И снова мир - Михаил Васечко

– Мо – это высший разум, находящийся за пределами сферы, его может постичь любой, невзирая на то, какой он веры и каких убеждений. Нефритовый перевёртыш – одна из сфер, за ней располагаются и другие. В это сложно поверить, и всё же он существует. – Чжан Бэй нажал на самую нижнюю кнопку панели лифта, на экране загорелось несколько символов, учёный ввёл необходимую комбинацию, после чего двери лифта закрылись, и он начал опускаться.

– Вы говорите, Мо может постичь любой, но зачем же вы дали нам таблетки?

– Таблетки очищают ваш разум от мусора, который накопился спустя годы, проведённые в перевёрнутом мире.

– Что же, по-вашему, мусор?

– Всё то, что вы смотрите по ТВ, слушаете по радио, читаете из газет, из лживых книг, всё это, безусловно, мусор, не дающий вам добраться до обители сакральных знаний.

– Эти люди, сидевшие за столом, можете рассказать о них? – задала вопрос Виктория.

– Давайте пройдёмся по списку. Лысая женщина – Гана Льюис, глава федеральной резервной системы, довольно кровожадная дама, смею заметить. Старик с париком медузы на голове не кто иной, как основатель нашей организации, Айзек Грох, олигарх, занимающийся добычей алмазов и редкоземельных металлов в Африке. Алан Мориц – офицер, беспощадный убийца, выполняющий любые самые сложные поручения организации, в его подчинении несколько военных подразделений. Генерал Сюин, этот голубоглазый муж, мечтающий о мировом господстве, желает свергнуть президента Ли Канга, а после стать полноценным монархом Китайской Республики. Макартур Джонс – президент США… – Виктория качнула головой, Чжан продолжил: – Все его действия обуславливают общую политику нашей организации, в том числе развязывание войн между государствами. С Элисаром Дропа вы должны были познакомиться ранее.

– Да, этот человек странного вида спас мне жизнь.

– Он не человек.

– Вот как? – несколько смутилась Виктория. – Тогда это объясняет его уродство.

– Элисар – представитель покинувшей Землю много тысячелетий назад цивилизации дропа, в его обязанность входило следить за элитами, но он сделал выбор в пользу сильнейших, и, как я думаю, оказался прав!

– Я не очень-то понимаю, что всех вас связывает, какая у организации общая цель и чего вы желаете заполучить от меня?

– Наша цель – распространить воздействие «ехидны» по всему свету! Ты же, занимая пост в Гринпис, должна всеми доступными и недоступными способами отвлечь внимание людей от распространяющейся заразы!

– Но ведь…

– «Ехидна» убьёт многих, наги оставят в живых лишь избранных, построив для них отдельное государство, они подарят нам мир, в котором не будет войн, мир, в котором не будет голода, болезней и нищеты! Среда, к которой приспособлены дропа, юхи и люди, будет уничтожена, взамен наги дадут нам высшее благо, ключ к дверям храма Мо!

– Наги, юхи, дропа?

– Это расы существ, борющихся за наш мир.

– Пришельцы?

– Все, кроме юхов. Юхи – разумные земноводные, скрывающиеся от человечества под толщей Мирового океана много тысяч лет. Нужно сказать, что ни люди, ни дропа, ни юхи не знают о существовании нагов, существ, способных выживать в самых суровых условиях среды.

Лифт опустился, двери раскрылись, и Чжан на время прекратил своё повествование, проводя Викторию в обширное помещение.

В подвальном помещении главного корпуса организации «Вита» трудилось несколько сот человек, включая главу организации Чжана Бэя. Сотрудники в белых одеяниях тестировали «ехидну». В проводимых экспериментах использовали выкраденных из платочного лагеря «Детей хиппи».

Чжан решил продемонстрировать Виктории всё то, чем занималась их организация. Виктория шла следом за учёным, с удивлением взирая на просторное помещение, в котором расположился целый научный центр. По всему периметру центра стояли столы с установленным на них различным оборудованием, начиная от обычных пробирок с химическими реактивами и заканчивая мощными компьютерами. В отдельных комнатах, отделённых друг от друга прозрачными перегородками из стеклопластика, на удобных кроватях лежали «Дети хиппи», над некоторыми из них склонились люди в белых халатах.

– Юхи полностью залечили их раны, медицина земноводных просто поражает, и всё же мы вновь протестируем на них воздействие «ехидны». Не смотри на меня так, Виктория, забудь о человечности, там, где власть и высшее знание, нет места эмоциям.

В глазах Виктории блеснули слёзы.

Наконец Чжан привёл Викторию к главному помещению находящегося в самом конце исследовательского центра. Они стояли возле огромных нефритовых дверей, на которых был высечен рисунок, изображавший ужасного крылатого ящера, пожирающего человеческого ребёнка. Чжан залез в карман своего пиджака, вынув из него, как показалось Виктории на первый взгляд, обычную флейту. Учёный подул в инструмент, и из него полилась чарующая мелодия. Нефритовые двери со скрежетом начали постепенно открываться, подул неприятный сырой ветерок, растрепавший волосы Виктории.

– Сейчас ты положишь на мои плечи свои руки, и, когда мы будем спускаться в Харс, ты не отстанешь от меня ни на шаг, повтори!

– Я буду держаться за твои плечи обеими руками и не отстану от тебя ни на шаг.

– Ты можешь взирать на них, но не смотреть в их глаза, повтори!

– Я могу взирать на них, но не смотреть в их глаза.

– Обезумев от страха, ты не забудешь о правилах и не побежишь по лестнице вверх, ведь как бы быстро ты ни бежала, они настигнут тебя, повтори!

– Что бы меня не испугало, я не забуду о правилах и не побегу вверх по лестнице, памятуя о правилах.

Нефритовые двери подземного мира нагов открылись, и Чжан с Викторией вошли в Харс.

Глава XXII

В роскошном здании, расположенном в самом престижном районе Вашингтона, находился офис одной из крупнейших дочерних редакций довольно известной электронной газеты. В этом самом офисе работал небольшого роста, слабовидящий, толстенький, сердобольный начальник-холостяк Константин Шох, заботившийся о своих сотрудниках, невзирая на их порой вопиющее поведение. Сотрудники часто пользовались слабым характером Константина и порой опаздывали на работу, но это было не самой главной провинностью подчинённых. Иногда, только представьте себе, Шоху устраивали самые что ни на есть настоящие скандалы. Истеричная мадам Розье рвала на глазах начальника бумагу и, бросая её себе под ноги, топтала каблуками своих лабутенов раскритикованную Шохом рукопись.

– Розье, немедленно прекратите! – сердился Шох.

– Не смей повышать на неё голос, кретин! – заступался за свою любовницу главный редактор Макс Ленс, сжимая кулаки. Ленс был крупнее начальника раза в три и тяжелее него раза в два.

– Да, пожалуй, я немного погорячился, прошу извинить меня, – извиняясь, Шох шёл к себе в кабинет под насмешки работников.

Плотно закрывая за собой дверь, Константин садился за свой старенький стол, усердно принимаясь за работу, которую не закончили его же сотрудники. Часть акций газеты