Повседневная жизнь итальянской мафии - Фабрицио Кальви

Таинственный больной рейса Рио — Рим не был похож на других пассажиров, если судить по тем предосторожностям, с какими его препроводили в самолет, и по тому сопровождению, с которым он летел — около десятка итальянцев, — причем сразу ясно, что полицейских в штатском: кто бы еще мог лететь обычным рейсом, вооруженный до зубов?

Лицо человека было, по словам свидетелей, из тех, которые внушают уважение, из тех, что трудно забыть, хотя и невозможно объяснить почему. Ходили слухи, что его внешность несколько раз менялась в результате пластических операций, которые делали ему латиноамериканские хирурги, после которых лицо обрело черты мексиканского индейца — выдающиеся подбородок и скулы и высокий лоб — внешность, которой он так гордился, если верить откровениям его жены, опубликованным в различных итальянских и бразильских газетах. Стекольщик по происхождению, много раз приговоренный к длительному тюремному заключению, содержавшийся под стражей в США, Бразилии и Италии за нелегальную торговлю, в частности, наркотиками, человек этот был неотъемлемой частью того, что палермцы на своем жаргоне называют pezzi da novanta — «орудия 90-го калибра» — за ту огневую поддержку, которую целое «нечто» может обеспечить благодаря своей численности и моральной и физической мощи. Он не в первый раз оказался в щекотливой ситуации, однако на этот раз, пристегнутый к креслу самолета компании «Алиталия», человек этот, кажется, чувствовал себя выбитым из седла. Он лишился своей ставшей легендарной самоуверенности, с которой когда-то заявил одному журналисту: «Если быть мафиози значит обладать достоинством и ни от кого не зависеть, тогда, я — мафиози».

Это было за несколько месяцев до его ареста в Сан-Паулу на редкость неподкупной бразильской полицией.

— Он сказал нам, что сказочно богат, и предложил все свои деньги в обмен на свободу, — сообщил позже представитель полиции Сан-Паулу. Но всего через несколько недель одно ужасное событие сломило гордость этого человека, и теперь, 14 июля 1984 года, в кресле самолета, летевшего из Рио в Рим, сидел не он, а только тень того, кого когда-то официально именовали Томмазо Бускеттой, близкие — Доном Мазино, а жители Палермо — боссом двух континентов.

Нам известно, при каких обстоятельствах Томмазо Бускетта покинул Палермо три года назад, укрывшись в Бразилии. Этот «человек чести» сбежал с Сицилии накануне начала войны «семей», незадолго до убийства его друзей Стефано Бонтате и Сальваторе Инцерилло. Предчувствуя самое плохое, Томмазо Бускетта предпочел покинуть родную землю, чтобы не оказаться перед необходимостью выбирать между кровожадным безумием корлеонцев и их гораздо менее агрессивными противниками, обозначаемыми как «проигравшая сторона», главным занятием которых было то, что они уничтожали друг друга.

Как мы знаем, к концу 60-х годов Томмазо Бускетта уже несколько лет жил в Бразилии. Что он там делал и чем занимался там же десять лет спустя, остается тайной, раскрыть которую оказались не в состоянии даже итальянские следователи. Очевидно только одно, что во время своего последнего пребывания в Бразилии Томмазо Бускетта жил если не бедно, то очень скромно. Похоже, у него действительно нет никакого состояния, а если даже и есть, то он его отлично спрятал. Единственной принадлежавшей ему недвижимостью Томмазо Бускетта владел вместе со своим шурином Омеро Гимаресом. Речь идет о земельной собственности в двадцать пять тысяч гектаров, сданной им обоим в аренду бразильским правительством с правом дарения. Эти расположенные в северной части страны, недалеко от Сан-Паулу земли они, проделав титаническую работу, попытались очистить от девственного леса.

У этого «человека чести», кажется, были большие связи, судя по тому, с какой легкостью ему в марте 1981 года удалось получить парагвайский паспорт на имя Томмазо Роберто Феличе. Удивляться тут нечему, если принять во внимание легенду, что он является кокаиновым королем. Кокаин — самый доходный продукт местного производства. Если это действительно так, то можно считать вполне резонными предположения некоторых следователей, что Томмазо Бускетта — отпетый преступник, который умело скрывает свои наркодоллары в каком-то швейцарском банке в ущерб интересам семьи.

Официально Томмазо Бускетта выдавал себя за торговца стройматериалами. Сразу по приезде в Бразилию он посетил несколько лесопильных заводов, выказывая живой интерес ко всему, что касалось переработки леса и торговли им. Эта новая страсть, кажется, проявилась в нем довольно поздно. Впрочем, как дело обстоит в действительности, знают лишь сам Бускетта, Господь Бог и спиленные деревья… Но что известно нам доподлинно, это то, что, помимо своей деятельности арендатора амазонских лесов — этот «человек чести» не отказывал себе в удовольствии частенько навещать себе подобных.

В это самое время в Бразилии образовалось довольно значительное сообщество «людей чести» из Палермо, которые в содружестве с неаполитанскими ворами легко сбывали все что только можно. В недрах этой «маленькой Италии», безусловно, одним из самых влиятельных людей был Антонио Саламоне, который, как мы помним, сохранил самые прочные связи с Сицилией. Глава «семьи», которая происходила из городка Сан Джузеппе Ято, расположенного недалеко от Палермо, Антонио Саламоне являлся также членом правительства «Коза ностры». Антонио Саламоне знал Томмазо Бускетту на протяжении долгих лет. Ничего удивительного, что, как только Бускетта появился в Бразилии, между ними установились самые тесные отношения.

К концу июля 1982 года, когда война «семей» в Палермо достигла пика, в доме Томмазо Бускетты раздался телефонный звонок. Звонил Антонио Саламоне:

— Возможно, Гаэтано Бадаламенти приедет навестить тебя в Бразилии, — сказал ему Саламоне. — Постарайся сделать так, чтобы он тебя не встретил, иначе у тебя будут сплошные неприятности.

Томмазо Бускетта знал, что Гаэтано Бадаламенти самым позорным образом был изгнан из сообщества «людей чести». Мы помним, что этот «крестный отец» грубоватой наружности, который возглавлял до 1978 года Капитул, был просто-напросто устранен от своей должности, а также от должности главы «семьи» Чинизи, после чего вообще исключен из «Коза ностры» по причинам, оставшимся невыясненными. По также не вполне понятным причинам Гаэтано Бадаламенти пользовался, однако, определенным авторитетом среди «людей чести». Злые языки и полицейские говорили, что это было связано с той мощной сетью торговли героином, которую продолжал контролировать этот человек. Бускетта, познакомившийся с Гаэтано Бадаламенти в тюрьме десять лет назад, всегда отказывался подчиняться правилам, по которым мафиози, изгнанного из сообщества «людей чести», а в данном случае бывшего главу «семьи» Чинизи, следовало обходить как зачумленного. И он продолжал встречаться с ним, несмотря ни на что.

Вот почему Томмазо Бускетта сухо ответил Антонио Саламоне:

— Если Гаэтано Бадаламенти хочет приехать в Бразилию, я не могу ему в этом помешать.

Томмазо Бускетта нисколько не удивился, когда через несколько дней у него в квартире раздался телефонный звонок от Гаэтано Бадаламенти, хотя, возможно, ему и показалось странным, каким образом «крестный отец» Чинизи смог заполучить его номер телефона в Рио. Томмазо Бускетта, должно быть, подумал, что раздобыть номер телефона человека, который этот номер не афиширует, не могло составить особого труда для того, кто был способен покупать у турецких торговцев тонны опия, перерабатывать их в героин и перепродавать в США.