Голодный мозг. Как перехитрить инстинкты, которые заставляют нас переедать - Стефан Гийанэй

Я считаю, что само по себе переедание играет немаловажную роль в том, что отметка на липостате неуклонно ползет вверх. Другими словами, систематическое обжорство не только добавляет нам лишний жир, оно заставляет наши тела стремиться сохранить его навсегда. Обратимся к фактам. Несложно заметить, что Соединенных Штатах ежегодный прирост лишнего веса приходится на шестинедельный период праздничных пиршеств. Этот фестиваль начинается со Дня Благодарения и длится до Нового года. Праздники заканчиваются, а лишние килограммы остаются при нас. Ужин в честь Дня Благодарения – это красивый синоним слову «переедание». Канун Рождества, Рождество и канун Нового года обычно тоже отмечаются широко. В течение этого долгого праздничного марафона родственники и друзья от всего сердца засыпают нас домашним печеньем, пирогами и другими высококалорийными угощениями, от которых невозможно отказаться. Как правило, они предпочитают следить за тем, чтобы все было съедено до конца.

В результате благоприятной комбинации количества и качества пищи на праздничных застольях у восприимчивой группы людей расстраивается липостатическая система. Отметка «нормы» ползет понемногу вверх каждый год, и мы со временем обнаруживаем у себя внушительные жировые отложения, которые наш организм серьезно настроен защищать. По данным статистики, в течение остального года мы медленно, но уверенно продолжаем подкапливать жир. Это говорит о том, что случайные вспышки невоздержанности к пище происходят не только по праздникам.

Почему это происходит? Точного ответа пока нет. Но некоторые ученые, среди которых Джефф Фридман, дают весьма убедительное объяснение: переизбыток лептина приводит к резистентности. Чтобы объяснить, как это работает, мне необходимо сначала предоставить вам важную информацию. Лептин не только коррелирует с объемом жировой ткани, он также реагирует на кратковременное изменение количества потребляемых калорий. Таким образом, если вы переедаете в течение нескольких дней, то уровень лептина в организме сильно повышается, даже если не произошло никаких видимых изменений с адипозностью. (После того, как вы снова возвращаетесь к обычной диете, то концентрация лептина в крови снижается). Чтобы была понятнее связь этого процесса с резистентностью к лептину, представьте, что вы слушаете очень громкую музыку. Сначала музыка просто оглушает, но через некоторое время органы слуха повреждаются, и она не кажется больше такой громкой. Таким же образом, если вы бесконтрольно наедаетесь в течение нескольких дней, то уровень лептина в крови резко повышается. Нейронные цепи, которые распознают лептин, оказываются десенсибилизированными (десенсибилизация – снижение повышенной чувствительности). Однако в исследованиях Руди Лайбела показано, что одной только повышенной концентрации лептина недостаточно. Гипоталамусу нужен еще один «пинок», чтобы поменять заданное значение липостата. Эту роль берет на себя процесс ликвидации повреждений мозга, который мы наблюдаем у грызунов и людей, страдающих от избыточного веса.

Давайте резюмируем все, что уже успели обсудить. Мы переедаем, потому что окружены соблазнительными высококалорийными продуктами, которые наш мозг расценивает как выгодное предложение. Качество продуктов сильно действует на центр пищевого вознаграждения и переставляет заданное значение липостата, но не обязательно перманентно. Это приводит к последующему систематическому перееданию. В то же время повторяющиеся акты переедания сильно повышают уровень лептина в крови и наносят повреждение гипоталамусу, однако мы пока не можем сказать, каким именно образом (скорее всего, ответ кроется в качестве и количестве съедаемой пищи). Под натиском двух фронтов гипоталамус теряет чувствительность к лептину. То есть ему теперь требуется больше лептина, а значит, больше жира, чтобы успокоить реакцию на голод, которая, в свою очередь, заставляет нас переедать снова и снова. При таких условиях заданное значение липостата превращается в перманентное или во всяком случае тяжело преодолимое препятствие. Нижняя граница оптимального веса все время повышается.

На самом деле все вышесказанное представляет собой рабочую версию происходящего. Эта теория требует дальнейших проверок прежде, чем мы сможем ручаться за нее. Процесс развития и поддержания ожирения все еще до конца не изучен, но с каждым годом мы еще на шаг ближе подходим к разгадке этой тайны.

Сейчас четыре часа дня, а я ничего не ел с самого завтрака. Я проехал на велосипеде от дома до Вашингтонского университета целый час. Теперь я лежу в аппарате МРТ, который стоит в подвале корпуса медицинских исследований, и смотрю на фотографии бургеров и пончиков. Не могу отделаться от мысли, что все это похоже на странный сон. Аппарат Philips Achieva 3.0T сам похож на гигантский пончик, который стоит на боку. Моя голова находится в круглом отверстии внутри пончика, ее надежно удерживает специальное крепление. В моих ушах беруши, благодаря которым я все еще не оглох от звука работающей машины. Я изо всех сил стараюсь лежать не шевелясь.

Специалисты используют МРТ, чтобы увидеть структурные изменения мозга и мозговую активность[127] (124). Этот метод изучения мозга называется функциональное МРТ (фМРТ). Моя коллега Элен Щур вместе с командой помощников использует фМРТ, чтобы изучить отделы мозга, которые контролируют чувства голода и насыщения, а значит, и количество потребляемой пищи.

В рамках нашего эксперимента я должен смотреть на серию изображений, которые подразделяются на три категории:

1) высококалорийная пища с сильным подкрепляющим эффектом, например пирожные, пицца и картофельные чипсы;

2) низкокалорийная полезная пища, например клубника, сельдерей и яблоки;

3) объекты, которые не относятся к пище, например обувь и автомобили.

Пока я разглядываю изображения, аппарат МРТ фиксирует активность моего мозга с помощью магнитного поля. Магнит МРТ в шесть сотен раз мощнее магнита в бытовом холодильнике. Далее мы планируем сравнить снимки активности мозга и увидеть, какая область мозга реагирует на каждую из групп изображений.

Через неделю я зашел в кабинет Щур, чтобы посмотреть на снимки МРТ. Щур и Сьюзан Мелхорн, еще один исследователь, вывели изображения на монитор. Сначала мы сравнили снимки моей реакции на высококалорийную пищу и на объекты, не связанные с едой. Таким образом мы смогли увидеть активность мозга во время просмотра фотографий в целом и определить изменения, которые происходят в момент демонстрации пищи.