Считалочка для бомбы - Владислав Выставной

Плот двигался ужасно медленно, норовя плотно увязнуть в липкой «попсовой» жиже. Хорошо, что Эрик догадался в качестве плавучей основы использовать найденные неподалеку пустые пластиковые бочки – дерево наверняка давно было бы засосано булькающей массой. Дно местами было довольно глубоким, недосягаемым для импровизированного шеста, а потому приходилось то и дело грести предусмотрительно захваченными досками. Эффективность этого была крайне незкой.

Некоторое время любителей смущало то обстоятельство, что они погружают посторонние предметы в совместную протоплазму обезличенной попсы. Но вскоре плюнули на эти сантименты. Тем более, что, похоже, попсе нравились любые формы внимания. Вокруг всплывали самые разные лица – и сходу узнаваемые, и совершенно незнакомые.

И все пели. Пели неистово, словно каждый случайный зритель был для них на вес золота. Словно своим пением они высасывали из слушателя драгоценную жизненную энергию.

– Ребята, я, кажется, скоро сойду с ума, – пожаловалась Криста, держась за голову. – От этого болота у меня уже голова раскалывается.

– У всех нормальных людей от этого болота голова должна раскалываться, – наставительно сказал Богдан. – А представь – каково им самим?

– По-моему, вполне привычная для них среда, – пожал плечами Эрик. – Содержание не изменилось – только форма…

– Что-то нехорошо как-то голова болит, – озабоченно сказал Богдан. – Сдается мне, что вампирское это болото.

– Однозначно – вампирское, – согласился Эрик, чуть касаясь кончиками пальцев поверхности болота. – Абсолютно отрицательный потенциал.

– Давай-ка грести активнее, – засуетился Богдан. – Вот, никогда же не любил попсу…

Наконец, облепленный грязью плот достиг противоположного берега. Вид его после грязно-зеленого и коричневого болота внушал оптимизм: их встречали аккуратно постриженный зеленый газон и пешеходные дорожки. Спрятанные где-то громкоговорители играли бодрую музыку…

Любители выбрались на твердую поверхность, сопровождаемые тоскливыми взглядами из болотных глубин, и направились вглубь парка.

– Хорошо, все-таки, что есть что-то постоянное, – потянувшись, сказал Богдан. – И деревья здесь, как деревья, и народ приличный…

– Я бы все же не зарекался, – оглядываясь по сторонам, сказал Эрик.

– Так, – произнесла Криста. – Ну, и как же мы будем искать нашего Игрока?

– Ого! – сказал Богдан, почесывая в затылке. – Об этом я как-то не подумал. Ну, так давайте думать сейчас…

После непростого пути думать как-то не особо хотелось. К тому же расслабляла окружающая обстановка. Все здесь выглядело здесь довольно мило и как-то уже забыто по-человечески: нормальные деревья, нормальные дети, резвящиеся повсюду, нормальные прохожие…

Первое впечатление, однако, оказалось обманчивым. Навстречу любителям понесся какой-то многоголосый нестройный рев, и из-за кустов вывалилось трое странных персонажей. Странных, все же, на первый, непривычный взгляд – во всей необычности этой компании сразу же угадывалось что-то до боли знакомое.

Начать с того, что все трое были черны ликом и густо волосаты. Но не это лучше всего их характеризовало.

Они были невообразимо пьяны. Причем тянуло от них не алкоголем, а каким-то совсем адскими запахами – то ли кислоты, то ли растворителя то ли еще чем покрепче. Видимо, каждый в отдельности самостоятельно не мог держаться на ногах, и поддерживать равновесие им удавалось, только крепко обнявшись – так цепко обнимаются только пылко влюбленные в минуты страсти, да настоящие забулдыги. В этих парнях с трудом угадывались жуткие солдаты из взбесившегося и мутировавшего Войска. Только перепончатые крылья у них за спинами были будто спалены огнем и торчали жалкими культями сквозь драные тельняшки. И уж совсем дико смотрелись на их головах голубые береты, пробитые маленькими острыми рожками.

– А-а! – зарычал один из солдат. – Идут! И с ними телка!

– Где… Ик… телка? – отрыгнув короткий, но дымный язычок пламени, спросил второй, с трудом поднимая красные глаза.

– Ав… Ав… А вы где служили?! – ткнув корявым когтистым пальцем в любителей крикнул третий.

– Да! Где? – шаря невидящим взглядом по сторонам, – промычал второй.

– Пропустите нас! – сказала Криста. – Мы спешим…

– Чо-о?! – взревел первый солдат. – Телка что-то сказала? Да где ты была, когда я горел в адском пламени? А ты где был? а ты?

– Да они здесь п-по парку прохлаждались! – свирепо промычал третий солдат и, не удержав равновесия, качнулся назад.

Приятели привели того в сравнительно вертикальное положение, и он продолжил со все нарастающей злостью и каким-то совершенно неуместным пафосом:

– Вы, крысы тыловые, телок по парку гоняли, когда нас бросали в пекло, затыкать бреши в обороне родины! Нас высадили на маленький плацдарм, на краю преисподней, там, где грешники рекой текут на вечные муки. Мы шли в яростную атаку, не думая о смерти, так уже были мертвы, мы переступали через свой страх, мы сами нагоняли такой ужас, что враг бежал от одного взгляда на нас! Мы были пушечным мясом, фаршем для танковых гусениц и пеплом для дьявольских ракет! Мы шли через ад, и сам Дьявол дрогнул под нашим натиском! Мы поднимали мертвых товарищей и шли вперед, прячась за их телами. Когда у нас кончались патроны, и железо клинков плавилось в ядерном пекле, мы шли вперед с голыми руками и перегрызали глотки нашим врагам. И враги наши были страшны! Но шли вперед – и разрывали их на части – и пили горячую, как звездная плазма, кровь! И жрали их мясо – потому что у нас не было времени оглядываться в тыл. И мы познали, что значит страх и смерть – мы познали самую суть вещей, а значит, мы, десантники – почти боги на этой грешной земле…

– Выпей за ВДВ! – прохрипел второй солдат и протянул Богдану бутыль толстого стекла, из горлышка которой подымался кверху страшноватый на вид дымок.

– Спасибо, в другой раз! – вежливо отказался Богдан и опасливо попятился.

– Он отказывается пить за десант! – радостно воскликнул первый.

– А!!! – заорал первый, сорвал с рогов берет и, упав на колени, со всей дури ударил головой в асфальт.

Что-то произошло. Что-то, что сбило с ног любителей и вызвало панику среди прогуливающихся вокруг зевак.

От головы отважного десантника через асфальт с грохотом пошла трещина. Из нее не замедлил повалить дым, и, вроде бы, даже в глубине показалась расплавленная лава…

– Бежим! – заорал Богдан.

Уговаривать Кристу и Эрика не пришлось, и любители бросились прочь, от нетрезвых воинов. Те что-то кричали вслед и даже попытались было погнаться, но через несколько шагов полетели кубарем, не удержав равновесия.

Через пару сотен метров любители остановились, чтобы перевести дух.

– Фу-ух… – выдохнул Богдан. – Может, стоило сказать им, что мы, все-таки, служили?