Ступени на эшафот - Юрий Корчевский

Старшая телефонистка пошла по рядам, у одной из телефонисток остановилась, стала разговаривать, потом вернулась.

– Уж не знаю, поможет вам или нет? С означенного телефона был звонок не далее часа назад. Запомните или записать?

– Лучше записать и вместе с адресом.

– Надо искать в журнале регистрации.

В комнате, больше похожей на архив, на полках многие десятки, а то и сотни «гроссбухов», как назывались книги по учёту. Немного времени, старшая отыскала нужную, полистала страницы.

– Вот, извольте взглянуть.

В книге фамилия заявителя, адрес и присвоенный номер, а также копия квитанции на покупку телефона у компании.

У Матвея состояние, как на охоте, когда приближаешься к логову зверя, когда уже неизбежно столкновение с непредсказуемым исходом. Ты одолеешь зверя или он тебя? Телефонистка на листке бумаги карандашом записала номер телефона и адрес.

– Благодарю вас, вы очень помогли! Но о моём посещении и проявленном интересе к данному лицу никому ни полслова!

Выбежал из здания телефонной станции.

– Гони к Охранке!

Кучер свой, штатный. Домчали быстро, да и ехать несколько кварталов. Плохо, что сейчас уже поздний вечер и в отделении только дежурный состав. Следовало немедля арестовать Фирсова, а затем проехать по адресу, данному на телефонной станции. И надо было иметь ещё не менее двух человек. Фирсов, хоть и невелик чином, а всё же сотрудник министерства. Его арест должен санкционировать как минимум товарищ министра. Причём нужно было предъявить веские доказательства. Фирсов мог скрыться. Матвей, как честный служака, верный долгу и присяге, предателей ненавидел всей душой. Они хуже врагов, потому что выстрелят в спину в самый неподходящий, тяжёлый момент. Враг, он враг и есть, его опасаешься, спину не подставляешь.

Во вторую очередь уже можно заняться тем человеком или несколькими, что проживали по полученному от телефонистки адресу. С этим скользко. Что им можно реально предъявить? Получили устные или письменные сведения об анархистах. И что? Это ещё не преступление. Наверняка на квартире есть оружие. Но его продажа гражданам не запрещена, если есть разрешение полиции, да и то на револьверы или пистолеты. Охотничьи дробовики продаются свободно. Другое дело, если на квартире будет взрывчатка, она запрещена. Тогда арестованным трибунал вынесет тюремный срок и ни один адвокат не сможет отстоять подзащитного, а газетчики не поднимут крик.

У дежурного офицера выпросил на час двух жандармов из нижних чинов. Они были нужны, если в городе произойдёт чрезвычайное происшествие, скажем – экспроприация. Высылать жандармский эскадрон нет смысла, это как стрелять из пушки по воробьям.

На пролётку уселись и поехали. У адреса Фирсова Матвей попросил проверить и приготовить оружие. Столоначальник жил в доходном доме почти на углу Кузнечного переулка и Коломенской улицы. Дом в пять этажей, солидный. Матвей даже подосадовал на себя. Ведь был в оперативном деле адрес этого Фирсова. Дом почти в центре города, а потому квартиры в нём дешёвыми быть не могли, не по карману столоначальнику. А раз так, то должны быть другие источники дохода, кроме жалованья на службе. Конечно, Фирсов будет врать – выиграл на скачках на ипподроме, либо в карты куш сорвал. Однако можно проверить. Кассиры крупные выигрыши, как и счастливчиков – помнят.

Поднялись по лестнице на третий этаж, самый престижный. Перила в парадном кованые, не поскупился владелец. На двери ручка-бантик звонка. Надо покрутить. Матвей приказал жандармам встать по обе стороны двери. Это для того, чтобы подозреваемый не открыл огонь прямо через дверь. Сам крутнул ручку и тоже в сторону встал.

– Кто там? – раздался мужской голос.

– Дежурный курьер из министерства, срочно требуют на работу. Экипаж у парадного.

Были срочные вызова на службу или нет, Матвей не знал. Но уловка сработала.

– Сейчас соберусь, – пробурчал Фирсов.

Несколько минут ожидания, потом загремели ключи в замке, и отворилась дверь. На пороге появился Фирсов, увидев двух жандармов в форме и Матвея в штатском, сделал шаг назад. Но уже жандармы накинулись, повалили, завернули за спину руки, ловко связали, потом рывком подняли на ноги, обыскали.

– Оружия нет, ваш-бродь! – доложил фельдфебель.

– Что вы себе позволяете! – закричал пришедший в себя столоначальник.

– Потише, разбудите соседей, – попытался успокоить его Матвей. – Мы вынуждены провести у вас в квартире обыск.

– Где понятые? Это вам даром не пройдёт! Самоуправство в чистом виде! Я сотрудник министерства внутренних дел и пожалуюсь его превосходительству господину министру.

– Ваше право. Только не забудьте упомянуть, с кем сегодня встречались в пролётке.

– С дамой сердца, имею право.

– С дамой имеете, если отношения чисто альковные, в чём я сильно сомневаюсь.

Матвей попросил Фирсова сесть. За задержанным присматривал жандарм. Конечно, обыск положено проводить в присутствии двух понятых, как лиц незаинтересованных. Но уже глубокий вечер и кого искать? Будить соседей? Дом доходный, люди в нём снимают квартиры из зажиточных, завтра пожалуются и он получит по шапке. Впрочем, он и так получит за отсутствие понятых. Обыск ничего не дал, да Фирсов не дурак, чтобы хранить дома компромат на себя. Либо копию с сообщения информатора делал, либо на словах передавал. Если он человек осторожный, так и было. Вину его будет сложно доказать. Тем не менее Фирсова доставили в Охранное отделение, поместили в камеру следственной тюрьмы. Несколько минут Матвей раздумывал – стоит ли ехать по адресу, полученному на телефонной станции? Вдруг там женщина, как сказал Фирсов? Вообще-то он мог и соврать. Но если дама, обыскивать её нельзя. Если обыск по адресу даст какие-то улики, то Матвею простятся все упущения и ошибки, потому как выявить предателя в собственных рядах задача сложная. А если ничего не обнаружится, как у Фирсова? Эдак могут за нарушение законности перевести из Охранного отделения в жандармы на отдалённую железнодорожную или почтовую станцию и надолго забыть, вплоть до пансиона. Ситуация чревата ещё тем, что если вина Фирсова будет доказана, полетят начальственные головы – начальника Секретного отдела, его заместителя. Для начальства проще спустить это дело на «тормозах». Фирсова уволить без пансиона, тогда руководство останется на местах. А вот Матвею, как разворошившему осиное гнездо, будут мстить – задерживать присвоение очередного звания, не отмечать явных успехов и наказывать по верхней планке за промахи малые.

Мысли такие мелькали, и карьерист или осторожный служака бы не торопился, подождал до упора, посоветовался с начальством. А что за это время контактировавший с Фирсовым человек может исчезнуть, так не повезло, с кем не бывает. Тем более и человек этот неизвестен. Мужчина или женщина, внешность, возраст. В пролётке мог быть один, а в квартире другой. Адрес, куда телефонировал Фирсов, находился на Васильевском острове, на углу Среднего проспекта и 17-й линии, рядом с трамвайным парком, Смоленским кладбищем.