Последние штрихи - Эстер Браун

Фальшивая улыбка разом померкла. Глазки испуганно забегали, будто мисс Торн внезапно увидела мышь.

— Архивы? Ну, вообще-то мы столько всего выбросили, ну, после… гм… — Она прокашлялась. — Скажи, что конкретно нужно, — я поищу. Зачем тебе самой тратить время? Ты же и без того занята.

У меня было такое чувство, что мне подсовывают залежалый товар.

— Ну, какие-нибудь фотографии, скажем… — Я приняла глубокомысленный вид. — Скажем, года восьмидесятого? Еще до того, как я появилась здесь…

— Попробую посмотреть, — процедила мисс Торн.

— Спасибо! — сказала я (больше, собственно, мне ничего и не требовалось). — Я еще вернусь к этому вопросу.

— Ой! — воскликнула Адель. — Кажется, я забыла наверху мобильник. Извини, Джеральдина, я отойду ненадолго, гляну? Пойдем, Бетси, заодно по дороге поболтаем…

И прежде чем я успела что-либо сообразить, Адель ринулась следом за мной к двери. В следующую секунду она уже держала меня под руку и вела по коридору. Оказывается, под ее шелковой блузкой прятались поистине стальные бицепсы!

Все время, пока, бодро цокая каблуками, Адель буквально тащила меня к лестнице, я лихорадочно рылась в мозгу в поисках вежливой фразы для поддержания беседы. Когда же фраза нашлась, выяснилось, что она ни к чему: у Адели была такая хватка, что я едва дышала. Тут не до разговоров.

— Ну и как тебе понравились студентки? Забавные, правда? А Венеция так просто конфетка! Неординарная девушка. У нас с ней всегда очень бурно проходят уроки. Ну, в смысле, занятия. Скорее, разговоры с… со старшей сестрой. Я просто делюсь опытом. И вообще, по-моему, строгая училка — самое страшное, что может быть. Уверена, и ты так считаешь. Хоть и собираешься готовить их к совершенно другому образу жизни. — Адель облизала губы и перевела дыхание. — Я имею в виду, к работе. Ну, приходить в пустую квартиру, доставать из холодильника бобы, или что вы там обычно разогреваете на ужин? Кстати, волосы у тебя какие-то… распрямленные. Это Juko?

— Нет, — сказала я.

Juko? Что это еще такое? Надо будет спросить у Лив.

— Слышала о твоей недавней утрате, — поспешно продолжала я, не дожидаясь, пока меня упрекнут в черствости. — Прими мои соболезнования… Наверное, это был страшный шок.

— Да, но он же все время играл в теннис — днями и ночами. И даже если позволял себе выпить виски, то все равно после шел на корт… — вздохнула Адель. — Сколько разя ему говорила: «Эдгар, побереги свое сердце», но… — пожала она плечами. — Разве можно что-то объяснить этим упрямым мужчинам? Я все еще вспоминаю о нем. Каждый раз, как понюхаю шерри-бренди. Или настойку от кашля.

— Постепенно привыкнешь, — сказала я, когда мы проходили мимо большой вазы для роз, которая так напоминала мне о Фрэнни. — Знаешь, я ведь до сих пор периодически хватаюсь за телефон, чтобы позвонить Фрэнни. И лорд П. тоже. Хотя, что там говорить, они-то прожили вместе всю жизнь…

— Всю, да не совсем, — поправила Адель, еще сильнее вцепившись мне в руку, когда мы начали подниматься по лестнице. — Пелхэм пока жив.

— Я хотела сказать, они жили душа в душу и почти не расставались.

— Мы говорили с ним об этом на прошлой неделе, — сказала Адель. — Он очень, очень мужественный человек. Но я ему сказала: Пелхэм, тебе нужно найти какое-нибудь занятие. Лучше всего — переехать туда насовсем. И Франсес была бы рада, если бы ты так сделал… Как я всегда говорю Венеции: не нужно думать, что жизнь — это сказка и что приедет прекрасный принц на белом коне и тебя спасет. Девушка должна иметь более широкие горизонты развития. Как минимум международные амбиции…

От неожиданности я даже притормозила на лестничной площадке, настолько меня потрясло сходство наших с Адель позиций.

— Ты так думаешь? — осторожно спросила я.

— Это совершенно точно! Почему мы должны ограничивать себя англичанами? — продолжала она. — Своего принца надо искать. — Адель двинулась дальше, — Должен быть нормальный план: сначала — первое небольшое замужество для затравки, потом — что-то более интересное и заманчивое, ну а после надо зацепиться поосновательнее — чтобы в пятьдесят не бегать по клиникам ЭКО. Конечно, сейчас я еще достаточно молода, но, поверь, не настолько, чтобы позволить себе ходить с постной миной. Я знаю, Эдгар одобрил бы меня. Он ведь желал мне счастья. В общем, мой следующий муж должен быть не только знатным, но еще и жизнеспособным в определенном смысле, потому что в тридцать семь я планирую родить. А потом еще раз — в тридцать девять. Ну а дальше можно уже подумать о симпатичном молодом американце: я стану старше, начнутся болячки, а где еще искать достойное медицинское обслуживание, как не в Америке?

Я повнимательнее вгляделась в ее лицо — может, она шутит? Но нет, кажется, Адель нисколько не шутила.

— Ну а ты почему не замужем? Что тебе мешает? — с неожиданной заботой спросила она. — Ладно, давай попробую угадать: ты была третьей лишней? Ждала, пока он бросит свою жену, а он все никак? — Она посмотрела на меня взглядом, полным сочувствия.

— Да нет же! — едва не поперхнулась я. — Не было такого!

— Или ты одна из тех дамочек-карьеристок, которые строят из себя недотрог, а сами тихо сохнут по начальнику? — Адель направила на меня указующий перст. — Все это, конечно, хорошо, но время-то идет… И ты, Бетси, не молодеешь. Это я тебе как подруга говорю.

Не знаю, в какой параллельной вселенной Адель Буканан была моей подругой… Скажу прямо: только под взглядами многочисленных леди Филлимор мне удалось сдержаться, чтобы не высказать эту мысль вслух. Оказывается, мы давно стояли под дверью комнаты леди Гамильтон, где студентки ждали миссис Ангелль, чтобы вместе с ней углубиться в тонкости оставления чаевых. Вот будет номер, если они слышали наш разговор.

— Честно говоря, Адель, выйти замуж и родить детей — далеко не все, чего я жду от судьбы.

Адель обеими руками сжала мое предплечье.

— Господи, как же я сразу не догадалась! Все потому, что ты не знаешь, какая у тебя наследственность! Наверное, это так ужасно — не знать собственную историю болезни. Я понимаю, ты же такая ответственная. И правильная… Ты идешь на этот урок?

Я молча кивнула. Надо же, я никогда об этом не задумывалась. Что там у меня за наследственность? Разумеется, Адель имела в виду не какую-нибудь «склонность к колдовству» или «отсутствие силы воли», нет, я, кроме шуток, не знала, какая кровь течет в моих жилах.

Хотя… почему? С вероятностью более пятидесяти процентов мой отец — Гектор Филлимор. И я выясню это наверняка, когда все-таки решусь на нелицеприятный разговор с лордом П. Конечно, надо было поговорить с ним намного раньше…

Теперь я тем более должна это сделать, пока меня не опередил кто-нибудь более прыткий — вроде Адели. Кому-кому, а ей знать об этом незачем.

— Ой, мы так и не поговорили насчет Пелхэма! — Адель всплеснула руками. — Я прямо мечтаю отблагодарить его каким-нибудь милым подарочком за этот удивительный уик-энд на охоте. Ты ведь наверняка сможешь рассказать про его маленькие слабости! Ну ладно, больше не буду тебя отвлекать. Поки-чпоки! — Она прижала пальцы к губам, помахала рукой — и растворилась в воздухе.