Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

Восстание казалось полностью угасшим, Нидерланды — усмиренными и покорными. По всей стране распространился безошибочный дух страха и деморализации. Но решительное сопротивление продолжалось благодаря основанию нидерландцами протестантских общин за границей, а также расширению и все большему разветвлению кампании политической пропаганды. Одним из главных апологетов восстания 1566–67 гг., который старался поддержать его дух живым, был фламандский дворянин Филипп Марникс де Сент-Альдегонде (1540–98)[59], который впоследствии стал секретарем и главным публицистом Вильгельма Оранского. В 1567 г. Марникс издал свой «Vraye Narration et apologie», в котором утверждал, что король нарушил привилегии и «свободу» нидерландских провинций. Эту тему подхватил и развивал Якоб ван Весембек (1524–75), пенсионарий Антверпена в 1556–67 гг., который оказывал помощь в переговорах по достижению компромисса между городскими кальвинистами, лютеранами и католиками, и последовал за Оранским в изгнание. В ряде трактатов, изданных в 1568–69 гг., ван Весембек провозгласил, что «человек дороже всего ценит естественно присущую ему свободу, и не позволит ее отнять». Для ван Весембека «свобода», в абстрактном значении и в единственном числе, была самой сутью проблемы, хотя и неразрывно связанной с привилегиями городов и провинций и их процветанием. С его точки зрения — и многие готовы были с ней согласиться — нарушение королем Испании «свободы» Нидерландов в целом, и привилегий в частности, было достаточной причиной для оправдания вооруженного сопротивления его власти.

С крахом восстания 1566–67 гг. реакция против протестантов стала набирать силу. После своей победы в марте правительство в Брюсселе почувствовало себя достаточно уверенно, чтобы рассредоточить свои войска, отправив гарнизоны во многие города и местности. Аренберг ввел гарнизоны в Леуварден, Снек и Слотен и запретил протестантское богослужение во Фрисландии. Многие города, такие как Харлем, Венло и Рурмонд, которые еще оставались не оккупированными, изгнали своих кальвинистских проповедников и прекратили протестантские службы как внутри своих стен, так и за их пределами; в апреле начался исход протестантов.

Альба прибыл в Нидерланды в августе во главе армии из 10000 испанских и неаполитанских солдат и некоторого количества вспомогательных немецких войск. К тому времени не только видимые признаки протестантской активности сошли на нет, но и многие из тех, кто был связан с восстанием Бредероде или агитацией за свободу совести, бежали или ушли в подполье. Но ни Альба, ни король не были удовлетворены этим. Филипп считал себя обязанным отправить армию в Нидерланды, когда испанская империя на Средиземном море находилась в тяжелом и опасном положении. Бремя, лежавшее на Испании, было настолько велико, что в условиях продолжавшейся войны против осман было мало надежд долго выдержать нагрузку, связанную с содержанием армии в Нидерландах. Пока в ее распоряжении находились внушительные силы, Корона решила использовать их таким образом, чтобы если не искоренить полностью, то, по крайней мере, достаточно подавить подрывные действия и заговор, и чтобы Нидерланды в обозримом будущем вновь стали спокойными, безопасными и верными католицизму.

Дон Фернандо Алварес де Толедо, третий герцог Альба (1507–82), был одним из самых знатных дворян Кастилии и отличался непоколебимым, доходящим до фанатизма отвращением к протестантской ереси. Он пользовался репутацией человека стального закала и, несомненно, был суровым, безжалостным военачальником авторитарного толка; сквозь маску его напускной невозмутимости порой прорывались вспышки бурной ярости. Герцогу Альбе было шестьдесят лет, когда он появился в Нидерландах, и приступы подагры и другие телесные недуги с течением времени еще больше ухудшили его характер. Он был очень жестоким, но его жестокость всегда была расчетливой, а мировоззрение представляло собой любопытную смесь гуманистического космополитизма и ксенофобского фанатизма.

Гранд, хорошо знавший латынь, французский и итальянский, и в некоторой степени владевший немецким языком, тем не менее, оставался по своим взглядам узколобым кастильцем, а в вопросах половой морали был настоящим пуританином. Он почти не пытался скрыть своих глубоких подозрений к нидерландскому дворянству и знати. Хотя первоначально Филипп собирался оставить Маргариту регентшей и ограничить власть Альбы военной сферой, быстро стало очевидно, что власть в Брюсселе принадлежит Альбе, а не Маргарите. Маргарита, полностью обескураженная суровыми мерами Альбы, в сентябре сложила с себя регентские полномочия и в декабре уехала в Италию. Отныне герцог Альба был по имени, как и по факту, генерал-губернатором Испанских Нидерландов. Способнейший из военачальников Филиппа, он также на протяжении многих лет был при испанском дворе главным сторонником самых жестких мер, считая, что они лучше всего позволят укрепить королевскую власть и католическую веру в Нидерландах. Теперь ему представилась возможность проявить на деле свою суровость.

Особое негодование Маргариты вызвал произведенный по приказу Альбы арест двух главных магнатов страны, Эгмонта и Горна, после торжественного пира в Брюсселе 9 сентября 1567 г. Оба этих человека оставались верны старой Церкви и позже помогали Маргарите, уверенные, что им нечего бояться короля; но теперь оказалось, что они глубоко заблуждались. Их бумаги были изъяты и тщательно изучены, после чего они предстали перед судом по обвинению в измене. Через десять месяцев после прибытия Альбы в Нидерланды оба графа были обезглавлены на Большой площади в Брюсселе на глазах у возмущенной толпы горожан, многие из которых открыто их оплакивали. Казнь Эгмонта и Горна, произошедшая через четыре дня после казни восемнадцати мятежных дворян, среди которых были братья Карел, Дирк и Гилберт ван Брокхорст ван Батенбург и другие заместители Бредероде, схваченные во время бегства, стала излюбленным приемом последующей антииспанской пропаганды и в памфлетах, и в гравюрах.

Еще до ареста обоих графов и отставки Маргариты, Альба, в соответствии с планами, разработанными им в Испании, учредил вскоре ставший печально знаменитый «Совет по делам о беспорядках» («Conseil des troubles»), задача которого заключалась в том, чтобы стать его главным инструментом по расследованию волнений, сотрясавших Нидерланды в предыдущие два года, и наказать виновных. По меркам XVI в. этот орган, в штате которого к 1569 г. насчитывалось 170 исполнителей, оказался весьма эффективным. В целом за время наместничества Альбы было осуждено около 8950 человек, принадлежавших ко всем сословиям общества, и им был вынесен приговор за измену или за ересь, или за то и другое вместе, и более 1000 были казнены. Как и следовало ожидать, после ареста Эгмонта и Горна бегство устрашенных дворян из страны возобновилось. Большинство дворянских резиденций было обыскано, а их бумаги — конфискованы. Кулемборг был разорен. Альба разместил гарнизон во дворце принца Оранского в Бреде, вывезя большую часть находившегося там оружия и другого имущества (на семи баржах) в Гент.