Медицинская академия им. Макоши. Спецкурс - Елена Кутузова

Внутренний голос предательски шептал, что это всего лишь простуда, а лихоманку пленили и она никому не принесет вреда.

А в глубине разума ворочался червячок сомнения. Мне очень нужен был совет!

На всякий случай спустилась в подвал. Кабинет оказался открытым, уборщица даже пыль вытерла и полы помыла. Но сейчас ее не было — закончив с делами, женщина ушла. В помещении была только я и какой-то зверек, грустно взирающий со старого плаката.

— Прокуда? — позвала на всякий случай.

Проказник не ответил, так что оставалось только ждать возвращения Баба Яги. Я уселась за первую парту и уставилась в одну точку. Что делать, даже не представляла. Мысли ходили по кругу, и не приносили облегчения.

— Вот ты где, — свет стал ярче — Даша включила вторую лампу. — А мы уже заволновались.

Молчать дальше было нельзя, тем более что все спецкурсники знали историю с лихоманками. Даша молча выслушала и повернулась к двери:

— Что думаешь, Кирилл?

Оказывается, все это время он был там! Стоял, прислонившись в косяку, и тоже слушал.

— Ехать надо, каждая минута на счету. Вот что, мы с Тоней сейчас навестим ее подругу, а ты оставайся тут и жди Степаниду Петровну. Ну, или кого-кого-нибудь из кураторов. Чего сидишь? — повернулся уже ко мне. — Поехали!

На одевание отвели минут пять, а через десять сидели в такси: Кирилл решил, что скорость важнее экономии. Я назвала адрес, и через полчаса мы стряхивали с обуви снег, перед тем как войти в сени.

Света дышала так, словно вместо легких в груди раздувались мехи. Температуру можно было почувствовать просто пройдя мимо.

— Сказала же, что болею. А ты с гостем.

— Родители дома? — я уже понимала: это не простуда.

— На работе. Маму не отпустили, если что…

— Не болтай, ложись… — Кирилл вытащил из сумки фонендоскоп. — Врач был?

Я могла только восхититься его моментальной реакцией и включиться в игру.

— Он не гость! Кирилл почти что врач, причем очень хороший. Ты же знаешь нашу участковую, помри у нее на руках, не заметит.

Мнение о медиках деревеньки разделяли все, и визит «почти что врача», да еще хорошего, приняли с благодарностью.

— Хрипы. Похоже на сильный бронхит, но я бы рентген сделал, на всякий случай.

Разговаривая со Светой, Кирилл шарил глазами по комнате. Я, понимая, что он привязан к «пациентке», привычно пробежалась по остальным — градусник хранился в серванте, можно было без помех все осмотреть.

— Тридцать девять и семь, — помрачнел Кирилл. — Укол бы сделать, да нельзя, я не имею права назначать препараты.

— Может, аспирин? — поинтересовалась Света.

— Тогда лучше папаверин, — решился Кирилл. — Есть? Тоня, принеси воды.

Возможность заглянуть на кухню я не упустила. Через пару минут туда же пришел Кирилл, якобы затем, чтобы помочь заварить чай.

— Она здесь, — проговорил одними губами, словно боялся, что лихоманка услышит.

— Откуда знаешь?

— Домовой сказал, — парень указал на веник.

Из-за потрепанной щетины смущенно выглядывал крохотный, мне по колено, мужичок. Справный, ладный — в вышитой рубахе, в жилетке и до блеска начищенных сапогах.

— Примчалась, облапала здесь все и ну на молодой хозяйке ездить! — начал он жаловаться, но тут же смолк, остановленный раздраженным жестом Кирилла.

— Думай, как поймать! Тоня, ты как, в деле?

И тут я испугалась. Реально страшно стало! Как вспомнила Лихо, и эту бойню, так ноги к полу прилипли, а по спине мурашки побежали.

— Может, Бабу Ягу дождемся?

— Некогда. Улизнет. Она же кромешников за версту чует. Не пойму только как она во владения домового влезла. Объяснишь? — повернулся к маленькому Хозяину.

Тот смущенно потупился и что-то пробормотал в ухоженную окладистую бороду.

— Ритуал знаешь? — перебил его Кирилл.

Вот здорово! Оказывается, мы будем ловить эту бестию наобум! Это пугало. И в то же время будоражило. Состояние чем-то напоминало то, когда я вызвалась помочь Зареславу отыскать лихо: немного нервно, страшно и… любопытно. Хотелось бросить вызов судьбе, заставить ее отступить, признать поражение.

— Жаль, ноут не взял, — Кирилл уткнулся в телефон, — у меня там много по ритуалам.

— А как же Света? — вспомнила про подругу.

— Спит. Не бойся, ей ничего не грозит — лихоманке убить человека не так просто. Разве что старшая присоединится.

Подробности знать не хотелось. Потом как-нибудь. Да хоть вечером, когда мысли не мечутся, как безумные тараканы на свету и можно не опасаться за рассудок.

— Нужны лоскуты и нитки. Куклу делать будем, — скомандовал Кирилл домовому.

Тот с сомнением почесал бороду и исчез, а перед нами появилась плетеная из газетных трубочек корзинка, полная разноцветных тряпочек. Нитки домовой принес лично.

— Помогай, — кивнул ему Кирилл. — Ты же лучше этот обряд знаешь.

— Не надо бы, — протянул Хозяин, — ежели не справимся…

— Ежели не справимся, эпидемию получим. Или всех сестричек в гости. Хочешь?

Домовой стушевался и потянулся к корзинке. А я испугалась. Коли уж нечисть в панике, боится защищаться, то с чем нам придется столкнуться?

Память услужливо подсказала: с той, что сидит в темнице, на троне, прикованная к нему железными цепями. Замыкают их семь замков, о семи ключах каждый, да трижды три заговора наложено на лихоманку.

«Невея», «Невея», «Невея» — пульсом билось в висках. Знакомства не хотелось, и я кинулась помогать.

— Стойте» — подал голос домовой. — Зимних же крутить надо, а у вас ни палочки, ни щепочки…

— Сейчас будет! — отозвался Кирилл оглядываясь. Но стоило ему подойти к печке, как домовой схватился за голову:

— Нельзя! Мертвое дерево должно быть! Не от полена! Сухую ветку в лесу срезать надобно!

— Да где я тебе ее возьму, — задумался Кирилл, а потом спросил: — Тоня, в этом доме возятся деревянные китайские палочки?

— Не знаю, — честно ответила я и мы принялись искать. Домовой куда-то исчез. Это вместо помощи! Хорош хозяин!

Палочки нашлись в одном из ящиков стола. Использованные и чисто отмытые. Кирилл заглянул в телефон:

— Тут написано, нужно тринадцать кукол мастерить. Но это для профилактики. У нас же конкретная лихоманка. Делаем одну!

Он решительно сломал палочку, отмерив по безымянному пальцу. Обломок плотно закутал в кусок ткани и застыл, глядя на получившуюся «колбаску».