Солнечный свет - Робин Маккинли

– Я не чертов инвалид! – взвыла я на Чарли. – Не нужно меня подушками обкладывать! Может, скажешь мне, что я жалкая дура, и ты хотел бы перевернуть мусорное ведро над моей головой? Пауза.

– Ну, эта идея приходила мне на ум, – сказал Чарли. Я стояла, тяжело дыша, сжав замасленные кулаки.

– Спасибо, – выговорила я.

– Может, ты хочешь о чем-нибудь поговорить? – самым невинным своим тоном осведомился Чарли.

Я подумала над этим. Чарли неторопливо развернулся и закрыл дверь пекарни. Двери в кофейне особо не закрываются, так что, если какая-нибудь закрыта, лучше не открывать ее, разве что произошло что-то особо важное. К примеру, прибыл полный автобус туристов, которые не заказали предварительно места, у которых сорок пять минут на ленч до встречи с гидом в Музее Других, до которого пятнадцать минут езды на автобусе (пешком – всего семь, но попробуй убедить в этом автобусных туристов), они все хотят бургеры и картошку фри, и в меню им смотреть незачем. Мы бургерами особо не занимаемся, так что наш гриль невелик, а картофелем фри не занимаемся вообще, разве что по заказу – но бургероеды все равно не посчитают получившееся картошкой фри.

Такое в самом деле однажды случилось, и когда мама вес высказала туристической компании, ее президент на коленях умолял в знак примирения принять путевки в круиз на Карибы на двоих – или хотя бы заказы на питание всех его туристических групп в Новой Аркадии, сделанные заблаговременно. Она выбрала последнее, и теперь туристическая компания «Вокруг Света» (президента зовут Бенджамин Сиско, но, готова поклясться, родился он с другим именем, и стоит увидеть логотип на их автобусах) – один из лучших наших клиентов. Мы практически могли бы закрыться и жить на те деньги, которые получали от них в августе. И мы приучили их постоянных тур-лидеров вести группу в Музей Других пешком. После этого водители автобусов тоже нас полюбили.

Городской совет не предполагал этого, когда сходил с ума от перспективы увидеть Новую Аркадию на новых, послевоенных, картах, но именно из-за Музея Других автобусные туристы, обратившиеся в компанию «Вокруг Света», теперь приезжают в Новую Аркадию. Публичные экспонаты до сих пор хуже некуда, но теперь их стало больше, а симулятор «Нападение Вурдалаков», должно быть, особенно хорош – я бы сказала, жуть как хорош. Еще у нас действительно стало больше сливолицых академиков с крошечным жалованьем, которые снимают комнаты в Старом городе, но все не так плохо, как я опасалась. Рабочий класс снова победил. Ха!

Чарли вернулся от двери и сел на табурет в углу. День был не настолько палящим, чтобы мы умерли от жары в пекарне с включенными печами и закрытой дверью – по крайней мере, в течение ближайших десяти минут.

– Из-за недавней ночи, – сказала я, – ребята из ООД хотят, чтобы я стала… неофициальным сотрудником ООД.

Чарли осторожно сказал:

– Я не думал, что кухонный нож… обычное оружие. Я вздохнула:

– А что ты думал, когда последовал за мной той ночью? Просто, что я сошла с ума?

Чарли обдумал это, прежде чем ответить.

– Нет, не с ума. С накатанной дорожки – да. Но у меня было немного времени на раздумья. Когда я туда добежал, все уже кончилось. И, думается, я тогда понял, что я… что мы все это время неправильно понимали… про кухонные ножи.

– С тех пор, как я исчезла на пару дней.

– Да. Ты наверняка столкнулась с Другими, так или иначе. Извини. Просто… мы видели, как ты… ты не хотела говорить с любыми копами, но особенно сторонилась оодовцев.

А я и не думала, что это так заметно!

– Со всеми остальными в «Кофейне Чарли» ты нормально вела себя, с нами-людьми, и не только с нами, но и с незнакомцами тоже. Нервно, как будто случилось что-то действительно плохое, – о чем мы уже знали, – но нормально. Со всеми, понимаешь, человеками.

Кроме телерепортеров. Если, конечно, они – люди.

– Это были не оборотни, потому что после ты, как обычно, была здесь и в полнолуния. А они обычно не выходят кусать людей, кроме как в полнолуния.

И, как бы беспокойно и возбужденно я себя ни чувствовала в начале всей этой истории, я поехала к озеру не в полнолуние. Там есть оборотни. Да и в Старом городе есть несколько оборотней. Более чем несколько. Не составляет особого труда вести себя с ними нормально: остальные двадцать девять дней они ведут себя пристойно. В отличие от кровопийц, предпочитающих городские декорации, оборотни, которых действительно следует избегать, в большинстве своем околачиваются в дикой местности.

– И – прости – поскольку на вид у тебя все части тела на месте, это не могли быть зомби или вурдалаки.

В «Кофейне Чарли» именно я была экспертом по Другим. Большая часть персонала не хотела ничего знать, как не хотела знать большая часть человеческого населения, а наши оодовцы воспринимались просто как клиенты, которые носят слишком много хаки. Мэл говорил, что от историй про Других у него чешутся татуировки.

– Мы с Сэди подумали, что тут, должно быть, замешаны какие-нибудь демоны. Сэди… ну, Сэди поговорила с парой специалистов-психиатров, с которыми ты общаться не хотела, и они сказали, что такая встреча могла иметь как раз такие травматические последствия, и что тебя нужно оставить в покое, если ты не хочешь рассказывать.

Хорошо бы это оказалось единственной причиной заговоров и необычной сдержанности. Может, так оно и было. Или, возможно, я могла сделать так, чтобы на том и кончилось. В конце концов, я дочь своей матери, даже если во мне и скрываются неизведанные бездны аттило-гуннства.

– Она рассказала им о моем отце? – осторожно спросила я.

Чарли покачал головой.

– Я сам практически забыл о твоем отце – до недавней ночи. Мне никогда всерьез не приходило на ум, что случившееся с тобой как-то связано с вампирами. Мнэ-э-э… люди от вампиров не уходят. Как и не избавляются от кровопийц с помощью кухонного ножа.

Это знал даже Чарли.

– Да. Вот и оодовцы; так же говорили.

Чарли на минуту замолк. Я думала: если Чарли забыл о моем отце, то он не может быть добровольным помощником Службы спасения. Мать никогда не рассказывала ему о прапратетушке Маргарет, которая хромала, потому что ее левая нога была короткой, ороговевшей и с копытом. Или кем там прапратетушка Маргарет была, и кровь каких демонов текла в ее жилах. Короче, мама держала свои страхи при себе. Я уже говорила, что она храбрая: сперва позволила своим родителям выгнать ее, чтобы выйти замуж за отца, потом в одиночку бросила вызов Блейзам, когда ушла от него. Любая здравомыслящая женщина, которая в прошлой жизни не была гунном Аттилой, нашла бы много причин оставить меня на попечение семье моего отца. И они приняли бы: пойди мое развитие плохо, они, возможно, стали бы отрицать, что я – их родня, но они заботились бы. И, пойди я в плохую сторону, они хотели бы быть рядом, чтобы сдерживать меня – ради себя, если не ради меня. Так что она была вдвойне смела – или безрассудна. Блейзов было, наверно, немного и до войны, но они были грозны.