Отечественная история IX—XIX вв. - Александр Федулин

Позиции Шуйских были существенно ослаблены после смерти в мае 1542 г. руководителя их клана и главного зачинщика придворных интриг князя Ивана Васильевича Шуйского. Неожиданно продемонстрировал своеволие тринадцатилетний великий князь, приказав 29 декабря 1543 г. отдать Андрея Михайловича Шуйского на растерзание псам. В опалу попали и другие представители рода Шуйских. Власть вернулась к родственникам Ивана IV по материнской линии – Глинским.

Предполагаемая женитьба Ивана IV подразумевала официальное признание его совершеннолетия и вступление в полновластное государственное правление. Свадьбе предшествовала организованная в Успенском соборе Кремля церемония венчания его на царство. Главный идеолог новой титуляции митрополит Макарий короновал Ивана шапкой Мономаха, облачил бармами и вручил животворящий крест. Согласно преданию, все эти атрибуты царской власти были переданы в дар будущим русским царям византийским императором Константином Мономахом. Сам титул «царь» являлся производным от имени Цезарь. Принятие его соотносилось напрямую с идеологией «Третьего Рима», подразумевавшей принятие Москвой всей атрибутики римской державы. Титуляция же великого князя как «августейшего» монарха находила обоснование посредством использования мифологемы о мифическом брате императора Августа Прусе, от которого якобы и пошел род русских правителей. Ровней русскому царю рассматривался лишь император Священной Римской империи. Со временем царский титул московского правителя был официально признан и восточными патриархами.

В жены царю была избрана дочь умершего окольничего, московского боярина Романа Юрьевича Захарьина-Кошкина, Анастасия. С замужества Анастасии началось возвышение идущего от ее отца рода Романовых.

Последовавшие за царским венчанием московские пожары были восприняты Иваном IV в мистическом смысле. В канун самого крупного из них знаменитый юродивый Василий Блаженный пророчествовал о сожжении Москвы. В начавшемся 21 июня 1547 г. пожаре сгорело 25 ты. дворов и погибло около 2 тысяч жителей. Взорвавшиеся запасы пороха уничтожили часть крепостных стен и башен Кремля. Погибли в огне государева казна, Оружейная палата, царская конюшня, Благовещенский собор (включая фрески Андрея Рублева). Среди суеверного народа распространился слух, что причина пожара коренится в колдовстве, чинимом Глинскими. Будто бы они вынимали человеческие сердца, опускали их в воду и кропили полученным раствором дома москвичей. Отмеченные таким образом строения якобы и сгорели. Во время вспыхнувшего в столице восстания был забит до смерти камнями дядя царя Юрий Васильевич Глинский. Направившись затем к царской резиденции в село Воробьево, народ требовал выдачи и других Глинских – бабки государя Анны и дяди Михаила. Однако царю все же удалось усмирить мятежников.

Потрясение, пережитое Иваном IV во время восстания, явилось благоприятной почвой для влияния на него выходца из Новгорода священника кремлевского Благовещенского собора Сильвестра. При его содействии при Иване IV сложился кружок единомышленников, названный «Избранная рада». Это название было обязано своим происхождением Андрею Курбскому, игравшему видную роль в деятельности кружка, а впоследствии бежавшему от царского гнева за границу в Литву. Наряду с Сильвестром и князем Андреем Курбским руководящая роль в этом неформальном органе принадлежала также окольничьему Алексею Адашеву.

В феврале 1549 г. был созван первый в России Земский собор, сравниваемый исследователями с европейскими представительными учреждениями. Лейтмотивом соборных решений стало одобрение реформ государственного управления и нового Судебника. Однако регулярного характера созыв Земских соборов при Иване IV не имел.

Ликвидацией принципа «кормлений» было завершено реформирование системы местного управления. Ограничение наместнических прерогатив выразилось в изъятии из их ведения уголовного судопроизводства. Были приняты «губные» уставные грамоты, существенно расширявшие функции выборных органов местного управления. Военно-административное дело на местах передавалось от воевод специальным городовым приказчикам. Чиновникам стали впервые выплачивать жалованье. Эти выплаты имели крайне нерегулярный характер, а потому практика поборов населения сохранялась.

В центре военной реформы находилось принятие Уложения о воинской службе дворян и «детей боярских», предусматривающего обязательность государева служения. Тысяча дворянских семей получила на условиях воинского служения поместные земли в окрестностях Москвы. Новое столичное дворянство составило своеобразную царскую гвардию, собираемую по призыву государя в сравнительно короткие сроки.

Учреждались войска нового типа – стрелецкие полки, носившие в отличие от эпизодически собираемого по призыву государя поместного воинства характер постоянно функционирующей полурегулярной армии. Мобильность стрельцов обеспечивала более эффективное реагирование на действие неприятеля во время войн и татарских набегов. Применительно к стрелецким войскам впервые в России устанавливалась система воинских званий: стрелец, десятник, пятидесятник, сотник, полуголова (подполковник), воевода, стрелецкий голова. Каждому полку и сотне вручались специальные знамена. Название «стрельцы» связывалось с экипировкой новых войск огнестрельным оружием – пищалями. Существенное возрастание государственных затрат, связанных с переходом на денежное жалованье, требовало упорядочения системы налогообложения. С целью определения объема взимаемых налогов проводилась перепись податных земель – «сошное письмо». За единицу налогообложения была взята «соха», размеры которой варьировались в зависимости от качества земли. Помимо земельных сборов взимались и другие прямые налоговые выплаты: стрелецкий корм (на содержание войска), кормленый откуп, установленный на их содержание вместо обычных произвольных поборов со стороны воевод, пищальные (на закупку оружия), полоняничные (на выкуп пленных православных), ямские (на организацию почтовой службы). Завершался начатый еще в правление Елены Глинской процесс общероссийской унификации мер и весов. Новая система государственного управления была закреплена принятием в 1550 г. Судебника.

Задачу унификации религиозных норм Русской православной церкви решал Церковный Стоглавый собор, открытый 23 февраля 1551 г. Получив титул царя, Иван IV приобретал, таким образом, легитимное право в качестве не только светского, но духовного лица на осуществление церковного реформирования. Лейтмотивом соборных постановлений являлось искоренение из православной обрядности и быта латинских и языческих компонентов. Осуждались восходящие к язычеству праздненства и увеселения, к которым относились скоморошничество, игра на гуслях, танцы, сценические представления, переряживание, картежный азарт, поминальные тризны и др. Однако применение принципов сурового христианского ригоризма в отношении к народной традиции оказалось во многом декларативным. Более действенный характер имела борьба с латинскими бытовыми новациями, проявившаяся в запретах на брадобритие, ношение западной одежды, употребление в пищу колбасы и т.п. Устанавливались каноны иконописания и храмового строительства. Тенденция бытовой регламентации отражает появление текстов «Домостроя», приписываемого священнику Сильвестру.