Все прелести замужества - Наталия Левитина

Lana: Самое отвратительное – она бесплодна!

Daizy: Ты слишком торопишься. Ещё рано судить об этом.

Lana: Как это рано? Пять лет – и никакого результата! Пять лет – разве это мало?

Daizy: И всё равно, ты слишком критично настроена.

Lana: Конечно, пять лет из жизни не выкинешь. Я очень к ней привыкла. И Никите она нравится.

Daizy: Вот видишь!

Lana: И всё же… Как бы от неё избавиться?

Daizy: Перестань! Не надо.

Lana: Мечтаю от неё избавиться. МЕЧТАЮ!

Я поставила локти на стол рядом с клавиатурой и подпёрла руками невероятно тяжёлую голову, – она превратилась в бетонную глыбу.

Мысли, мысли, мысли…

Ланочка мечтает от меня избавиться. И не просто мечтает, но активно претворяет замысел в жизнь! Теперь многое стало понятным. Я не знала, как объяснить её постоянную суету в последний месяц. Сколько раз она угощала меня деликатесами и поила чаем, не позволяя самой накрыть стол. Гнала с кухни, копошилась там, колдовала… Я не могла расшифровать внезапных изменений в её поведении. Почему Ланочка вдруг стала такой заболтивой?

А она между тем подмешивала всюду отраву.

Вдруг вспомнилось, как я, хлопнув бокал вина, торжественно преподнесённый Ланочкой в честь нашего бракосочетания, устроила широкомасштабную свитопляску в автосалоне. Это было варьете с канканом и шальным повизгиванием – я совершенно себя не контролировала.

Ещё бы!

У меня начались галлюцинации.

Бедный Никита, тогда ему пришлось спешно эвакуировать разбушевавшуюся даму из здания… Вино было отравлено. И тошнотворный травяной чай малинового цвета – тоже. И бульон! Сколько этого мерзкого чая пришлось выпить в последний месяц, только чтобы не обидеть свекровь. А она методично сживала меня со свету, раздобыв сильнодействующий препарат… Если вспомнить, что я вытворяла на дороге весь этот месяц! Сейчас мысли об этом вызывают у меня нервную дрожь, а тогда казалось, что всё замечательно. Это же так классно – ездить под кайфом! Светофоры, обвитые зелёным плющом; стальные крылья, вырастающие из днища автомобиля; восхитительное ощущение полёта…

За этот месяц я десять раз могла разбиться насмерть.

И тогда, поплакав на похоронах и выдержав паузу, Ланочка наконец-то нашла бы для сына достойную партию…

Нет.

Нет, не могу поверить в такое коварство и жестокость. Это невозможно! Мы пять лет прожили бок о бок. Я возила свекровь по магазинам и салонам, пересаживала её драгоценные пальмы, полировала паркет, мыла окна, превозмогая страх высоты. До тех пор, пока подсыпанная ею отрава кардинально не изменила мой характер, я была очень милой – заботливой, кроткой…

А она постоянно меня третировала и пилила!

Однако в этом году привезла мне целый гардероб, нарвавшись в Лондоне на серию капитальных распродаж. Буквально одела с ног до головы!

Что это было – жест королевской щедрости? Или попытка замаскироваться, прежде чем она начнёт травлю? Удачный ход! Когда я надевала тот или иной лондонский наряд и – в ответ на комплименты моему изысканному вкусу – скромно сообщала, что одежда выбрана и куплена вовсе не мной, а милой свекровью, это вызывало новый поток восхищения. Все удивлялись, какие добрые отношения связывают нас с Ланочкой. Ведь, согласитесь, такое редко встречается!

Нет, нет, нет…

Неужели она пыталась меня отравить?

Да, она высокомерна и эгоистична. Но она же не зверь! И так любит сына. А её сын любит меня – это настолько очевидно, что ни у кого не вызывает сомнений! Неужели она готова была выкорчевать меня, как вредный сорняк, из сердца Никиты – пусть даже оставив кровавую рану? Ничего, до следующей свадьбы заживёт?

Хотя… Переписываясь с подругой, свекровь употребила глагол «to like» (нравиться) вместо глагола «to love» (любить). По её мнению, я Никите всего лишь «нравлюсь»… И поэтому меня можно выкинуть за борт, как балласт?

Нет, это невероятно.

Я всё равно не верю.

Не верю!

Но вот экран, вот их диалог… Тут всё изложено предельно откровенно, простыми и ясными словами: «Она бесплодна», «Я мечтаю от неё избавиться»… Да, за пять лет Ланочка так и не дождалась от нас внуков. Но, взглянув на неё, никому и в голову не придёт, что она мечтает о внуках! Она думает о нарядах, курортах, фотоомоложении! С каких это пор она начала страдать из-за моего бесплодия (мифического, как это недавно выяснилось)?

Не понимаю, не верю!

И что же теперь делать?

Я люблю Никиту. Но он идёт в комплекте со своей матушкой. А она – коварное чудовище! Приходила в квартиру (ведь у неё были запасные ключи), пока я была на работе, и двигала вещи – чтобы окончательно свести меня с ума!

Моя голова сейчас треснет, она с хрустом расколется, как упавший на пол сочный арбуз…

За окном сгустились сумерки, я сидела в полумраке, не включая свет. Мобильник, обычно голосивший каждые пять минут, молчал – видимо, разрядился. Домашний телефон тоже не надрывался от звона, и в дверь никто не ломился. Друзья, родственники и коллеги предоставили мне удивительную возможность побыть некоторое время в тишине и одиночестве – и оказаться растерзанной моими собственными мыслями…

От моих мозгов останутся кровавые ошмётки!

В конце концов, после получаса мучительных раздумий я поняла! Свекровь вовсе не хотела меня убить. Избавиться – да! Но это не означает, что она в буквальном смысле планировала загнать меня в могилу и живописно украсить её гладиолусами. Она подмешивала наркотик в чай и вино, надеясь изменить мой характер и поведение. Чтобы я закатывала истерики по любому поводу и даже без повода, чтобы превратилась в злобную фурию и шизофреничку. И Никита наконец-то понял бы, как сильно он ошибся, выбирая жену…

Но Лана Александровна промахнулась с дозировкой, она явно переусердствовала. Да, мой характер испортился, а поведение стало непредсказуемым. Но кроме этого, ещё начались галлюцинации… И хотя я как-то умудрилась не разбиться на машине, управляя ею в состоянии наркотического транса, но ребёнка в результате этой травли потеряла. Того самого ребёнка, о котором, как теперь выясняется, мечтала и сама Ланочка…

Что же делать?

Рассказать обо всём Никите? Выложить карты на стол перед свекровью? Написать заявление в милицию?

Не знаю!!!

– О, привет! – Ева встретила меня на пороге квартиры, запахивая на груди шёлковый халат. Её роскошные волосы были спутаны, щёки раскраснелись, а чудесные карие глаза пылали, как у дикой кошки. За сотую долю секунды я успела разглядеть в них многое – злость, презрение, тоску и смертельную скуку. Но вовсе не отнесла это на свой счёт.