Гипербореец. Укротитель мамонтов - Юрий Корчевский

– Вот и устрой день отдыха. Мы на острове, нам ничего не грозит.

– Как не грозит, если я умираю от голода! – пошутил Никита.

– Бедненький, я совсем тебя заболтала. Идем, я тебя покормлю.

Из уважения к вождю ему оставили самые лучшие куски мяса и большую миску похлебки.

Никита с жадностью набросился на еду, а поев, громогласно объявил:

– Завтра день отдыха, стоим на месте. Всем спать кто сколько хочет. Женщинам готовить горячую пищу.

Известие это было встречено одобрительными криками. Племя не было кочевым, и месяц в пути оказался для него тяжелейшей нагрузкой. Здорово выручали летающие лодки. Никита с тревогой думал о том дне, когда они не смогут подняться в воздух. Рано или поздно топливо – или что там у них внутри – закончится, ведь вечных двигателей не бывает.

Утром, после завтрака, он вызвал к себе Варду и Фима.

– Пусть племя отдыхает. Нам же надо разведать дорогу и определить место следующей стоянки.

Варда и Фим устали не меньше других, но они понимали беспокойство Никиты. Они были помощниками вождя, и на них тоже лежала ответственность за судьбу племени. И они гордились тем, что вождь отметил и выбрал именно их.

Поднялись в воздух на одной лодке.

Через пару часов полета впереди показалась широкая река. Своими изгибами она что-то напоминала Никите. Не Волга ли? Никита обрадовался. Волга – как путеводная нить. Лети или иди вдоль нее и попадешь на Каспий. Даже если сломаются двигатели лодок, на них можно просто плыть по течению – все лучше, чем идти пешком. К тому же Никита не хотел осваивать побережье Каспия: рядом, с западной стороны должны были обитать племена воинственных горцев. Война с ними не входила в его планы, так можно извести все племя под корень. А вот поселиться у южных отрогов Уральских гор – самое то. Тепло, есть реки, и самое главное – сюда не доберется ледник. Кроме того, в горах есть железо и другие полезные ископаемые, а леса полны дичи. Это сейчас планета мало заселена людьми, от племени до племени – пятьдесят, сто, а то и пятьсот километров. Но придет время, когда людей станет больше и им будет тесно на прежних территориях. Никита надеялся, что к тому времени его племя станет большим и сильным, как гиперборейцы. Но те обречены, в истории от них остались только мифы. А все гордыня, мания величия. По Библии – грех!

– Поворачиваем! Вот место хорошее, где реки сливаются.

Если Никита не ошибался, это была излучина Волги и Оки. Далеко они уже забрались. Через много тысяч лет на этом месте будет стоять большой город, Нижний Новгород.

Сидевший на управлении Фим развернул лодку.

Уже в полдень они приземлились на острове, и Никита сразу насторожился. Что-то было не так. Котлы перевернуты, народа не видно. Вот из леса показалась женщина, только шла она как-то странно.

Все трое бросились навстречу ей с желанием прояснить, что же все-таки произошло.

Вблизи женщина производила впечатление пьяной: шаткая походка, бессвязная речь. Но никакого вина в племени не было отродясь.

– Где все?

– Там! – Женщина указала рукой на лес, потеряла равновесие и упала. Этого еще не хватало!

Мужчины помчались в направлении леса.

На небольшой поляне лежали, сидели и ходили, покачиваясь, люди племени.

Никита схватил за руку проходящего мимо краснокожего:

– Что вы ели?

– Сам попробуй! – Охотник пьяно хихикнул.

Возле кустов, на ветках которых висели крупные черные ягоды, вповалку лежали люди. Никита сорвал одну и сунул себе в рот. Он ощутил приятный вкус и аромат, но язык стало пощипывать. Какая-то винная ягода! И угораздило же кого-то ее отведать!

– Фим, Варда! Несите всех к бивуаку!

Фим стал брать сразу по два человека и носил их под мышками. Варда брал по одному, да и то тех, кто полегче – женщин и детей. Никита тоже не стоял в стороне.

До вечера удалось перенести всех.

– Варда, Фим, берите топоры и идемте к кустам.

Кусты безжалостно вырубили и сложили в центре поляны. Варда надергал сухого мха, разожгли костер.

Никита чертыхался. Ну как малые дети, ей-богу! Оказывается, племя нельзя оставить без присмотра даже на несколько часов. Успокоенные безопасностью, сытые, они решили отведать ягод. А вдруг они ядовитые? И завтра все племя сляжет с отравлением?

Но больше того, что он сделал, Никита совершить не мог. Оставалось только ждать, время – лучший лекарь. К утру у многих будет тяжкое похмелье, даже у детей.

– Фим, Варда, с утра в лес никого не пускать! – распорядился он.

Ведь в лесу могут быть и другие кусты с пьянящими ягодами. На Руси издавна произрастала бузина, и ее ягоды при употреблении тоже вызывали галлюцинации.

Никита разумно полагал, что постепенно действие ягод ослабеет. Но не тут-то было. Ночью люди племени бродили по острову, размахивали руками, что-то кричали бессвязно и хохотали. От вида массового помешательства волосы вставали дыбом. Те, кто не пробовал ягод, смотрели на происходящее с ужасом и подходили к Никите.

– Вождь, они насовсем умом тронулись? Можно ли им чем-то помочь?

– Надо ждать, завтра будет видно.

Никита не делал никаких прогнозов, его беспокоило, что ночью действие ягод только усиливалось. Если отравление токсинами сильно, с утра начнутся смерти. Пройти такой большой путь, чтобы умереть на острове от невзрачных с виду ягод? К такому исходу Никита был не готов. Ему не за что было корить себя, он позаботился обо всех мерах безопасности. Но кто мог предположить, что племя предпримет необдуманные действия?

После массового буйства отравление перешло в другую стадию. Люди стали апатичны, сонливы и заторможены. Смотришь на человека: идет, покачиваясь, потом падает и засыпает – в любом, даже неподходящем, месте, в нелепой позе.

Утром взошедшее солнце осветило страшную картину: везде по острову валялись недвижные тела. Никита с Фимом и Вардой пробовали разбудить несколько человек – тщетно. Оставалось только ждать. Ни о каком дальнейшем передвижении и речи быть не могло. Никита страстно хотел лишь одного – чтобы никто не умер. На пути к острову уцелели в схватке с воинственным племенем и от ягод свалились.

Только к вечеру неподвижно лежащие тела стали подавать слабые признаки жизни. Люди поднимались и, держась за головы, покачивались из стороны в сторону. Вид у них был, как с тяжелого похмелья. Но самое плохое было в том, что они не понимали, что произошло и почему они все больные?

К вечеру Варда развел костер, вскипятил в котле воду и бросил туда лечебных трав, какие знал и какие нашел на острове, – этим отваром поили людей. Все хотели пить, и никто не просил есть, хотя не ели больше суток. Напившись, люди снова укладывались спать. Но Никита вдруг успокоился: никто не отравился насмерть, и это главное.