернулся к ней спиной.

— Хотите проверить мой позвоночник? — поинтересовался он.

— Поверю на слово, что у вас телесных зажимов нет, — фыркнула она, копошась позади. — Все.

Она сняла чулки и, свернув их, спрятала в карман юбки. Держа туфли в руке, прошлепала босыми ногами по кромке воды.

— Знаете, Арнелла Алетт, мне кажется, у вас тоже все в полном порядке, — пробормотал он.

Они подошли к деревне, где перед большой хижиной, укрытой пальмовыми листьями, уже выкатили бочонок вина. Толстый кот устроился под боком у женщины, которая раскатывала тесто, посыпала его травами или орехами, а потом быстро жарила на огне. Родерик сорвал цветок с куста, похожего на розовое облако, и протянул Арнелле. Улыбнувшись, она заложила цветок себе за ухо.

— Сделаем вид, что мы просто пара, — предложил он.

— Идет, — легко согласилась она. — Интересно, что за праздник...

К ним подбежала девочка и, обсыпав лепестками с головы до ног, умчалась прочь, сверкая босыми пятками. К удивлению Родерика, их приветствовали радостными криками, словно долгожданных гостей.

Усатый мужик, уже в хорошем подпитии, поднес две чаши вина. Женщина, досадливо оттеснив его, протянула теплый хлеб.

— Будьте нашими гостями, — певуче произнесла она с выразительным южным акцентом. — Хорошая примета — встретить влюбленную пару на утешную ночь.

— Утешная ночь? — пробормотала Арнелла, склонившись к нему, а Родерик глупо порадовался, что она не стала опровергать слова о влюбленных.

— Есть легенда про двух анимагов, мужчину и женщину, которые, предавшись однажды плотской любви, то бишь утехам, обрели силу, равную божественной, и сотворили чудесный сад, — сказал он. — Вы вообще посещали историю хаоса?

— Не пропустила ни лекции, — ответила Арнелла. — Но про утехи там не было.

Их усадили за стол как почетных гостей, и она тут же потянулась за жареной рыбкой.

— Считается, что маги с одинаковой стихией могут делиться ею друг с другом, — продолжил Родерик. — Мужчина и женщина. Когда соединяются в одно целое. Их сила от этого вырастает.

Или хотя бы возвращается.

Арнелла хрустела ореховой полоской теста и слегка покачивала ногой в такт музыке.

— Расскажите о себе, — попросил он. — Что вас тревожит?

— Я не знаю, что рассказать, — пожала она плечами. — Травм не было, болезней тоже. Я не знаю, в чем причина.

— А если дело в вашей матери? — предположил он. — Я, конечно, не очень хорошо с ней знаком, но Кармелла Алетт произвела на меня впечатление весьма деятельной женщины.

— Так и есть, — вздохнула Арнелла.

— Она вас подавляет?

— Пытается, — улыбнулась она. — Но мама хорошая. Она меня любит и желает добра. По-своему.

Смазливый молодой рыбак, в одних штанах, но вооруженный белозубой улыбкой, шел к ним развязной походкой, явно намереваясь пригласить Арнеллу на танец, и Родерик обнял ее хозяйским жестом, осадив наглеца взглядом. Тот цыкнул зубом и развернулся.

— Я бы потанцевала, — сообщила Арнелла и повернулась к нему. — А вы бы посмотрели, попадаю ли я в ритм.

Вино в глиняных чашках оказалось довольно крепким, и ее глаза заблестели.

— Вы ужинали сегодня? — спросил он.

— Нет, — покачала она головой, — рыба очень вкусная, попробуйте. А с ореховым хлебом — просто магия!

Рыбак прислонился к дереву, заложив руки в карманы и пялясь на Арнеллу. Вот уж чего Родерику не хотелось, так сидеть и смотреть, как с ней танцует кто-то другой.

— Хотите потанцевать, значит?

— А вы умеете? — до обидного искренне удивилась она.

— Разве я хоть раз наступил вам на ногу во время бала?

— Но там были другие танцы, не то что здесь...

— Уверен, я танцую лучше, чем вы, — поддел он ее. — Вы все же слишком зажаты, Арнелла Алетт. Уж не знаю, спазм тому виной, или ваша мама, но вы, как мне кажется, не способны к импровизации.

Она ахнула от возмущения и, поднявшись с лавки, протянула ему руку.

— Вы возьмете свои слова назад, — заявила она, потирая босой ступней о щиколотку, чтобы стряхнуть песок. — И убедитесь, что нет у меня ни спазмов, ни зажимов.

— Очень на это надеюсь, — улыбнулся Родерик, шагая за ней в центр площадки, где уже танцевали.

Поначалу она все же стеснялась: движения получались чуть скованными, и она то и дело поглядывала на других женщин, самозабвенно отплясывающих на песке. Но, видимо, Арнелла Алетт слишком часто удирала из дома и гуляла там, где не следовало, или танец уже тек в ее крови. Музыкант отбивал ритм ладонью по плоскому барабану, тонкие дудочки выводили мелодию, от которой сжималось сердце. Белая блузка выпросталась из-под пояса, и Арнелла завязала ее концы узлом на животе, так что стало видно полоску золотистой кожи и маленькую ямку пупка. Черная юбка взметнулась, обнажая тонкие щиколотки.

Зажимы, спазмы? Родерику стало неловко от своих предположений. Ей будто бы не была в новинку ни мелодия с рваным ритмом, похожим на сбитое дыхание, ни простые танцы, где допускается прижимать к себе партнершу так тесно, как хочется. У него было много вопросов к Кармелле Алетт и к тщательности выполнения ею материнских обязанностей, но сейчас Родерик закинул одну руку Арнеллы себе на плечо, она погладила его шею, и он повел ее в танце, за который их бы наверняка выгнали с бала. Солнце спряталось как-то вдруг, и звездная ароматная ночь, словно созданная для любви, обрушилась на деревню. Под его пальцами был шелк нежной кожи, и запах девушки смешивался со свежестью моря и медовой сладостью цветка, который запутался в ее волосах. И когда мелодия оборвалась, Родерик обнял Арнеллу теснее, не желая отпускать.

— Ладно, признаю, вы танцуете лучше, мастер Адалхард, — согласилась она, запрокинув голову. — Потому что у вас больше опыта.

— Если вы опять скажете, что я старый, я заставлю вас танцевать до рассвета, — улыбнулся он, глядя в сияющие глаза.

Рыбак отклеился от дерева, которое подпирал все это время, и пошел в глубь хижины, откуда доносились грубые голоса. Следом за ним подтянулся второй, шире в плечах и постарше. Остановившись в проеме, он бросил на Арнеллу взгляд, который совсем не понравился Родерику.

— Пойдемте к морю, — сказал он.

Арнелла сбегала за своими туфлями, но так и пошла босиком, неся их в руке.

— Мне кажется, что вот здесь должна быть моя настоящая жизнь, — пылко призналась она. — Тут все понятно. Есть люди, которые просто живут, любят, работают, растят детей. И я тоже такая.