Идеальный гражданин - Марина Серова

смену ему позвонил верный приятель Киря. Пользуясь своим положением подполковника полиции, он добыл мне за десять минут нужные сведения.

– Так, слушай, мелкий этот мужичонка – в криминальных кругах очень даже крупная шишка. Как у бизнесменов принято раньше, сколотил капитал на неприглядных делах всяких. Прозвище у него «Толя Бабочка», потому что раньше содержал он огромную сетку борделей. И держал чуть ли не весь Тарасов в кулаке, так как его ночные бабочки на клиентов ему собирали компромат. Депутаты, бизнесмены, чиновники разводиться не хотели, скандалов боялись, поэтому власть у Толи была просто нереальная, любой вопрос решить мог.

– И Жогин его империю развалил?

– Точно! – заликовал Киря. – Он в качестве врача приезжал на вызов, одну из работниц борделя клиент сильно избил. И увиденное его так возмутило, что он принялся девчонок уговаривать бросать свое ремесло. Как они потом во время дознания делились, наобещал им и поддержку, и защиту от бандитов. Он записал все их рассказы на диктофон и поделился с журналистами, естественно, что случилось шумное дело, за которым и СМИ следили, и начальство из Москвы присматривало. С тех пор Толик стал приличным человеком, никакого криминала, занимается строительством и переправкой грузов. На старой пристани выкупил участок, настроил там склады, гоняет корабли.

– И товар поставляет из ближнего зарубежья?

– Слушай, я не понимаю, зачем ты меня попросила узнать информацию, если сама уже в курсе.

– Чтобы ты мои догадки подтвердил официальной информацией из уст государственного служащего. Тогда это не фантазии сонного детектива, а мотив.

– Думаешь, Жогина отправил на тот свет Толик? В отместку за разрушенный бордельный бизнес?

– Если бы хотел отомстить, то Жогин уже давно бы туда отправился. Анатолий свои деньги вернул обратно с помощью Андрея и его благотворительного фонда. За ширмой из филантропии скрывался крепкий бизнес. Бабочка таскал нелегальных мигрантов в кораблях, минуя границу, а через фонд оформлял им документы и разрешение на работу в качестве волонтеров. По документам они не бандиты, а просто ангелы, которые всем помогают. За это Жогин радовался жизни, забирал себе основную часть пожертвований и активно изображал на камеру благодетеля всех бродяжек. А ты можешь узнать, были за время работы фонда какие-то криминальные эпизоды, звонки в полицию, смерти или ранения в том районе?

– Вот ты загнула! – возмутился Киря. – Давай хоть три дня на это, я же на работе. Тем более жена в отъезде, вот все самому приходится делать! И сам стирай, готовь. Я вчера ужин три часа делал, а потом за полчаса съел. Опять сегодня готовить!

– Кстати, заедь ко мне в офис. Там для тебя холодильник, полный еды из ресторана, и конверт с деньгами.

Киря тут же забыл о тяготах холостяцкой жизни:

– Татьяна, вот умеешь ты друга поддержать. Я, наверное, сейчас даже смотаюсь на обеде, ключи от твоей квартиры в машине болтаются всегда.

– Ты не удивляйся только, у меня там удавка в ванной висит.

– Ты чего, Татьяна? Ты что удумала? – по телефону было слышно, как Кирьянов даже со стула вскочил и забегал по кабинету. – Давай-ка, я за тобой приеду сейчас. Поспишь, поешь, отдохнешь. Совсем с этим расследованием ты себя измотала.

– Ага, и помогать никто не хочет. Просишь друга поскорее узнать сведения важные, а ему некогда. Ужины с обедами ему важнее, – уязвила я Кирю. Но потом смилостивилась и согласилась на срок для поиска информации в сутки, при условии, что он может ресторанные деликатесы забрать домой. Но вот любоваться, как Киря уничтожает продовольственные запасы из холодильника, некогда, еще надо переодеться, приготовить договор и разыскать собачницу, имя которой я даже не знала, хотя она была моей клиенткой.

Женщину я нашла быстро, даже до того, как добралась до своей квартиры. Сразу на въезде в свой квартал я чуть не переехала кудлатую собачонку, что с лаем бросилась под колеса. За ней с криком: «Жужа! Стой! Солнышко, опасно!» – неслась та самая неопрятная дамочка неопределенной внешности с кучей поводков в руках. Стоило лишь остановиться и открыть окно машины, как свора вокруг хозяйки залилась отчаянным лаем. Я попыталась перекричать визжащих дворняжек.

– Здравствуйте! Вы помните, мы должны с вами заключить договор на оказание услуг? Где вас можно найти? Только, чтобы собачки были закрыты в это время.

Женщина радостно махнула рукой в сторону лесополосы:

– Вот там, я их выпущу поиграть и сяду к вам в машину.

– Отлично! – Я нажала на газ под завывание стаи.

После того как все питомцы были отпущены на выгул, их хозяйка наконец уселась на пассажирском сиденье. Она, не глядя сквозь толстые линзы очков, подмахнула договор и сунула свой экземпляр в необъятный карман.

– Ну, рассказывайте, нашли?

От ее простодушного вопроса я даже растерялась.

– Пока отрабатываю разные версии, – выдала ей уклончивый ответ. – Вы сами как думаете, кому Андрей мог мешать?

– Да кому, кому он мог мешать! – ее запыхавшаяся речь и суетливые манеры напоминали встревоженную курицу. Даже носом она дергала вверх-вниз без остановки. – Ну, такой человек, такой человек! Ведь обо всех заботился, кормил, поил, трясся как над родными. Как я вот над своими малышами, тоже несчастные горемыки, никому не нужные. И Андрюшенька так же мимо горя чужого не проходил, помогал, утешал, лечил. Сколько добра для людей сделал. Соседку мою к нормальной жизни вернул, а то она все по мужикам да по мужикам. Натянет юбку выше колена, кофточку такую, что все наголе, и пошла, пошла вихлять. Уже и замужем была, все наряжалась как сорока. Глаза жгет от ее побрякушек и блеска. А как муж погиб, так совсем девка умом тронулась. Нарядится, как елка новогодняя, детишек бросит одних и побежала по саунам скакать. Если бы не Андрюша, совсем бы там сгинула.

– Ну, что же вы так категорично, – испорченное с утра настроение давало о себе знать, и меня раздражало, что собачница так резко судит неизвестную мне женщину.

– Ну а что, что, пускай бы шла полы мыть, кто виноват, что сразу после школы замуж побежала, да еще и по залету. Нарожала троих, вот и корми, крутись, как в войну жили.

– Слушайте, в войну тоже всякое бывало. Не по собственному желанию же она