Сыщики. Король воров - Максим Дубровин

— Назову его Абаддоном Вторым, — решил молодой сыщик. — В память о нашем спутнике. Каково звучит: боевой петух Абаддон II?

— Звучит великолепно! С таким именем ему самое место на петушиных боях. Поразмыслите над тем, чтобы стать его импресарио.

Покинув мрачные катакомбы, оба сыщика заметно воспряли духом. В приподнятом настроении они вернулись в гостеприимный дом мистера Гровера Поулсона.

— Вы как раз к ужину, господа! — приветствовал их хозяин. — Вот-вот подадут.

Как истинный англичанин, он сделал вид, что не заметил потрепанного вида гостей и необычную ношу мастера Пустельги, предоставляя тому возможность самостоятельно решить, когда и какое объяснение дать. Сыщик не стал откладывать рассказ в долгий ящик.

— Эта славная птица зовется Абаддон Второй! — представил он петуха. — Он достался нам при обстоятельствах весьма драматичных и проявил при этом столь неподражаемую отвагу, что мы сочли недостойным джентльменов бросить его в беде.

— В таком случае он получит подобающий прием в моем доме, — не моргнув глазом, сказал мистер Поулсон.

Повинуясь его повелительному жесту, служанка почтительно приняла Абаддона Второго из рук Ричарда и унесла на кухню. Там он был вдоволь накормлен просом, после чего, горделиво выпятив грудь, обошел вверенную его заботам территорию, для порядка клюнул в ногу сварливую кухарку и наконец уснул у плошки с молоком, решительно прогнав оттуда хозяйского кота.

Тем временем в гостиной состоялся ужин. Мистер Поулсон, пока накрывали на стол, вполголоса поинтересовался у Ричарда:

— Как удалась ваша сегодняшняя прогулка? Были какие-то осложнения?

— Не могу сказать, сэр, что все прошло гладко, но проблемы разрешились наилучшим образом. Можете быть покойны, ни словом, ни делом мы не навели беды на ваш дом и были предельно осторожны, возвращаясь сюда.

— Это я и хотел услышать. Тогда еще один маленький вопрос. Возможно, это не очень вежливо, поэтому я спрашиваю у вас, а не у мистера Стила. Его глаза… Они поменяли цвет, или я совсем выжил из ума.

Ричард мысленно чертыхнулся. Как же они могли забыть! Но молодой сыщик быстро овладел собой.

— Да, вы правы. У мистера Стила застарелая гетерохромия, как и у меня. Обычно он использует патентованные капли, чтобы исправлять это. Но сегодня они вышли, а у нас не было времени наведаться к аптекарю.

Мистер Поулсон покачал головой с сочувствием. Ричард не сомневался, что сегодняшним вечером они с миссис Поулсон еще обсудят удивительную смену цвета глаз у мистера Стила.

За ужином мисс Элизабет Лидгейт была подчеркнуто вежлива и даже несколько суховата с гостями. Ее холодность объяснялась обидой на мастера Пустельгу, который, вопреки правилам хорошего тона, будучи удостоенным чести пользоваться гостеприимством Поулсонов, позволил себе бестактность целый день провести бог весть где. Никто, кроме самого мастера Пустельги, не заметил, что он впал в немилость. Не решаясь прямо спросить юную леди о причине ее дурного настроения, несчастный молодой человек вынужден был удовлетвориться возможностью находиться за одним столом с предметом своего интереса, безропотно принимая наказание, причина которого оставалась для него загадкой.

Пока Лизи поливала Ричарда из равнодушной вежливостью, мистер Гровер Поулсон и миссис Аббигайл Поулсон расспрашивали Стила о планах на завтрашний день. Тетушку Абби интересовало, найдется ли у господ сыщиков время сыграть с ней в вист, в то время как дядю Гровера занимали другие вопросы, говорить о которых в открытую он не мог.

— Так что вы намереваетесь делать завтра? — спросил мистер Поулсон для затравки.

— Планируем посетить выставку мадам Тюссо на Мэрилебон-роуд.

Мистер Поулсон был несколько удивлен, поскольку посещение выставок никак не вязалось в его голове с образом джентльменов, попавших в затруднительные обстоятельства. Видя это, Стил поторопился добавить:

— Там у нас с мастером Пустельгой назначена важная встреча.

— Насколько важная? — со значением шевельнув бровями, спросил мистер Поулсон.

— Чрезвычайно важная, сэр! — заверил его Стил. — Жизнеопределяющая!

Тетушка Абби сделала большие глаза. Она немедленно пришла к заключению, что в деле замешана дама, поскольку именно в женщинах видела жизнеопределяющее начало. Сделав этот поспешный вывод, она тут же задалась вопросом, сердечные дела какого из двух джентльменов они предполагают устраивать на выставке среди восковых изваяний.

Пока миссис Поулсон размышляла, мистер Поулсон перевел беседу в менее рискованное русло, заведя речь о скачках, в которых Эдуард оказался большим знатоком. Джентльмены с жаром принялись спорить о лошадях, и как ни пыталась впоследствии миссис Поулсон вернуть разговор к интересующей ее теме, сделать это было уже решительно невозможно.

После ужина Лизи, сославшись на мигрень, удалилась к себе, где и провела остаток вечера, злясь на мастера Пустельгу, дядюшку Гровера, мистера Рэтмола, саму себя и на весь остальной белый свет в придачу.

Сыщики же составили мистеру и миссис Поулсон компанию в вист, хотя и были вымотаны до последнего предела. Заметив, что мастер Пустельга клюет носом, мистер Поулсон сжалился над гостями и торжественно объявил приятный вечер подошедшим к концу.

На следующее утро Ричард проснулся бодрым и отдохнувшим более чем когда-либо за последние дни. Он решительно отогнал тревожные мысли о немилости, в которую он впал у мисс Лидгейт, рассудив, что первым делом стоит побеспокоиться о насущных проблемах. А именно, следовало решить, каким образом они со Стилом смогут обеспечить свою безопасность при передаче мыши ее законному владельцу.

Накануне Ричарду в голову пришла идея, которую он сейчас и собирался воплотить в жизнь. С разрешения мистера Поулсона еще до завтрака он послал служанку в магазин готового платья с приказом купить женскую одежду, обувь и корсет. Девушке были даны подробные указания касательно размеров и фасона наряда. Затем ей надлежало посетить театральную лавку «Коллет и Ко» и приобрести там гримировальный набор и парик. Ричард вручил служанке фунт и пять шиллингов на покупки и еще три шиллинга сверху, попросив сохранить поручение в тайне.

Девушка, смущенная и недоумевающая, зачем мужчине понадобилось женское платье, выполнила поручение в точности, за исключением, разумеется, последнего пункта. Если бы мастер Пустельга чуть лучше знал женщин, он ни за что не стал бы рассчитывать на сохранение конфиденциальности в таком пикантном вопросе.

Вернувшись с покупками, девушка первым делом направилась к молодой хозяйке, мисс Лидгейт, и выложила ей все.

Элизабет была вне себя от гнева. Ее прелестное личико сперва побледнело, затем покраснело, затем вновь побледнело и таковым осталось уже надолго.

— Для чего все это ему понадобилось, хотела бы я знать?! — с негодованием спросила она, перебирая принесенные предметы туалета. — Какую девицу собирается он обряжать в это безвкусное тряпье?