Джек Ричер, или Поле смерти - Ли Чайлд

Входная дверь была приоткрыта. Не распахнута настежь, а лишь приоткрыта на дюйм-два. Она была приоткрыта потому, что замок был выбит. Кто-то выломал его фомкой. И расщепленный косяк не давал двери закрыться до конца. Зажав рот рукой, Роско ахнула, широко раскрыв глаза. Перевела взгляд с двери на меня.

Схватив за локоть, я отстранил ее. Мы прильнули к двери гаража. Пригнулись. Обошли вокруг дома, прижимаясь к стенам, прислушиваясь у каждого окна, распрямляясь на мгновение, чтобы заглянуть в каждую комнату. Мы вернулись к выломанной двери, промокшие от ползания на коленях по сырой земле среди влажных от росы растений. Мы выпрямились. Переглянулись, пожали плечами. Распахнули дверь и вошли в дом.

Мы посмотрели всюду. В доме никого не было. Все цело. Все на своих местах. Ничего не украдено. Стереокомплекс на месте, телевизор на месте. Роско заглянула в шкаф. Служебный револьвер по-прежнему в кобуре на ремне. Она проверила ящики письменного стола и комода. В них никто не рылся, никто ничего не трогал. Выйдя в коридор, мы снова переглянулись. И тут я заметил то, что все же оставили незваные гости.

В распахнутую входную дверь проникали косые лучи утреннего солнца, падавшие на пол. Я различил на паркете следы. Много следов. Несколько человек вошли в дверь и направились в гостиную. Следы обрывались у ковра в гостиной. Снова появлялись на деревянном полу в спальне. Возвращались через гостиную к входной двери. Их оставили люди, пришедшие с дождя. Тонкая пленка грязной дождевой воды, высохнув на деревянном полу, оставила едва различимые следы, но отчетливые. Я насчитал не меньше четырех ночных гостей. Вошедших и вышедших. Разобрал отпечатки, оставленные подошвами их обуви. Все были обуты в резиновые галоши. В такие же, какие носят зимой на севере.

Ночью за нами приходили. Эти люди рассчитывали, что будет море крови. Они пришли со своим снаряжением. В резиновых галошах и нейлоновых комбинезонах. С ножами, молотком, мешочком гвоздей. Они собирались сделать с нами то же, что сделали с Моррисоном и его женой.

Они открыли запретную дверь. Это была их вторая роковая ошибка. Теперь они могут считать себя трупами. Я буду охотиться на них и с улыбкой наблюдать за тем, как они умирают. Потому что, напав на меня, они как бы снова напали на Джо. Он больше не мог вступиться за меня. Мне был брошен второй вызов. Меня оскорбили второй раз. Тут дело не в самозащите. Я не мог допустить осквернения памяти Джо.

Роско изучала следы. Классическая реакция. Отрицание опасности. Этой ночью к ней в дом пришли четыре человека, чтобы зверски с ней расправиться. Она это понимала, но не обращала на это внимания. Закрыла двери сознания. Решила проблему тем, что не стала ее решать. Неплохой подход, но пройдет немного времени, и Роско сорвется с натянутой над пропастью проволоки. А пока она внимательно изучала следы на полу своего дома.

Эти люди проникли в ее дом, чтобы найти нас. Разделившись в спальне, они обошли весь дом. Снова встретились в спальне и ушли. Мы попытались найти следы на улице, но гладкий мокрый асфальт парил. Мы вернулись в дом. Никаких следов, кроме выломанного замка и едва различимых отпечатков галош по всему дому.

Мы не обменялись ни словом. Я пылал гневом и наблюдал за Роско. Ждал, когда прорвется плотина. Она видела трупы Моррисонов. Я — нет. Финлей обрисовал мне детали. С меня хватило и этого. Финлей там был. Увиденное его потрясло. Роско тоже была там. Она видела то, что неизвестные собирались сделать с нами.

— Так за кем же они приходили? — наконец спросила Роско. — За мной, за тобой или за нами обоими?

— Они приходили за нами обоими, — сказал я. — Они решили, что в тюрьме Хаббл мне что-то рассказал. Решили, что я передал это тебе. Так что, по их мнению, сейчас нам известно все то, что знал Хаббл.

Роско рассеянно кивнула. Отошла и прислонилась к двери черного входа. Уставилась на аккуратный садик, засаженный вечнозелеными растениями. У меня на глазах она побледнела. Ее охватила дрожь. Защитные рубежи рухнули. Она забилась в угол. Прижалась к стене. Уставившись в никуда, словно увидев что-то ужасное. Зарыдала так, будто у нее разбилось сердце. Я подошел и обнял ее. Крепко прижал к груди и держал так, давая ей выплакать страх и напряжение. Роско плакала долго. Жалобно всхлипывая, заливаясь горячими слезами. У меня промокла рубашка.

— Слава богу, нас вчера здесь не было, — прошептала она.

Я знал, что должен успокоить ее своей уверенностью.

Страх никуда ее не приведет. Только высосет из нее все силы. Она должна научиться смотреть правде в глаза. Ей придется столкнуться с молчаливым мраком сегодня ночью. А также все последующие ночи.

— А я жалею о том, что меня здесь не было, — решительно заявил я. — Тогда мы получили бы ответы на кое-какие вопросы.

Роско посмотрела на меня как на сумасшедшего. Покачала головой.

— И что бы ты сделал? — спросила она. — Убил всех четверых?

— Нет, только троих. А четвертый нам бы ответил.

Я произнес это уверенным голосом. Как можно более убедительно. Как будто другой возможности просто не существовало. Роско посмотрела на меня. Я хотел, чтобы она увидела здоровенного силача, прослужившего в армии долгих тринадцать лет и умеющего убивать голыми руками. Ледяные голубые глаза. Я вложил в них все, что у меня было. Дал себе мысленную установку излучать неуязвимость, спокойствие, уверенность. Я использовал пристальный немигающий взгляд, которым в свое время усмирял пьяных морских пехотинцев. Я хотел, чтобы Роско почувствовала себя в безопасности. Я должен был отплатить ей за то, что она сделала для меня. Я не хотел, чтобы ей было страшно.

— Для того чтобы меня одолеть, потребуется что-то получше четырех провинциальных громил, — сказал я. — Кого они пытаются обмануть? Я мешал с дерьмом гораздо более серьезных противников. Если эти подонки еще раз осмелятся сюда сунуться, их унесут на носилках. И еще я тебе скажу вот что, Роско: если кто-нибудь только подумает о том, чтобы сделать тебе больно, он умрет прежде, чем додумает до конца эту мысль.

У меня получилось. Мне удалось ее убедить. Я хотел, чтобы она была бодра, крепка, уверена в себе. Усилием воли я заставил ее взять себя в руки. Это мне удалось. Поразительно прекрасные глаза Роско зажглись огнем.

— Верь мне, Роско, — сказал я. — Держись за меня, и все будет в порядке.

Она снова посмотрела на меня. Откинула волосы назад.

— Даешь слово?

— Положись на меня, крошка.

Я затаил дыхание.

Роско нервно вздохнула. Оторвалась от стены. Попыталась храбро улыбнуться. Кризис миновал. Она пришла в себя.

— А теперь нам надо поскорее убраться отсюда, — сказал я. — Нельзя торчать здесь неподвижными мишенями. Так что бросай самое необходимое в сумку.

— Хорошо, — согласилась Роско. — А ты не хочешь тем временем починить замок?

Я задумался. Это будет важный тактический ход.