Предательство - Хелен Диксон

Когда Ланс вошел в спальню, он обнаружил Беллу, собирающую с туалетного столика разнообразные флаконы, баночки и расчески.

— Отправляешься куда-нибудь?

Белла резко развернулась, взметнув юбками, заслышав презрительные интонации, отчетливо прозвучавшие в голосе мужа. Если она и надеялась, что он на коленях будет просить прощения за свое предательство, то в тот момент, когда Изабелла увидела его лицо, строгое и напряженное, как у гранитной статуи, ей стало очевидно, что он никогда не сделает ничего подобного. Ланс даже не вошел в комнату, так и оставшись стоять на пороге, прислонясь к дверному косяку и отстраненно сложив руки на груди.

— Я на некоторое время переберусь в другую комнату. После попрошу Дейзи забрать отсюда мою одежду.

— Ах, значит, так? — заметил он отвратительным, вкрадчивым, безукоризненно вежливым голосом.

Хотя Ланс и готов был признать, что плохо с ней обошелся, однако не ожидал ничего подобного и совсем не собирался позволять ей отказывать ему в исполнении супружеских обязанностей.

— После двух дней нашего брака вы хотите покинуть супружеское ложе?

Белла взглянула на гневно пылающие синие глаза и прекратила собирать вещи. Никогда еще ей не было так тяжело на сердце.

— То, что я узнала, произвело на меня слишком сильное впечатление. Мне надо немного побыть одной — подумать о том, что делать дальше.

— А с какой стати ты думаешь, будто должна что-то делать? Ты останешься здесь со мной.

Ланс вернулся к фамильярному «ты», которое ей показалось еще более оскорбительным, чем презрительное «вы», употребляемое им прежде.

Непоколебимая властность и высокомерие, с которым он с ней разговаривал, разъярили Беллу.

— А ты можешь отправляться к черту, Ланс Бингхэм. Значит, не ожидал, что я проигнорирую тебя — как это неосмотрительно с твоей стороны, дорогой мой супруг, не заметить, что ты натворил и как это на меня повлияет. Мне необходимо побыть одной, чтобы обрести вновь способность мыслить ясно.

— Ты не можешь отказаться от меня. Ты моя жена.

— Тогда тебе следовало бы оказать мне одну любезность, — яростно набросилась она на него. — Прежде чем жениться на мне, неплохо было бы сообщить мне о своем предыдущем браке и о ребенке. То, что ты сделал, — низкое предательство.

— Так, теперь ты меня ненавидишь? Не много же тебе потребовалось на это времени.

— Я не ненавижу тебя, Ланс, однако, как я уже сказала, мне необходимо время, чтобы поразмыслить, что делать дальше, как отнестись ко всему этому, и взвесить, какие чувства я испытываю к тебе сейчас. Спустя какое-то время я смогу определиться со своими желаниями и надеждами на будущее, не ощущая себя в ловушке, понуждаемая избрать то или иное решение.

Брови Ланса изумленно взметнулись и гневно сошлись на переносице. Отшатнувшись от двери, которую недавно подпирал, он вошел в спальню.

— Немедленно прекрати все эти глупости. Мне не нравится твой тон, Белла. Довольно разыгрывать здесь мелодраму.

Белла придвинулась к нему ближе, подстегиваемая собственным темпераментом:

— Ах, мелодраму? Я способна на многие вещи, однако мне чужда театральность! То, что тебе нравится или не нравится, меня абсолютно не волнует. О чем ты только думал? Разве ты не понимал, что когда-нибудь я все узнаю? У тебя есть дочь, — с убедительными нотками в голосе заявила она. — Ты собирался скрывать ее от меня? Неужели ты и в самом деле не думал, что я обо всем догадаюсь?

— Я вовсе не скрывал ее. — В голосе Ланса звучало нечто очень похожее на боль. — Она с моей матерью, где и будет оставаться, пока я не решу, что с ней делать.

— Думаю, твоей матери есть что сказать по этому поводу. В чем проблема, Ланс? Ты не любишь детей?

— Нет, я их люблю, и когда у нас появятся собственные дети, постараюсь тебе это доказать.

— Собственные дети? — воскликнула она. — Как тебе могло прийти в голову, что я когда-нибудь соглашусь иметь от тебя детей, если ты не в состоянии позаботиться о малышке, которая уже есть у тебя? Если ты даже не в силах взглянуть на нее?

Изабелла гневно отвернулась, однако пальцы Ланса железной хваткой сомкнулись на ее запястье, заставляя обернуться и взглянуть ему в лицо.

— Не смей распускать руки! — предупредила она.

Ланс обнаружил, что ему противостоит женщина, которую он не мог узнать, — разъяренная до белого каления, прекрасная амазонка. Вместо того чтобы попросить прощения за свой проступок, как он намеревался сделать, когда уехала его матушка, лорд Бингхэм раздраженно заявил:

— Ты раздуваешь скандал на пустом месте. Твое поведение абсолютно неразумно и по меньшей мере абсурдно.

Резким рывком Белла высвободила руку, едва не вывернув себе плечо, а потом отступила на недосягаемое от него расстояние. Грудь ее вздымалась и опускалась в ярости, тогда как мысленно Изабелла съежилась, желая укрыться от мерцающего в его глазах гнева.

— Ты — чудовище, а я вовсе не веду себя неразумно или абсурдно, так что не смей меня в этом обвинять. Ты жестоко предал меня, Ланс. Сейчас я настолько разгневана на тебя, что не могу простить.

— За что? За то, что не рассказал тебе о том, что у меня до тебя была другая жена, родившая мне дочь? Разве бы это как-то повлияло на твое решение выйти за меня замуж?

— Не могу тебе сейчас ответить на этот вопрос, однако думаю, что повлияло бы.

Белла продолжала смотреть ему в лицо, сознавая, что этот разговор не имеет смысла, однако она все равно собиралась сказать ему то, что считала должным. Вряд ли их положение может стать еще хуже.

— Я не понимаю, почему твоя дочь не живет здесь, вместе со своим отцом. Это же ее дом.

— За ней хорошо присматривают. У нее ни в чем нет недостатка, — холодно возразил лорд Бингхэм. — Я в этом убедился.

— Ни в чем, кроме отца. Она потеряла мать. Неужели ты такой бессердечный, что хочешь отнять у нее еще и отцовскую любовь? Расти без одного родителя уже само по себе достаточно плохо, однако лишиться двух из-за того, что отец винит ее в смерти матери, просто нестерпимо жестоко. Разве ты не понимаешь, как предаешь ее — твою первую жену?

Его багровое от гнева лицо внезапно покрылось смертельной бледностью, глаза сверкнули.

— Что? Что ты сказала?

— Я уверена, что твоя жена очень расстроилась бы, если бы узнала, что ты отвергаешь ее ребенка. Шарлотта не виновата в том, что появилась на свет. Девятимесячная малышка не сделала ничего, чем могла бы заслужить подобное обвинение.

Наступила гулкая и враждебная тишина, зловещая, заполненная холодной решимостью двух противостоящих друг другу сторон. Ланс грозно надвинулся на Изабеллу, но его юная супруга не дрогнула. Взгляды их скрестились в смертельной схватке. Никто не собирался отступать.