Последний Хранитель - Дэвид Геммел

Ударом каблуков он перевел его в галоп и поскакал на запад. Оглянувшись, он увидел, что Кинжалы перестраиваются. В высокой траве всюду валялись тела, но оставшихся на ногах было гораздо больше.

Пули продолжали свистеть, но жеребец бешеным галопом вскоре унес Иерусалимца за пределы их досягаемости.

Эдрик Скейс перезарядил ружье. Рептилии было ринулись вверх по склону, но сокрушительный залп скосил многих из них. И теперь они стали осмотрительнее: тихо подкрадывались и выжидали, чтобы обороняющиеся неосторожно показались на фоне неба. Одиннадцать человек были убиты, и Скейс понимал, что их положение безнадежно.

Он злился на себя. Все его планы теперь рухнули – и все из-за золота этой женщины, Шаразад. Появилась она три месяца назад, будто бы приехала откуда-то с востока. Не мог бы он достать для нее оружия? Конечно, если цена будет подходящей. Золото было самое чистое. И вот теперь он окружен в лесу. Его серебряный рудник заброшен, его город уничтожен, люди, которые выбрали бы его своим главой, частью перебиты, частью бежали. Он вскочил, выпустил три пули по кустам ниже по склону, и тут же укрылся за валом.

Человек слева от него закричал и рухнул с зияющей раной в виске.

– Лучше бы нам убраться отсюда, – сказал кто-то рядом с ним.

– Пожалуй, самое время, – согласился Скейс. Шепот обежал ров, и восемнадцать уцелевших, покинув ров, бросились под защиту леса. Засвистели посланные из-за деревьев пули, и с головы Скейса упала простреленная шляпа. Он упал, перекатился в куст и помчался вправо. Вокруг него от древесных стволов рикошетом отлетали пули. Одна угодила в приклад ружья и вышибла его из онемевших пальцев. Скейс вытащил пистолет и побежал дальше. Внезапно перед ним возникла рептилия, блеснул зазубренный кинжал, но он выстрелил в упор, перепрыгнул через упавшее тело и продолжал бежать. Позади него слышались стоны умирающих. Он оглянулся, увидел темные силуэты бросившихся в погоню рептилий, дважды выстрелил в них, но промахнулся. Нырнув за дерево, он вложил патроны в цилиндр своего пистолета и застыл в ожидании.

– Ложись, Скейс! – раздался голос. – И заткни уши.

В воздух взвился глиняный кувшин и взорвался прямо перед охотниками. За ним еще один. Скейс покатился по земле под грохот взрыва, потом вскочил и кинулся бежать.

Его нагнал Шэнноу и протянул руку. Скейс вскочил на спину его коня за седлом, и жеребец размашистой рысью углубился в лес.

Они проехали две мили, прежде чем Шэнноу остановился, чтобы дать жеребцу отдохнуть: конь тяжело дышал, на боках выступила пена. Скейс спрыгнул на землю и похлопал жеребца по шее:

– Хорошая лошадка, Шэнноу. Захочешь продать, так я сразу куплю.

– Купишь? – повторил Шэнноу, сходя с седла. – На что? У тебя ведь осталось только то, что сейчас на тебе.

– Я все верну, Шэнноу! Уж я найду способ поквитаться с этими тварями и с проклятой бабой!

– Тебе следовало бы питать к ней благодарность, – заметил Шэнноу. – Она никудышный полководец. Будь у нас сотня вооруженных всадников, мы за один день разделались бы с ними со всеми. – Он взял жеребца под уздцы и пошел вперед.

– Может, и так, – согласился Скейс. – Но пока, мне кажется, верх за ней. Ты не согласен?

Шэнноу не ответил, и несколько минут они шли рядом в молчании. Потом Шэнноу свернул на узкую тропинку, которая привела их к пещере. Вход был чуть больше четырех футов в ширину, но внутри пещера оказалась просторной и почти круглой. Шэнноу расседлал жеребца и растер его.

– Мы останемся здесь часа на два, а потом надо будет поискать способ, как перебраться через Стену.

– Полегче, Шэнноу. Рептилии наверняка уже облепили ее, как мухи мед. Да, кстати, спасибо за своевременную выручку. Когда-нибудь я с тобой расплачусь.

– Интересная мысль, – сказал Шэнноу, взяв одеяла и расстилая их на полу. – Разбуди меня через час.

– Мы здесь как в ловушке. Не лучше ли отправиться дальше?

– Маловероятно, что они продолжат поиски. Разделавшись с твоим отрядом, они сосредоточатся у Стены.

– А если ты ошибаешься?

– Тогда мы оба уже покойники. Разбуди меня через час.

Землетрясение разбило великую Стену – пролом был двадцати с лишним футов в ширину. По обеим его сторонам торчали массивные каменные плиты, и, казалось, достаточно легкого дуновения ветра, чтобы они сорвались на громыхающие между ними фургоны.

Пастырь следил, как колонна медленно продвигается по усыпанному обломками опасному проходу. Взрывы вдали не возобновились – как и стремительное приближение врагов.

– Шэнноу? – спросил Бык, и Пастырь кивнул. – Никогда не сдается, а?

Когда последний фургон проехал пролом, Пастырь послал несколько человек взобраться на Стену и сбросить вниз еле держащиеся плиты. Они ударялись о землю, поднимая облака пыли.

– Тут их, пожалуй, можно задержать, – заключил Бык. – Хотя, думается, эти твари через что хочешь перелезут.

– Мы двинемся на юг, – сказал Пастырь. – Но надо, чтобы ты с десятком человек удерживал их тут до утра… если ты согласен.

Бык ухмыльнулся и запустил пятерню в длинные рыжие волосы.

– Коли бы выбирать между этим и чтобы мне нарыв проткнули, я бы, Пастырь, сам нарыв под нож подставил. Только сделать-то это надо. Ну и по-соседски будет подождать здесь менхира Скейса и тем, кто с ним.

– Ты хороший человек, Бык.

– Я-то знаю. Пастырь. А вот вы не позабудьте объяснить это Всемогущему.

Бык неторопливо прошелся между мужчинами, отбирая тех, на кого, по его мнению, можно было положиться в трудную минуту. Они взяли запас патронов, налили фляжки дополна из бочонка в фургоне и заняли позиции на Стене и за обломками.

С севера донеслись звуки выстрелов и еще два глухих взрыва.

– Всюду поспевает! – сказал Бык вслух Фэрду.

– Кто?

– Да Иерусалимец же! Уповаю на Бога, он выкарабкается.

– А я уповаю на Бога, что мы выкарабкаемся, – сказал Фэрд с чувством и вдруг охнул: – Дьявол! Опять второе солнце!

Сияние было слепящим, и Бык закрыл глаза ладонью. Он ощутил толчки под ногами.

– Быстрей со Стены! – взревел он.

Люди кинулись бежать, но тут земля содрогнулась, и они попадали с ног. По Стене зазмеились трещины, плиты смещались, рушились. Поперек долины разверзся провал, и из него с ревом вырвался огненный столп.

– У-ух ты! – прошептал Бык, когда в ноздри ему ударил запах серы. Он привстал на колени. Рухнул еще один большой кусок Стены, и из густой тучи пыли вышла высокая рептилия, вытянув вперед правую руку. Фэрд прицелился.

– Погоди! – приказал Бык, встал, пошел навстречу твари и остановился в трех шагах перед ней.

Чешуйчатый выдул пыль из ноздревых щелей и устремил на Быка пристальный взгляд золотистых глаз.