Демократия и бомбардировки. Есть ли будущее у демократии? - Зоран Аврамович

Сербские интеллектуалы и политики генерируют фундаментальные отличия в определении внешних интересов и планов сербского народа. Но эти различия не остаются в их замкнутом кругу. Развал сербского консенсуса захватывает обычный народ, улицу. Нелегко понять, в какой степени происходящие время от времени в обществе значительные события подтверждают мнения о формах национального восприятия, но их точно нельзя игнорировать в контексте анализа структуры национального консенсуса. Здесь следует обратить внимание на состояние национального самосознания, продемонстрированного на улицах Белграда 24.12.1996 года. Часть оппозиции протестовала против отмены выборов в местные органы власти, власть же организовала митинг в свою поддержку. Произошло множество вербальных конфликтов, не обошлось и без применения насилия. В этот день обычные сербы отрицали право на жизнь людей с противоположными убеждениями. Слышались слова «усташи», «фашисты», «красная банда», «убирайтесь домой», «возвращайтесь в конюшни», «сдохните». Один молодой писатель оценил этот конфликт как «битву цивилизаций», в которой «сами физиономии говорят, о чем идет речь» (Vladimir Arsenijević, Blic, 30-2.12.1997). Эти события следует дополнить одним весьма знаменательным фактом. Когда сербов выбрасывали из Краины и на них падали бомбы НАТО, часть сербской интеллигенции молчала. В ноябре 1996 года начались демонстрации части оппозиции и студентов, ненавидящих власти Сербии. Над этим фактом следует задуматься. И все это происходит в условиях мощного внешнеполитического давления, блокады, изоляции!

Современная история сербов показывает: они вносят в понятие общих интересов и ценностей огромную страсть и волю, что ведет к снижению влияния разума и авторитета. Там, где полыхают страсти, легче вызвать ненависть и нетерпимость. А этого от интеллектуалов не ожидают.

Попытка понять такой глубокий раскол в понимании основных ценностей сербского народа заставляет нас задаться вопросом: неужели это просто очередной выверт в новейшей истории сербского народа? Ответ следует искать в близком и далеком прошлом.

Не все сербские интеллектуалы участвуют в борьбе за Косово и Метохию. Кто-то находится «на первой линии», кто-то действует на стороне противника. Жонглируют словами, но истинное отношение скрыть невозможно. Косово для них все равно что прошлогодний снег (Knežević M, 2006, 2007).

Энтузиазм проявляют интеллектуалы-патриоты. Кто-то появляется перед общественностью с позитивной точкой зрения и более-менее успешно аргументирует ее. А что делают организованное общество и государство? Должно ли государство способствовать их действиям? Безусловно, особенно когда дело касается научной и специальной полемики с прозападными точками зрения. Многочисленные ученые лгут, прикрываясь наукой. На такие действия необходимо отвечать. Недавно Алекса Джилас показал, как важно аргументировано оспаривать взгляды иностранцев на сербов и на Косово и Метохию. Но он сделал это в одиночку. Государство обязано через свои институты финансировать анализ иностранных публикаций о Сербии, Косово и сербском народе.

Рассмотреть отношения государства и СМИ важно с точки зрения ключевого вопроса: как определить границу между свободой СМИ и интересами государства? Мнение, в соответствии с которым государство не имеет права вмешиваться в дела СМИ, можно считать идеалистической утопией. В конкретных исторических обстоятельствах эти отношения решаются на практике с точки зрения идеологии и юриспруденции. Государство уже самим фактом своего существования вмешивается в медийную жизнь своих граждан и институтов.

Чего нам ожидать от государства в свете его отношений к свободе СМИ и проблеме Косово и Метохии?

Каждое правительство воздействует на СМИ различными методами. Политическое влияние неизбежно не только с позиции силы, но и из-за логичной потребности власти информировать общественность о своих шагах. Другой способ власти влиять на СМИ – ее роль в принятии парламентом законов, влияющих на их регулирование и на средства контроля за ними.

Помимо этих двух методов, правительство может оплачивать информацию, оказывающую влияние на общественное мнение.

Некоторые политико-исторические события показали, что государство и СМИ могут взаимодействовать на высоком уровне. В этом смысле Сербия может ориентироваться на практику в странах ЕС. Это случилось во время бомбардировок Сербии в 1999 году. СМИ государств НАТО стали главным катализатором межэтнических войн на просторах бывшей Югославии, и, вполне возможно, их генератором (С. Вуковиħ, 2007).

В другой теоретической традиции дискуссий о государстве не возникает проблемы по поводу того, надо ли как-то обсуждать проблему СМИ. Для нее это естественная и легитимная сфера государственной власти. Тем не менее, настоящая проблема возникает тогда, когда становится важным определить природу этих отношений. Теоретически взгляды разделились по степени независимости СМИ от государственной власти, точнее, по определению границ влияния государства на содержание и практическую позицию СМИ. Эту проблему можно реконструировать с использованием социологического анализа двух основных форм государственного управления: недемократической (тоталитарной) и либеральной (демократической). Разумеется, здесь мы не будем широко дискутировать на эту тему.

Как решается проблема отношений государства и СМИ в демократическом государстве? Как определить обязанности государства в этой сфере? Что должно делать государство, чтобы навести порядок в этой области?

В демократических государствах либеральный настрой СМИ находится в постоянном латентном конфликте с государством, которое стремится осуществлять свою классическую функцию власти. От политического разума и опытности, а также от компетенции зависит, как разрешить возникающее при этом напряжение. Но в любом случае, всегда будет возникать вопрос ответственности. Невозможно принимать медийные решения и не нести за них ответственности.

Когда речь заходит о СМИ и государстве, их отношения выглядят не так очевидно, как обычно предполагают. В недемократических государствах СМИ непосредственно зависят от государственной власти. Но и в демократических странах они не свободны от влияния власти. Существует множество способов влияния демократической власти на формирование общественного мнения. Джон Кин анализирует пять государственных механизмов. Государственная власть может непосредственно запретить и приказать, как это было во время правления де Голля, а также в состоянии воздействовать мягкими или жесткими беседами представителей государства с редакторами, просить их или требовать. А иногда власть прибегает и к цензурным запретам уже изданных книг, обнародованных передач и т. п. Другой способ вмешательства государства – деятельность военных и полицейских. Во всех этих службах имеются подразделения, занимающиеся секретными операциями, в сферу их деятельности включен и контроль за деятельностью СМИ. Правдолюбие – не политическая доблесть. Но в демократическом обществе считается, что истина предпочтительнее лжи. Оказалось, что любовь к фактам не самая сильная сторона политики. «Умение лгать в отношениях с общественностью сильнее всего развито в США…», утверждает Джон Кин в книге «СМИ и демократия». А бомбардировки Сербии в 1999 году стали триумфом Великой лжи западных демократий, как и ложь об Ираке и производстве там ядерного оружия. То, что исполнительная власть располагает бюджетом, свидетельствует о том, что власть может влиять на позиции СМИ. Наконец, государство воздействует на СМИ системой корпоративизма. Она заключает договоры с различными организациями, и тем самым через группы интересов влияет на СМИ.