Другая сторона Москвы. Столица в тайнах, мифах и загадках. Черный путеводитель от центра до спальных районов - Матвей Гречко

Обнаружить убийц помогла роковая случайность: Нечаев, потерявший там шапку, впотьмах надел шапку убитого (подписанную на подкладке), что стало уликой для полиции.

В память злодейски убитого студента один из местных проездов назвали Ивановским. Сам же Нечаев успел бежать за границу, откуда в 1872 году был выдан Швейцарией как уголовный преступник. На родине его приговорили к пожизненному заключению в Петропавловской крепости. Нечаев просидел там 10 лет, сделал безуспешную попытку бежать и умер от цинги и водянки 21 ноября 1882 года — день в день с убийством Иванова спустя 13 лет. Эти события легли в основу романа Ф. М. Достоевского «Бесы».

В местном парке любили гулять А. Н. Островский, М. Ермолова, М. Пришвин, В. Гиляровский, Лев Толстой, Андрей Белый. Чехов ездил сюда не только на пикники, но и ловить бабочек, а студенты — фанаты знаменитого писателя — подкарауливали своего кумира, мешая его отдыху.

Художник И. И. Шишкин написал здесь картину «Пруд в старом парке». А Ходасевич, описывая в стихах скучное заседание, мечтал:

Есть на Тимирязевской улице и ещё одна примечательность, только с первого взгляда её можно и не заметить. Это дом № 33, расположенный позади префектуры района, так называемый «Музей скульптора Вучетича». Почему «так называемый»? Да потому, что от музея есть одно название и экспонаты, а самого музея нет. За забором видны скульптуры: огромная голова Ленина, копия Родины-матери… Только посмотреть их ближе нельзя: там частный дом, в котором действительно некогда жил и работал Вучетич.

Гулять по парку приятно, но можно посмотреть ещё несколько усадебных строений.

На Лобненской улице, 5а в 1930-е годы одно из усадебных зданий служило Домом культуры. В нём в 1941 году формировалось ополчение нескольких районов города. Ныне дом полуразрушен.

Другому усадебному строению, на Череповецкой улице, 36, повезло больше — в нём расположен Музей художника Васильева (после афёры с наследием художника и поджогом здания теперь это Центр славянской культуры имени Константина Васильева).

На пересечении Алтуфьевского шоссе и МКАД высится церковь Воздвижения Креста Господня, она в хорошем состоянии. Рядом — усадебный дом (Алтуфьевское шоссе, вл. 147–149). Он стоит на очень раннем фундаменте, но свой современный вид приобрёл лишь в середине XIX века. Последним владельцем Алтуфьево до 1917 был нефтяной промышленник Г. М. Лианозов; именем этого семейства до сих пор называется район, в котором расположена усадьба. Там же сохранились парк и старинная пивоварня.

Но, по мнению автора, влюбленного в готику, более интересна усадьба Михалково. Отсюда до неё можно доехать на 27-м трамвае до Коптевской улицы и там перейти через Окружную железную дорогу к Головинским прудам, это менее семисот метров.

Нам откроются красно-кирпичные строения, образующие круг. Сейчас пройти внутрь нельзя: усадьбу кто-то выкупил, и там ведётся неведомое строительство. Чем оно обернётся, добром или лихом, — посмотрим. А пока давайте вспомним мудрую государыню Екатерину Вторую Алексеевну и её верную подругу и президента Академии наук Екатерину Романовну Дашкову. Отправляясь в заграничное путешествие, последняя взяла себе вымышленную фамилию, назвавшись госпожой Михалковой. На это имя Екатерина Романовна имела полное право: ведь деревня Михалково принадлежала её семье уже более полвека. Деревня располагалась здесь, вокруг прудов, усадьба же возникла позже.

В 1764 году Дашкова продала деревню графу Петру Панину (отцу знаменитого интригана Никиты Панина), который и выстроил здесь красивейшие здания, выбрав модный в то время стиль — готику.

Пётр Панин, переселившись в Москву, почитал себя несправедливо обиженным Екатериной Второй: он успешно действовал в русско-турецкой войне, взял крепость Бендеры, сумел переговорами склонить окрестных татар признать над собой власть России. За эти подвиги Панин был награждён орденом — Георгием 1-й степени! Это было немало, но граф ожидал чего-то большего — искренней благодарности, личных знаков внимания. Однако императрица была недовольна большими потерями русской армии и приняла самого Панина довольно сухо. Уязвлённый, он подал в отставку и переселился в Москву, как раз сюда, в Михалково. И тут же принялся за перестройку усадьбы. Кто был архитектором, точно неизвестно, но, по мнению многих, им вполне мог быть Василий Баженов. Задачей ему Панин поставил отразить память о покорённой им крепости Бендеры. Оттого усадьба и напоминает мавританский замок, обнесённый высокой крепостной стеной.

Парк вокруг был разбит в «английском вкусе» — с лужайками, группами деревьев и с большим прудом, в округе водились волки, олени, лисы и зайцы, на которых граф с большим удовольствием охотился. В парке были устроены оранжереи, где росли абрикосы, персики, груши, виноград. Никаких доходов владельцу всё это не приносило, а содержалось исключительно ради его удовольствия. Часто устраивались праздники и приёмы, поэтому хозяин нередко называл имение Весёлым (такие переименования в ту пору были приняты). Среди многочисленных гостей в Михалкове нередко бывал писатель Денис Фонвизин, автор комедии «Недоросль», в молодости служивший секретарём у брата Петра, Никиты Ивановича.

Тщеславный и самовлюблённый Панин постоянно жаловался на то, как недооценены его заслуги, как нехорошо отнеслась к нему императрица. Его слова недоброжелатели передали Екатерине Второй, и та страшно возмутилась, назвав Панина «себе персональным оскорбителем» и «дерзким болтуном». Неизвестно, чем бы всё могло закончиться для дерзкого царедворца, но тут началась крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачёва и военные таланты Панина вновь оказались востребованы. Подавив восстание, он некоторое время жил в Петербурге, а потом снова вышел в отставку, уже по возрасту. Умер Панин, на три года пережив императрицу.

Его сын, Никита Петрович, один из организаторов убийства императора Павла Первого, в Михалково жить не стал. В 1803 году он продал имение своему соседу, а тот перепродал его бывшему крепостному графа Шереметева купцу Дмитрию Ефимовичу Грачёву, занимавшемуся производством ситца. С тех пор в Михалково всегда была только фабрика, менявшая владельцев. В 1860-е годы её выкупило товарищество «Иокиш», принадлежавшее обрусевшим немцам. Это были крупнейшие производители сукна в России. На их фабриках вырабатывалось сукно для офицерского и солдатского обмундирования, сукно ворсованное всех цветов, бильярдное сукно, драдедам, трико, твид… Из сукна этой фирмы шилось обмундирование для Донского и Уральского казачьих войск. Ткани отличались высоким качеством, фирма не раз удостаивалась права изображать государственный герб на своих вывесках, ярлыках и рекламе. В 1916 г. владельцами товарищества стали богачи Н. А. Второв и Н. Т. Каштанов. В 1919 г. предприятия товарищества «Иокиш» национализировали и они стали называться «Тонкосуконной фабрикой имени Петра Алексеева» (Михалковская ул., 48). Но суконное производство погубило красивейшую усадьбу: центральный дом был разрушен, остальные корпуса подчинены нуждам производства. Часть стен разобрали. Пруд, некогда кишевший рыбой, загрязнили фабричные отходы. Однако, даже несмотря на все эти переделки, Михалково до сих пор производит чарующее впечатление.