Плач - К. Дж. Сэнсом

* * *

Парень сидел на своем обычном месте, на перевернутом ведре рядом с Бытием, и тихо разговаривал с лошадью, как он часто делал. Слов мне было не расслышать. Когда моя тень в дверях загородила свет, подросток оглянулся и откинул с лица черные волосы.

Я непринужденно завел разговор:

– Мастер Броккет, похоже, очень рассердился на Джозефину.

– Да, сэр, – мгновенно согласился Тимоти.

– А раньше он когда-нибудь вот так же кричал на нее?

– Он… Он любит, чтобы мы соблюдали порядок. – Паренек смотрел на меня озадаченно, словно говоря: так всегда бывает.

– А ты не знаешь, отчего между ними может быть враждебность? Давай говори, я знаю, тебе нравится Джозефина! Если у нее какая-то проблема, то я ей помогу.

Юный слуга покачал головой:

– Они действительно, похоже, недолюбливают друг друга, сэр, но я не знаю почему. Сначала все было ничего, но в последние месяцы она все время смотрит на него сердито, а он никогда не упустит случая ее заругать.

– Странно, – нахмурился я. – А ты подумал о том, что я тебе говорил? О возможности отдать тебя в подмастерья?

Тут Тимоти заговорил с неожиданной горячностью:

– Я бы предпочел остаться здесь, сэр. С Бытием. А на улицах… – Он покачал головой.

Мне вспомнилось, что до того, как я нашел его, он проводил свои детские годы уличным мальчишкой без пенни на хлеб. Мой дом оказался для него единственным безопасным местом, какое он знал в жизни. Но мне казалось неправильным, что мальчик его возраста не общается со своими сверстниками.

– Это будет не так, как было до твоего прихода сюда, – успокоил я его. – Я позабочусь, чтобы у тебя был хороший мастер, и ты научишься ремеслу. – Подросток смотрел на меня своими большими испуганными карими глазами, и я продолжил с долей раздражения: – Для мальчика твоих лет нехорошо проводить столько времени в одиночестве.

– Я один только потому, что Питера отослали, – возразил он.

– Это обеспечит его будущее, как я хочу обеспечить и твое. Не многим молодым людям выпадает такая возможность.

– Нет, сэр. – Парень повесил голову.

Я вздохнул:

– Мы еще поговорим об этом.

Тимоти не ответил.

* * *

Я пошел к себе в комнату, где Джозефина оставила хлеб, сыр, бекон и кружку пива, и сел за стол, чтобы поесть. За окном в саду было зелено и солнечно, а в дальнем конце летняя беседка давала прохладную тень. Прекрасное место, чтобы посидеть и привести мысли в порядок.

Тут я увидел на столе новое письмо от Хью Кёртиса и распечатал его. Хью писал, что его повысили, перевели на постоянную должность в одном английском торговом доме и что теперь он думает о купеческой карьере. Дальше он писал о последних антверпенских новостях.

Мне подумалось, не отправились ли и трое друзей Грининга на материк. Наверняка в порту есть соглядатаи, но я с унынием понял, что уже слишком поздно. И стал читать письмо от Хью дальше.

«Джон Бойл, – подумал я, – Желчный Бойл…» Он и в самом деле был большой занозой для Гардинера и его людей. Ему повезло, что он находится в безопасности за границей.

Я пошел в сад, взяв с собой перо, бумагу с чернилами и графин вина и сел в прохладе беседки. Тени уже удлинились, но воздух был еще теплым. Было приятно закрыть глаза, сидя в тени.

Но мне нужно было привести в порядок мысли, и я стал записывать хронологию последних событий, начиная с написания королевой «Стенания» зимой. Она сказала, что только в июне показала законченную рукопись архиепископу Кранмеру в своих личных покоях и не согласилась с ним, когда тот сказал, что книгу следует уничтожить.

Потом, пятого июля, случилось первое нападение на жилище Грининга, которое засвидетельствовал Элиас. Это были два плохо одетых человека, у одного из которых было отрублено пол-уха. Потом, девятого, королева обнаружила, что рукопись пропала, украдена, пока Екатерина была у короля с шести до десяти часов вечера. Никто заранее не знал, что король вызовет ее, и это означает, что кто-то дожидался удобного случая с дубликатом ключа наготове. Меня покоробило от мысли, что кто-то в окружении королевы следит за ней в ожидании возможности предать ее.

Но я вернул свои мысли к ключу. Королева все время носила его на шее, так что для кражи наверняка использовался дубликат. И его сделал либо замочный мастер королевы, либо кто-то, у кого ключ хранился до того, как его дали Ее Величеству. Завтрашний визит в замок Бэйнардс будет очень важен.

Откинувшись на спинку, я задумался о тех, с кем встречался в Уайтхолле. Я не мог представить, что книгу взял кто-то из пажей или Мэри Оделл, но насчет дурочки Джейн нельзя было быть уверенным. У меня было ощущение, что она не так тупа, как притворяется, хотя само по себе это не было доказательством ее вины. А еще она служила как королеве, так и леди Мэри. Я вспомнил рассказ Мэри Оделл о странном поведении стражника в тот вечер, когда украли рукопись. Нужно посмотреть, что выяснит лорд Парр.

Я взглянул на зеленые ветви большого старого вяза рядом с беседкой. Листья колыхал легкий ветерок с реки, отчего на полу беседки калейдоскопом сменялись узоры. Потом я посмотрел на дом и покачал головой. Самые главные вопросы оставались без ответа. Как кто-то мог вообще узнать о существовании «Стенания»?

Я записал следующую важную дату: одиннадцатое июля – Армистед Грининг убит, и украденная рукопись «Стенания» вырвана у него из рук теми двоими мужчинами, которые пришли убить его и замести следы, устроив пожар. Эти двое – не те, кто готовил предыдущее нападение, хотя они тоже молоды и бедно одеты. Один из первых злоумышленников, приходивших пятого числа, порвал кружевной рукав, признак джентльмена. Я вспомнил, что старый помощник Оукдена говорил об одном из них, у которого недоставало половины уха: «Как будто отрублено мечом, а не большая дыра, как когда уши прибивают к позорному столбу». Так что, вероятно, он участвовал в схватке на мечах, а носить мечи разрешалось только джентльменам, как Николасу. «А что, если оба нападения совершали люди высокого положения, переодевшись простолюдинами, чтобы не привлекать внимания? – подумалось мне. – Что, если все четверо злоумышленников работали на одного и того же человека?» И все же оставалась ключевая проблема – первое покушение состоялось, когда рукопись еще не была украдена. А может быть, две пары злоумышленников искали что-то другое и нашли «Стенание» случайно?